«Важный аксессуар» тем временем старательно вылизывал уставшее лицо хозяина, работая своим крошечным язычком с невообразимой скоростью.

— Как? Кныш? — уточнила Лиза. — Разве это не пирожок такой? С творогом. Если я не ошибаюсь.

— Про пирожки ты никогда не ошибаешься, бейби, — вздохнула Аврора.

— Кныши тоже в пирожках бо-ольшие специалисты! — сообщил Ангел, сунув восторженного питомца под мышку. — Только и разнюхивают, где бы что стащить вкусного. Поэтому я Принца Чарльза в спальне запираю, когда мой поваренок приходит. А то были случаи, были! Да, Чарли? Кто у Юхи круассаны с трюфелями и спаржей стянул? Кто? Кто плохой мальчик? А кто тарт с хамоном и ананасами слопал, когда Юха отвернулся? А? Ну-ка признавайся, милашечка моя!

Принц Чарльз, похожий более всего на пушистую карликовую таксу (хотя проглядывали в нем черты и померанского шпица, и вельш-корги), весело повизгивал у Ангела под мышкой, радуясь интересной беседе с хозяином. Толстенькие коротенькие лапки смешно болтались в воздухе.

— Резиновая курица Камилла принадлежала вашему Чарли, сударь? — поинтересовался Макс, заходя в спальню вслед за Ангелом. Видимо, он все-таки пытался вести расследование дурацкого похищения, несмотря ни на что.

— Да! Да, конечно же! — Ангел охотно пустился в объяснения. — Дело было вот как… Не толпитесь в дверях, друзьяшки, все сюда! Сейчас я поведаю вам историю, после которой вас будут преследовать кошмарики на квадриках.

— Энджи, ложись лучше спать, — предложила Аврора. — Слип тайм.

— Сперва история! — заупрямился Ангел, так что Ищейкам волей-неволей пришлось пройти в его спальню и расположиться там с разной степенью удобства.

* * *

Спальни во всех квартирах тоже были одинаковыми, однако Ангел привнёс сюда изюминку: стеклянную витрину с винтажными (а по Лизиному мнению, попросту старыми) джинсами.

Лиза с графом пристроились на кушетке. Аврора плюхнулась с ногами на большущую кровать, скинув на пол кучу желтеньких подушечек. Макс принялся бродить туда-сюда по комнате. Ангел, размахивая радостным Принцем Чарльзем, как сумочкой, никак не мог добраться до сути дела и беззастенчиво тратил свое и чужое время, разглагольствуя о великом смысле картин, украшавших стены спальни.

Ну, пожалуй, «украшавших» — слишком сильное слово. Так же как и слово «картины». Если бы кто-то спросил Лизино мнение, она выразила бы его кратко: мазня мазнёй. У Пуськи и то получилось бы лучше, если бы он случайно вляпался в краску и повалялся на холсте.

Из рассуждений Ангела выходило, что на самой большой картине он пытался изобразить себя в образе светила и своё позитивное влияние на жалкое существование зрителей-глупышей. Однако вместо «солнца русской телеиндустрии» вышли какие-то ярко-рыжие разводы с глазками и небрежно наляпанными стразами. На картине также имелся неубедительный подсолнух, символизировавший аудиторию Ангела. Цветок смотрел в противоположную от «светила» сторону и явно намеревался удрать отсюда как можно раньше.

Остальные живописные работы представляли собой вариации на тему «Господин Головастиков — центр телевизионной Галактики». Там тоже было много блесток, разлапистых солнц и сереньких безжизненных планеток, на некоторых из которых было маркером подписано «Ричард Кинг — дурак».

Лиза перевела взгляд. В изголовье кровати висело несколько фотографических портретов Ангела — в шапке Мономаха и роскошной царской мантии.

— Так это не шутка? Он и правда был императором? — шепотом спросила Лиза у графа.

— Совсем ненадолго, но да, господин Головастиков однажды стал официальным государем… Случайно, конечно. Нелепость, крошечная лазейка в законе, — пояснил граф. — Однако потом к правлению вернулась Екатерина Николаевна. Парадокс: механизмы демократии помогли Романовым восстановиться в своих монархических правах…

— Эй, друзьяшки на галёрке! — возмущенно окликнул их Ангел, выпуская кныша из рук. — Не вижу, чтобы вы меня слушали!

— А мы что? Мы ничего! — тут же стала оправдываться Лиза, как двоечница на уроке.

— Сударь, предлагаю перейти к рассказу о похищении, — сказал Макс. Он разворошил подушки, валявшиеся на полу, и заглянул под кровать. — Где находилась курица в момент совершения преступления?

— Вот прямо тут и находилась. — Ангел указал на симпатичный собачий матрасик из красного бархата — напротив кровати, под стандартной световой панелью. Кныш уже успел забраться на свою королевскую лежанку и теперь возился там, устраиваясь поуютнее. — Милая Камилла! Чарли не может без нее заснуть, бедняжка. Вы поглядите, как он измучен!

Все посмотрели на кныша. Он закрыл глаза и безмятежно задремал.

— Да, мы оба измучены, измучены этим жестоким миром… Так о чем я? Ах да, Камилла. Наша курочка лежала себе на матрасике, никому не мешала, никого не трогала, такая милая, резиновая и беззащитная… И вдруг в открытое окно влетает зелёный почтовый дрон, накидывает на нее сетку и уносится прочь вместе со своей добычей! Я закричал, закричал на весь дом, Чарли залаял, но что толку!

Макс по очереди выдвинул ящики прикроватной тумбочки, Лиза тоже не удержалась, поглядела: беспорядочно сваленные конвертики из рисовой бумаги с приглашениями на вечеринки; вскрытая упаковка с сушками; нательный крестик на холщовой бечевке; крупный синий камень, подозрительно похожий на сапфир из Шапки Мономаха на фото; пузырек с таблетками; "Утолитель жажды" в пластинках; золотое зеркальце с вензелем Дома Романовых; зарядка для Перстня; крем для рук «Лапа Джима на счастье» и прочая дребедень.

Макс разочарованно вздохнул и задвинул ящики обратно.

— Сударь, на дворе зима, — сказал он. — Зачем вы вообще открывали окно?

— Так я каждое утро открываю, мой милый, на полчасика. Мне после пробуждения необходим свежий воздух. В «Имперских амбициях» писали, что Клеопатра так сохранила молодость и красоту. А я что, хуже какой-то Клеопатры? Мне морщины не нужны, и не предлагайте!

— Ну, вы же всё-таки не в Египте. Сомнительная какая-то история.

— Это правда, Макс, — лениво подтвердила Аврора, играясь со своим Перстнем. — Я подключилась к его «Домовому». В программе заложено полное открытие окна в спальне в шесть ноль ноль. Круглогодично. Закрытие в шесть тридцать.

— Эй, милочка, кто тебе разрешил подключаться к моему «Домовому»? — с запоздалым возмущением воскликнул Ангел.

— Энджи, ты серьезно? Дата твоей коронации — пароль от всех твоих устройств? — хмыкнула Аврора, не обращая внимания на попискивания Головастикова. — И от твоего Перстня, и от твоей Скатерти? — Она присвистнула. — Блин еловый! Сколько изменений в заводских настройках Самобранки! Твой повар — реально мастер кулинарии, как я погляжу. Даже раздел «Собачье меню» сумел внедрить в систему. Вау.

— Сударь, где находились вы сами во время похищения? — строго спросил Макс, со всех сторон прощупывая собачью лежанку. Кныша, возлежащего на матрасике наподобие вишенки на торте, вся эта возня не волновала. Плюшевый пёсик имел стальные нервы.