Несколько минут они сидели молча, но однажды пришедшая в голову идея продолжала манить.

— Ну что, вторая попытка? Два раза в одну воронку не попадем. — Петька всегда отличался неизбывным оптимизмом.

Только с четвертого захода им все удалось так, как планировали. До этого бродили по какому-то бесконечному полю, потом едва не угодили в непролазное болото. Война угадывалась по едва слышным глухим взрывам да барражировавшим над самым горизонтом самолетам.

На сей раз они оказались за наполовину разрушенным сараем, прямо перед носом стоял мотоцикл, недалеко слышалась немецкая речь, вкусно пахло кашей с тушенкой.

— Тс-с-с, — делая страшные глаза, прошептал Петька, — глянь, на мотоцикле — пулемет, эка дура, явно то, что надо. Одним выстрелом бошку снесет напрочь.

По-пластунски (где только научился) добрался до машины, убедился, что никто его не видит, и лихо снял оружие, вторым заходом прихватил коробку патронов и два «шмайсера» с несколькими рожками.

— Эх, еще бы пару гранат, но нигде не видно. Ладно, давай отсюда валить, пока не влипли.

Они перебрались все в тот же сорок первый год и оказались на опушке леса. Тишина, птички поют, утро раннее, даже озноб пробрал.

— Говорил же, что курточки нужно было взять, — вспомнил реакцию легкомысленного приятеля Сашка, у которого от пережитого, а заодно и от холода, зуб на зуб не попадал. Огляделись, убедились, что поблизости ни души.

— Ничего, сейчас согреешься, — Петька деловито осматривал оружие. — Стрелял когда-нибудь?

— Да мы же вместе в тир ходили, что, совсем память отшибло?

— Тир не тир, только это оружие — боевое. На вот, держи, давай попробуем, а то как бы не опростоволоситься в нужный момент. — Он поднял тяжелый пулемет и нажал курок, однако ничего не произошло.

— Так, нужно снять с предохранителя.

Раздался щелчок и следом… казалось, небеса обрушились на землю, так грохнуло. Из всех елок, лип и чего там ни росло, вылетели очумевшие птицы. Ребятам показалось, что на этот звук понабежит прорва народу, но ничего ровным счетом не произошло.

— У зараза, отдача какая, — сказал Петька, — давай попробуем из этих.

Звук выстрела «шмайсера» был сухой, короткий, отдача небольшая. Проверили, сколько патронов у них в наличии.

— Теперь я понимаю, почему на пустой желудок воевать нельзя, опять жрать захотелось, — тоскливо протянул Сашка.

— Ну, ты проглот, только что ели, сколько в тебя вмещается. Ты лучше давай… Чтобы нам повезло побыстрее, а то носиться с этим железом по долинам и по взгорьям тяжко будет. Дуем в 1240-й.

Едва светало. Было прохладно. Воздух показался непривычно чистым. Вокруг, сколько видно глазу, — поля, холмы, перелески. Ни Днепра тебе не видно, ни Киева.

— Куда-то далеко залетели, — предположил Петька, — Киев, небось, тогда был совсем маленький. Как ты делал, когда мы были под Полтавой, чтобы далеко было видно?

— Точно! — изумился Сашка. — Как я не додумался? Давай, — и они увидели и Днепр, и город, обнесенный стеной, и монгольский стан. Шатер Батыя виден издали, но до него никак было не добраться, это стало понятно сразу.

— Слушай, не может быть, чтобы невозможно было… — Он не закончил мысль. — Покажи-ка часы еще раз. Вот, видишь, стрелочки, как у кнопки tab в компьютере, давани, ну-ка.

— «Давани, давани», и что, ты думаешь, должно получиться?

— А то, что сдвинемся на шаг во времени, сколько же можно ждать, может, когда они на приступ пойдут, нам легче будет. Смотри, нет лучше места, чем с того холма наблюдать, а до него отсюда рукой подать.

— А если это не так? — не сдавался более осторожный Сашка.

— Ну, тогда сразу домой, к тебе дернем!

Они залезли поглубже в кусты, так, чтобы видеть только расположение монголов. Оба держали автоматы наизготовку. Сашка, стараясь не дышать, нажал кнопку, на экране всплыли слова.

— О, я ж тебе говорил, спрашивает «сколько часов», нажимай двойку. Давай!

Яркое солнце осветило все вокруг, заиграли золотом купола церквей в городе. В монгольском стане и впрямь готовились к штурму. Слышны были крики, тащили лестницы. Неожиданно совсем рядом всхрапнул конь, цокнул камень под копытом. Разъезд!

— Мамочка, — шепнул Петька, — дуй назад на два часа. Ух ты, класс, — промолвил, едва отдышавшись, — чуть не вляпались. Видал, какая у них разведка? Как подкрались незаметно, заразы.

— Так, может, они ничего и не заметили? — предположил Сашка, у которого руки все еще тряслись от волнения.

— Минут через десять обратно махнем, перепроверим. Ты только пальцы с кнопки-то не снимай, мало ли что. Если что-то не так, сразу жми назад, здесь тихо. Отсидимся, отдышимся.

Через четыре часа штурм города был в самом разгаре, с такого расстояния это не выглядело страшно, казалось ожившей музейной панорамой. Зато на ближайшем холме, с которого как на ладони было видно все, расположилась монгольская знать. Все на конях, в богатом убранстве, суетились слуги.

Петьку однако не занимали исторические подробности. Он деловито устроился поудобнее, положил рядом запасную коробку патронов.

— Ты меня прикрывай, если кто-то рядом окажется. Из этой пукалки, туда не достать, но в ближнем бою сгодится, как только все расстреляю, так сразу дави на несколько шагов вперед, пока вокруг не будет тихо. Если все пройдет удачно, они с перепугу отсюда свалят. Ну, с Богом, — неожиданно добавил он и, как в тире, деловито прицелившись, нажал на курок.

Сашка оглох сразу Видел только, что на холме началась паника дикая и беготня. Вставали на дыбы и падали кони, все смешалось. Потом грохот несусветный на несколько секунд стих, Петька быстро перезарядил пулемет (не зря же он там, в сорок первом, тренировался) и открыл пальбу снова. Сашка только успевал головой вертеть, чтобы к ним не подобрались неожиданно…

— Все, драпаем, — заорал в самое ухо знакомый голос, — дави часов на десять вперед!

Солнце, подкрашивая реденькие облака над горизонтом в нежные розовые тона, садилось. Вокруг, сколько было видно, — чистое поле, а дальше — купола, стены…

— Смотри. Все гильзы подобрали, но сами ушли, похоже, — он осторожно высунулся, держа автомат так, чтобы можно было сразу стрелять. — Тихо, вроде. Давай свою книженцию.

Сашка захватил не только атлас. Открыл на заложенной странице, прочитал из осторожности шепотом: «Киевские князья, боровшиеся за великокняжеский престол, покинули город, уведя свои дружины. Киев оборонял небольшой отряд во главе с тысяцким Дмитрием при поддержке городского ополчения. С помощью осадных машин монголы разрушили часть стены и уже готовились к решающему штурму, когда подверглись неожиданному нападению.

История не сохранила имен героев, предполагают, что часть ратников напала на ставку самого Батыя в момент штурма городских стен. В жестокой сече все нападавшие погибли, но успели уничтожить монгольскую знать. Вместе с Батыем изрублены были и его полководцы Субедэ и Пета. Этот неожиданный удар, гибель Бату, а также боязнь новых, жестоких нападений заставили монголов отказаться от планов взятия Киева и отойти в заволжские степи».