Она выглянула в окно на улицу. Любой шум заставлял ее вздрагивать от страха. Ей все казалось, что уже маршируют солдаты, которые пришли за ней. Целыми ночами ей снилось это, но она ничего не могла рассказать Алексу. Только не ему. Не могла она признаться, что только его объятия спасали ее от кошмара.

Ничего, к ночи они обязательно сядут на корабль и уплывут. И не будет больше марширующих солдат, а она, наконец, окажется в безопасности.

На улице установилась подозрительная тишина. Последние два дня Алекс не пускал ее в гавань, и Эвелин не знала, что происходит в городе. Алекс сообщал ей только о закрывающихся фирмах, о количестве безработных. С приближением рокового дня город охватывала безмолвная паника. Завтра город либо совсем замрет… Либо разразится новым мятежом.

Из-за угла показалась широкоплечая фигура, одной рукой придерживающая шляпу, другой — полы развевающегося на ветру плаща. Сердце Эвелин подскочило к самому горлу. Она узнала решительную походку мужа. Алекс вчера продал свою лошадь мистеру Джонсону и сейчас наверняка жалел об этом.

Не забыв поправить выбившиеся волосы, она побежала вниз, впустить Алекса. Может быть, корабль уже готов к отплытию.

Он буквально ворвался в дверь, прежде чем она успела добежать, и стоял на пороге, дико озираясь. Когда увидел ее, глаза его немного потеплели. Но затем лицо опять закаменело, сделалось суровым. Он вытащил из-под плаща газету и потряс ею в воздухе.

— Ты только посмотри! Черт, как я сразу не догадался! Нужно было давно увезти тебя отсюда!..

Эвелин обмерла, а он продолжал размахивать у нее перед лицом газетой. Сейчас он был похож на демона, настолько похож, что Эвелин раньше и представить такого не могла.

— Что случилось, Алекс? Что все это значит?..

— Это значит, что сегодня закрываются все газеты! Они не смогут их завтра продать без марок. Это значит, что сегодня закрывается суд, потому что завтра его решения без марок не будут иметь силы!.. Это значит, что нам нужно убраться отсюда, пока чертов судья не додумался до того же самого и не послал за тобой!..

— О нет!.. Этого не может быть!

Лицо Эвелин сделалось белее мела. Она боялась, что кошмар ее воплотится в реальность завтра утром, а он, оказывается, уже начался.

— Больше никаких шансов. На улицах собираются толпы. В город стекаются матросы и фермеры, посмотреть, что будет завтра. Пока они забавляются тем, что поносят на всех перекрестках твоего дядю и других королевских чиновников, но уже послали за войсками. С минуты на минуту солдаты могут перекрыть улицы. У тебя сохранилось мужское платье?

— Да, но оно упаковано. Я не думала, что оно может пригодиться. — Эвелин стала подниматься наверх, Алекс шел следом. — Что нам теперь делать?

— Нужно незаметно доставить тебя на корабль. Ну-ка, дай мне посмотреть… На улице чертовски холодно.

Эвелин достала бриджи, рубашку, куртку, суконный сюртук и широкополую шляпу.

— У меня нет мужских перчаток, но, надеюсь, сойдет и так. Только вот… на улице светло. Думаешь, мой маскарад сработает?

Оглядев ее стройную, слишком стройную для мужчины фигуру, Алекс покачал с сомнением головой. А эти щеки нежно-персикового цвета… Он еще раз оглядел ее фигуру, вдруг до боли отчетливо вспомнив, какой убийственный эффект произвели на него в свое время ее бедра, обтянутые бриджами. Прогнав ненужные воспоминания, он опять покачал головой. Потом стал стаскивать перчатки.

— Чертовски удобная вещь, длинная одежда, — произнес он загадочно и протянул ей перчатки. — Возьми. У вас есть тачка или возок?

Эвелин взяла перчатки, хранившие тепло его рук, крепко сжала их.

— Тачка? Думаю, есть… Где-то под навесом. Но зачем она тебе?

— Доставка ручной клади, — сказал он и выскочил из комнаты. Закрыв за ним дверь, Эвелин быстро сняла с себя платье и нижние юбки. Было как-то странно опять влезать в бриджи. За последние недели она стала иначе относиться к себе. Ей начало нравиться носить женское платье, ловить на себе восхищенные мужские взгляды. Но, похоже, она слишком заигралась. Когда Алекс находился рядом, она все время знала, что на кого-то можно положиться во всем, в том числе и в бизнесе… Теперь даже головой досадливо покачала от своей глупости. После развода опять придется впрягаться во все дела, тянуть на себе семью. Лучше не привыкать полагаться на кого-то.

Застегнув сюртук на все пуговицы и надвинув шляпу на самые глаза, чтобы ее не сдуло ветром, Эвелин спустилась вниз. Ей было интересно, что придумал Алекс с тачкой.

Минутой позже он появился, вытирая испачканные грязью и паутиной руки. Критически оглядев ее, он скривился.

— Как тебе вообще приходило в голову, что кто-то может принять тебя за мужчину? Разве что если совсем не обратит на тебя внимания.

Эвелин тоже оглядела себя, но, в отличие от Алекса, осталась довольна. Сюртук и бриджи вполне подходили по размеру, и длинные вязаные носки закрывали ноги. Волосы были спрятаны под шляпу. Что еще нужно?

Алекс не удержался и обвел пальцем нежную ямку между ключицами. Если хоть одну пуговицу расстегнуть, то не надо быть прорицателем, чтобы заметить округлую линию груди. Палец его замер на мгновение, но ее напрягшееся тело напомнило, в какую опасную игру он собрался играть. Алекс с насмешкой поднял на нее глаза.

— В следующий раз найдем тебе шейный платок.

И не сказав ничего больше, направился к лестнице. Эвелин так и осталась стоять, чувствуя его прикосновение на коже. В груди что-то стеснилось, стало тепло, даже жарко. Она могла представить, что мысленно видел Алекс под ее одеждой и о чем подумал в тот миг, когда его палец коснулся ее тела. И ей вдруг сделалось стыдно. Скоро они перестанут быть мужем и женой, но воспоминания о тех ночах останутся с ними навсегда.

До нее дошло, что он собирается делать, только тогда, когда он погрузил в тачку большой полупустой сундук, а маленький, набитый до отказа, взвалил на плечо. Эвелин с легкой насмешкой оглядела своего высокоумного мужа и посоветовала:

— Может, оба погрузить в тачку?

Алекс усмехнулся и кивнул на грубую деревянную ручку, приделанную к тачке.

— Сомневаюсь, что тогда ты сможешь сдвинуть тачку с места, но попробовать можно…

Тут ей стал ясен его бредовый план. Эвелин воззрилась на мужа с негодованием, гневом и яростью. Толкать тачку! Вот уж точно, никому в голову не придет, что леди может толкать по улицам это уродливое, облепленное грязью чудовище!.. Только беспардонный грубиян и невежа мог придумать такое!.. Стараясь не встречаться с насмешливым взглядом Алекса, она натянула перчатки и взялась за ручку.

Колесо болталось на оси и скрипело, поэтому тачку мотало из стороны в сторону. Если Эвелин задирала ручку, тачка клевала носом землю, а если опускала ручку ниже, тачку немилосердно мотало. Кляня на чем свет стоит изобретателя этого орудия пыток, Эвелин влекла свое шаткое бремя по улице. Алекс шел сзади, посмеиваясь и подбадривая.