После того, как они ушли, Кит потащился в ванную. Он все еще чувствовал себя неважно и мучился кашлем. Что за пакость к нему прицепилась, хуже всякой бубонной чумы, ей-богу. Правда, нечего сказать, все сделались очень милыми, приносили то и это. Все приятели, знакомые и родственники, как ближние, так и дальние, навестили его. Чудесно, конечно, только непонятно: отчего люди в принципе неспособны интересоваться вами, когда вы здоровы и приветливы, зато почем зря делают это тогда, когда вы больны и хотите одного — чтобы вас оставили в покое.

Он заперся, умылся и посмотрел на себя в зеркало. Оттуда пялился больной и заросший, страшный-престрашный мужик с ярко-красными, будто у кролика-альбиноса, глазами.

— Ты придурок, — неприязненно сказал Кит мужику, присел на край выпуклой чаши огромной мраморной ванны, достал из кармана халата замызганный носовой платок, с отвращением высморкался и закурил.

Вернулась Виктория с супом и поскреблась в дверь ванной.

— Никита, солнышко, пожалуйста, прости. Я так ужасно виновата. Если бы я знала, что все так скверно обернется, я бы не дышала на тебя и не смотрела бы в твою сторону…

— Не глупи, ты здесь не причем, это какой-то вирус.

Хоть Виктория была и не причем, она все равно чувствовала себя виноватой. Когда Кит лег обратно в кровать, сестра с самым покаянным видом стала кормить его супом с ложечки.

— Спасибо, зайка, но это слишком, я уже вполне могу есть сам.

— Знаю, милый, но мне хочется сделать для тебя хоть что-то, чтобы загладить свою ужасную вину. Тереза почти все это время меня к тебе не подпускала. Слышал бы ты, как она страшно на меня накричала.

— Тереза? Накричала? — поразился Кит.

— Да. Все кричала и кричала… и топала ногой.

— Ох, ужас…

— И правда, ужас. А еще Тереза сказала, представляешь, будто я не должна была рассказывать папе, чем ночами занимается наш поросеночек в своей комнате, запершись с банкой варенья, которую, как обычно, умыкнул из погреба.

— Ох… надеюсь, это не связано с половым созреванием.

Виктория засмеялась и протянула брату сложенный вчетверо лист бумаги. Взяв за уголок, Кит развернул. Ох. Это было гораздо хуже полового созревания. Это были стихи.

— Зайка, я не разбираюсь в поэзии. Стихосложение… явно не моя стихия.

— А все же, почитай.

Скептически кривя губы, Кит взялся за чтение.

— Ишь ты… до чего смело и нетривиально Дэнни рифмует кровь и любовь, — проговорил он, прочитав.

— Смешно, правда?

— И ты подумала, что папа посмеется тоже? Да?

Только отец не стал смеяться. По существу, он был грубым, неотесанным мужланом и считал искусство, культуру, литературу и поэзию уделом жеманных, женоподобных хмырей. Оттого участь Дэниэла была предрешена, и ему предстояло окончить свои дни в сточной канаве.

— Виктория, Боже правый, мне некогда заниматься этой ерундой. Мне надо работать!

— Да, милый. Думаю, в понедельник тебе станет совсем лучше, и ты сможешь пойти на работу.

Хорошо бы. Кит уже месяц не появлялся в офисе. И определенно стоило разобраться с бестелесными парнями в фетровых шляпах. Это могло оказаться стократ серьезней семейных неприятностей, которые, по существу, не стоили и выеденного яйца.

— А потом все немного уляжется, папа успокоится, ты найдешь поросеночка и вернешь его домой, — прибавила Виктория.

— Когда выдастся свободная минутка, — откликнулся Кит рассеянно.

— Вот и чудесно, милый. Ты ведь дашь мне немножко денег? Я собиралась пройтись по магазинам. Через два дня идти на благотворительный прием в столичную Мэрию, а мне совершенно нечего надеть.

3

Семь лет спустя у Кита все же выдалась свободная минутка, чтобы повидаться с братом. Тот обещал явиться к двум, а уже была половина третьего. Чтобы скоротать время в ожидании, Кит изучил отчет на сто сорок листов, касающийся причин гибели своих золотых рыбок. Право, не верилось, что эксперты потратили три месяца, чтобы не узнать ровным счетом ничего. С прудом, водой, освещением и прочим все было в полном порядке, корм свежий и доброкачественный, рыбки здоровы. Осталось непонятным, какая таинственная сила сподвигла их на массовое смертоубийство.

Кит отшвырнул бесполезный доклад и закурил, припоминая, как пережил четыре очень неприятных дня, пока служба безопасности буквально по кирпичику разбирала его кабинет в поисках радиоактивных, отравляющих или токсических веществ иной природы. Их милости осторожно намекнули, что в их практике встречались подобные странноватые инциденты. Кит не решился уточнять — какие. Да и все равно ничего не нашли. Абсолютно ничего.

— Чертовщина…

Почтительно кланяясь, зашел секретарь и доложил о прибытии мистера Ланкастера.

— Прикажете принять?

— Пожалуйста.

По дороге к брату Дэниэлу пришлось миновать блокпосты охраны, легионы секретарей и армады клерков, и он несколько лишился обычной своей самоуверенности. К тому же, на входе в штаб-квартиру его тщательно обыскали, изъяв не только ножи и кастеты, но и пилочку для ногтей, и случайно завалявшуюся в кармане коробку скрепок. А еще он получил подробные инструкции по поводу того, как следует держать себя в присутствии сиятельной особы. Не размахивать руками, не делать резких движений, не повышать голоса. И не хвататься за дверные ручки.

Само собой, первым делом Дэниэл схватился за ручку и несказанно пожалел о том. Ручка была липкой и мокрой — Кит, конечно, щедро полил ее антисептиком.

— Предупреждали ведь — не хвататься, — процедил Кит.

— О? Прости, — ответил Дэниэл не без оторопи. Если в домашних интерьерах Кит еще мог с натяжкой сойти за бедного котеночка, в офисе с него спадала ненужная шелуха. Он был безукоризненно одет, вежлив, бесстрастен и страшен.

— Ты опоздал на сорок минут.

— Эээ… надо было заехать в пару мест по дороге. Да ты сделал в кабинете ремонт, как мило, — прибавил Дэниэл, решив сменить тему.

— Ремонт был печальной необходимостью. Папины кровь и мозги не слишком сочетались с обоями, мебелью и этими прелестными старинными витражами, — сказал Кит, сделав красивый волнообразный жест левой рукой.

— А-а… выглядит вполне неплохо… и ты занимался этим сам или нанял дизайнера?

— Ха-ха. А я-то боялся, ты расплачешься, щенок паршивый.

Дэниэл и сам в глубине души боялся расплакаться, но все обошлось. Кит пошел распорядиться насчет ленча, а пока брат ходил туда-сюда, Дэниэл успел осмотреться и заметить, что их сиятельная милость сохранил отцовский арсенал и винный погреб в целости и сохранности. Неизвестно: из практических или сентиментальных побуждений? Он хотел поинтересоваться о том у брата, но воздержался при виде его траурного лица.