– Не понимаю, о чем вы говорите! – холодно изрекла кухарка, повторно протягивая руку за камнем. – Вы просто выживший из ума пьяница, наслушавшийся старых никчемных сказок. А этот рубин принадлежит моим хозяевам. Немедленно отдайте его мне!

Ошарашенный ее напором, старик закрыл рот и положил рубин на прилавок, возвращая камень Мелине. Кухарка благодарно кивнула, деловито завернула драгоценность в тряпку и убрала обратно в корзину.

– Ой, – вдруг удивленно вскрикнула она, указывая себе за спину, – а что это валяется у вас вон там в углу? Никак, деньги?..

– Где? – засуетился старик, перегибаясь через прилавок. – Не вижу…

– И зря! – хохотнула женщина, извлекая из привешенного к поясу кошеля тонкий длинный кинжал и вонзая его лезвие в затылок старого ювелира. – Извини, ты слишком много знаешь, а мне не нужны свидетели… – после чего кухарка бесшумно покинула лавку, предусмотрительно затворив за собой дверь. Она очень сожалела, что ей пришлось опуститься до убийства, но куда деваться, если большинство людей бывают и хорошими, и плохими. Плохими, когда им хорошо, и хорошими – когда им плохо. А Мелине и так нелегко приходится, ведь уже много лет она изнемогает под грузом многочисленных тайн и бед… Но, похоже, сегодня ей немного повезло. Кажется, ее никто не видел, а этого старого забулдыгу если и хватятся, то лишь через несколько дней, когда крысы уже до такой степени обглодают его тело, что установить причину смерти станет невозможно. А потом, как водится в подобных местах, всего через пару недель в оном злачном квартальчике непременно произойдет новое убийство, и о старом мастере забудут. И все опять будет хорошо. Да, со временем все обязательно будет хорошо…

За меня еще никто и никогда никому не бил морду – все сама, все сама… Можно долго сетовать на тяжелую девичью долю, но приходится признавать – мы сами эту долю и создаем. Сами влюбляемся – чаще всего неудачно и безответно. Сами влипаем в неприятности, заводим врагов, потом разводим этих заведенных врагов, бегаем за всеми и ото всех, деремся со всеми и за всех, плачем, каемся, снова сломя голову бросаемся в неприятности. И в итоге, оглядываясь назад, говорим: а ведь это и есть счастье – жить так, как тебе хочется. А кому, признайтесь, хочется серых будней, скукоты несусветной, однообразной рутины и одиноких ночей? Никому? Вот то-то же! В том-то и дело, что я никогда еще не встречала людей, способных отказаться от приключений. Пусть даже эти приключения столь же страшны, трагичны и опасны, как мои…

Я дождалась вечера, того урочного часа, когда, согласно моим наблюдениям, Хира обычно возвращается в свою спальню и ложится спать. Открыла дверь-зеркало в ее покоях… Потом дошла до найденной мною комнатки, специально оставляя четкие следы на белом песочке, покрывающем пол потайного коридора. Надеюсь, они приведут шпионку точно ко мне. Затем я не раздеваясь улеглась на кровать и прикрылась тонким покрывалом, замаскировав правую руку, в которой крепко стиснула увесистую серебряную вазу, найденную здесь же. Сомкнула веки и притворилась спящей, на самом деле сквозь ресницы бдительно следя за всем, что происходило возле меня. Надеюсь, любопытство Хиры окажется сильнее ее осторожности, а к тому же она точно не откажется от возможности расквитаться за нанесенное мною оскорбление. Ухватится за выпавший ей шанс. Так все и случилось…

Прошло совсем немного времени, и в моей комнатке появилась Хира, бесшумно крадущаяся на цыпочках и сжимающая в руке кинжал. При виде меня, спящей и ничего не подозревающей, лицо блондинки озарилось мстительной ухмылкой. Одним ловким прыжком шпионка преодолела разделяющее нас расстояние, кинжал взметнулся над моей головой и стремительно обрушился вниз…

– Умри! – ликующим шепотом выдохнула Хира.

