Я вчитывалась в его слова. Руки мои дрожали, а по щекам катились слезы.

— Долго и счастливо, — потрясенно прошептала я сама себе. Грэм никогда не писал историй со счастливым концом.

До меня.

До нас.

До сих пор.

Я поднялась с мостика, на котором сидела, и поспешила разыскать свою сестру.

— Мари, мы должны вернуться.

Она широко улыбнулась и понимающе кивнула.

— Я надеялась, что ты это скажешь, — и, сняв с шеи кулон в форме сердца, подаренный мамой, снова надела его мне на шею. — Вот теперь пойдем, — тихо сказала Мари. — Пора возвращаться домой.

Люси

С бешено колотящимся сердцем я поднялась на крыльцо перед домом Грэма. Я не была уверена в том, что ждет меня за этой дверью, но точно знала: что бы там ни было, это не заставит меня пуститься в бегство. Я собиралась остаться. Отныне и навсегда.

Я несколько раз постучала в дверь.

Потом позвонила в дверной звонок и стала ждать.

Ждать.

И еще ждать.

Нажав на дверную ручку, я с удивлением обнаружила, что дверь не заперта.

— Есть кто-нибудь?

В доме было темно, из чего становилось ясно, что Грэма здесь нет. Услышав звук шагов, я напряглась. Из спальни торопливо вышла Лира с двумя чемоданами в руках. Она не сразу заметила меня, а когда, подняв голову, увидела, во взгляде ее появилась паника.

— Люси, — выдохнула она. С распущенными волосами Лира была очень похожа на маму. Глаза у нее были красными, воспаленными. Я знала, что ничего ей не должна, что мне нечего было ей сказать. Знала, что мне нечем ее утешить. Но при виде этих воспаленных глаз и поникших плеч…

Иногда самых ужасных из людей жизнь ломает сильнее остальных.

— Ты в порядке? — спросила я.

Она усмехнулась, и несколько слезинок скатилось по ее щекам.

— Можно подумать, что тебе не все равно.

— С чего ты решила, что я ненавижу тебя? — выпалила я. — За что ты сама ненавидишь меня?

Переступив с ноги на ногу, Лира расправила плечи.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Уверена, что понимаешь. Не знаю почему, но мне кажется, ты всегда недолюбливала меня, особенно после смерти мамы. Я просто никогда не могла понять причину. Я всегда тебя уважала. Честно.

Лира недоверчиво фыркнула и приоткрыла рот в попытке что-то сказать, но не произнесла ни слова. И только со второго раза ей удалось проговорить:

— Она всегда любила тебя больше, понимаешь? Тебя она всегда любила больше.

— Что? Какая глупость! Она одинаково любила всех нас!

— Нет, неправда. Ее сердце принадлежало тебе. Она всегда говорила о тебе и о том, какая ты свободная, умная, удивительная.

— Лира, она любила тебя.

— Я всегда злилась, обижалась на тебя. Мне было обидно, что она так сильно тебя любила. А потом… Я возвращаюсь сюда, но и он тоже любит тебя. Люси, все всегда любили только тебя, а мой удел — быть нелюбимой.

— Я всегда любила тебя, Лира, — сказала я, чувствуя, как сдавило грудь от боли, звучащей в голосе сестры.

Она недоверчиво ухмыльнулась, а потом… задрожала всем телом, и по щекам ее потекли слезы.

— Знаешь, какие были последние мамины слова, когда она была уже при смерти, и я держала ее за руку?

— Какие?

— Иди и позови свою сестру, — сказала Лира срывающимся голосом. — Мне нужна Люси.

Я тоже сейчас почувствовала это — как от этих слов разбивается сердце моей сестры. Она по сей день не смогла склеить его осколки.

— Лира, — начала я, но она покачала головой.

— Нет. С меня хватит. Я больше не могу. Не волнуйся, можешь жить своей жизнью. Мне здесь не место. Это место так и не стало мне домом.

— Так ты уезжаешь? — растерянно спросила я. — А Грэм знает?

— Нет.

— Лира, ты не можешь просто взять и снова уйти от них.

— Почему? Я уже делала так раньше. Кроме того, он не хочет, чтобы я находилась здесь. Да и у меня самой нет желания.

— Ну, можно было хотя бы записку оставить, как в прошлый раз, — прозвучал голос Грэма, и мы обе резко повернулись в его сторону. Когда наши взгляды встретились, мое сердце вспомнило, как биться.

— Думаю, в этом нет необходимости, — сказала Лира, хватаясь за ручки чемоданов.

— Хорошо, но прежде, чем уйти, задержись ненадолго, — сказал Грэм, подходя ко мне с Тэлон на руках. — Люсиль, — прошептал он, и его глаза наполнились той же нежностью, которую я видела несколько месяцев назад.

— Грэм-Сухарь, — отозвалась я.

— Не могла бы ты ее подержать?

— Всегда пожалуйста.

Он прошел в свой кабинет и принес оттуда какие-то бумаги и ручку.

— Что это? — спросила Лира, когда он протянул все это ей.

— Документы о разводе и отказ от юридических прав на Тэлон, делающий меня ее единственным законным представителем. Ты больше не сбежишь, пока не оформишь все по совести, Джейн. Я не позволю тебе уйти, сохранив возможность предъявлять права на дочь и шантажировать меня этим. — Голос его звучал строго, но без злости. Ровно и холодно одновременно.

Лира приоткрыла губы, словно собиралась возразить, но, видимо, увидела взгляд Грэма и промолчала. Чувства Грэма всегда можно было прочесть в его глазах, и сейчас их взгляд говорил, что он никогда не будет с ней. В голове Лиры наконец-то четко сформировалось осознание того, что, по сути дела, он никогда не был ей нужен. Она медленно кивнула в знак согласия и сказала:

— Я подпишу все за твоим столом, — после чего прошла в кабинет Грэма.

Едва она скрылась из вида, как я услышала тяжелый вздох Грэма.

— Ты в порядке? — спросила я.

Он поцеловал меня в знак согласия и сказал:

— Ты вернулась ко мне, — и его губы снова прижались к моим.

— Я всегда буду возвращаться.

— Нет, — строго сказал он. — Просто никогда больше не уходи.

Вернулась Лира и сказала, что все бумаги подписаны, и она больше не доставит нам хлопот. Когда она уже выходила за дверь, я крикнула ей вслед:

— Последнее, что мне сказала мама: «Позаботься о Лире и Мари. Береги своих сестер. Позаботься о Лире — сохрани мою любимую мелодию». Последняя ее мысль была о тебе. Ты была ее последним словом, последним вздохом.

Слезы покатились по ее щекам, и она кивнула, тем самым поблагодарив меня за подаренное душевное успокоение, дать которое смогла только я. Если бы я знала, какой груз лежал на ее сердце, то сказала бы об этом много лет назад.