– Только после тебя! – внезапно ответила я, открывая глаза.

В зрачках шпионки промелькнуло удивление, быстро сменившееся разочарованием. Хира поняла, что ее ожидает, ибо, опередив свою противницу на точно выверенную долю секунды, я взмахнула рукой и ударила блондинку серебряной вазой, попав той точно в висок. Глаза шпионки закатились, и, оглушенная ударом, она потеряла сознание, повалившись на меня. Я быстренько откатила в сторону ее безвольное тело, вскочила с кровати и со всех ног помчалась назад, в комнату Хиры. Эта девушка сильна и вынослива, будто змея, ее обморок не продлится долго, и поэтому теперь все решает резвость моих ног, а еще – ключ от волшебного зеркала. Да, тот самый, который есть у меня и коего нет у Хиры.

Не знаю, каким образом этот ключ попал к убитому Магнусом церковнику. Возможно, некогда тот тоже являлся узником замка Альба, а возможно, обладал каплей крови Ушедших и имел какое-то отношение к его постройке. Полагаю, мне не суждено найти ответы на свои вопросы, и тем не менее я бесконечно благодарна этому отступнику, перешедшему на сторону секты Серых, но спасшему мне жизнь.

И все-таки я успела. Добежала до так и остающегося открытым зеркала, ворвалась в спальню Хиры и вставила ключ в замочную скважину на раме, приводя в действие ее вращающий механизм… Эти несколько секунд, пока зеркало медленно вставало на свое место, показались мне бесконечно долгими и принесли с собой дикий страх, подобный которому я никогда еще не испытывала. А в тот самый миг, когда замок прощально щелкнул, замыкаясь навсегда, я услышала отчаянный стук – это кулаки шпионки обрушились на внутреннюю сторону зеркала, и до меня донесся ее обреченный вой – животный, исполненный невыразимого ужаса, короткий и злобный. Так воет загнанный в ловушку хищник, успевший забрать много жизней, но не сумевший уйти от собственной погибели. Хира поняла, что уже не сможет спастись. А затем рама окончательно закрылась, и отголосок воя стих, ибо зеркало не пропускало ни звука. Боясь передумать и сжалиться над Хирой, я бросила ключ на пол и ударила по нему каблуком, разломив на несколько частей. Девушка, запертая по ту сторону зеркала, получила возможность раскаяться в совершенных грехах, помолиться за невинно убиенных ею людей и смиренно принять надвигающуюся смерть. Каждый из нас в итоге получает то, чего заслуживает, в том числе и Хира. Возможно, судьба или боги, даровавшие мне оный ключ, хотели именно этого!

А потом я обессиленно привалилась спиной к зеркалу и вяло сползла вниз по его гладкой поверхности, чувствуя головокружение и брезгливую тошноту. Теперь я уже не сомневалась: разозлить добро гораздо проще, чем задобрить зло. Наконец-то я избавила мир от одного из угрожающих ему чудовищ, но, увы, эта мысль не принесла мне ни радости, ни облегчения. И вроде бы не виновата я ни в чем, а осадок на душе все-таки остался…

Зря я поверила в свое везение, ибо на пороге комнаты Хиры оно меня покинуло. В целом, я, конечно, же не действовала наобум, нет, четко следовала придуманному плану, включающему маскировку под обитательницу замка. Поверх своего мужского костюма я накинула просторное белое платье монастырской послушницы, обнаруженное в спальне шпионки, закрыла лицо покрывалом и, благочестиво склонив голову, тихонько, но целеустремленно засеменила по коридору. Типа, обычная монахиня не просто прогуливается, а спешит куда-то по поручению своего начальства. Давно знаю – то, что требуется спрятать, нужно положить на самое видное место. Проверено на практике: ни за что не найдут. Вот и мне, действуя таким образом, удалось затеряться среди обитателей замка, вернее, почти удалось…