магию и некромантию. Здесь та самая двойственность, которую Будда призывал утопить в нирване. Но для невежественного, задавленного жестокой жизнью человека смысл ее непостижим. Ему неведомо, что поставленная им у тантрических идолов курильная палочка знаменует обращение к исконным культам индуизма, отход от Будды, который все так же светло и отрешенно улыбается из дымного далека пагоды.

Еще один оборот колеса. Мужчина и женщина на ложе. Одна из нидан колеса, которое вращает демон. Для одних это символ греха, для других - иллюстрация суетности мира, для третьих - приобщение к божественной энергии. Я вспоминаю о «Кама-сутре», посвященной богу вожделения и любовной страсти Каме. Ее внутренняя идея противоположна темному началу тантр. Вопреки господствующему долгие годы пуритански-ханжескому взгляду, современная наука видит в «Наставлении в искусстве любви», написанном в III веке до нашей эры поэтом и мудрецом Ватсаяной, гимн здоровью, открытости и чистоте, утраченным западной культурой во времена средневековья. «Кама-сутра» до сих пор служит образцом для описания человеческой близости. Она может быть поставлена в один ряд с шедеврами Овидия и Апулея. Ведь, несмотря на взлеты художников Ренессанса, античный культ красоты человеческого тела уже не вернулся на средиземноморские берега. Только виноградные лозы и мирты хранят память об ушедших мистериях Диониса и Орфея. Лишь Индия, где любовь была возведена до высот божественного культа, все еще приносит цветы на алтарь линги и йони, чья нерушимая связь - источник плодотворящей силы космоса.

В центре Нового Дели, на Коннаут-плейс, я поднялся по темной и грязноватой лесенке на второй этаж в квартирку из одной комнаты, которую снимал молодой поэт, прямой потомок создателя «Кама-сутры». Мы познакомились с ним в «Сахитья академии» - «Национальной литературной академии Индии», первым президентом которой был Джавахар-лал Неру.

- Обязательно побывайте в Кхаджурахо, - посоветовал мой собеседник, - и вы совершенно иначе станете смотреть на «Кама-сутру». Помимо ее медицинской, так сказать, сущности, перед вами раскроется и юмор, и целомудренность бессмертного памятника нашей культуры.

- Кхаджурахо! Кхаджурахо! - оживившись, заверещали весьма пожилые туристы из ФРГ, Англии и США, когда наш миниатюрный «Боинг-727» совершил посадку на крохотном аэродроме в Панна. - Кхаджурахо! - приготовили широкоугольные объективы, вспышки и принялись рассовывать по карманам катушки с «кодак-колор». - О, Кхаджурахо!

Шива Натарадж

Кхаджурахо - второй пункт на пути в Гималаи. Получасовая остановка на трассе Дели - Агра - Кхаджурахо - Варанаси - Катманду.

Да оградят меня местные боги от банальных восхвалений мощи современной авиации…

Перед изображениями четырехрукого покровителя танца всегда тлеют сандаловые свечи. Черный отполированный лингам любовно убран лепестками и разрисован киноварью. И в дыму курений лица нежных апсар наполняются живостью и страстью. Они все еще повелевают богами, королями и военачальниками, ищущими в блеске мира и уединении укромных уголков их жаркие губы и трепетные пальцы. Но в самом городе, бывшем некогда столицей королевства Чандел-лов, всегда стоит тишина. Даже базарная площадь, где торгуют в основном цветными открытками, слайдами, кока-колой и оранжадом «Фанта», погружена в сонную сиесту.

Кхаджурахо пережил себя и грезит под ярким солнцем о былом величии. Его храмы (из 58 сравнительно в хорошем состоянии осталось 22) сберегают последнее живое тепло. В них витают последние тени.

В X веке в Кхаджурахо был возведен великолепный храм Кандарья Махадео. Все девятьсот его скульптур и все горельефы проникнуты жаркой и веселой эротикой. Это любовь, изваянная в камне. Полногрудые танцовщицы, ласковые куртизанки, влюбленные пары и группы, где в общем веселье принимают участие и кони, и обезьяны.

Еще древние упанишады видели в единении полов проявление великого божественного начала. Это начало воплотилось в желтом камне храма Кандарья Махадео во всем мыслимом многообразии человеческих ласк. Этот покоряющий воображение шедевр, закрывающий, как черное крыло, полнеба, посвящен Шиве - покровителю йоги, патрону тантры.

Одна из надписей в Западной Индии, датируемая V веком, повествует о некоем Маю-ракшаке:

Советнике царском, который основал

Сей внушающий трепет храм, заслуги чтоб

умножить,

Храм, полный демониц,

Посвященный матерям, кричащим

Громким гласом в темноте кромешной,

Где лотосы трепещут

От неистовых ветров,

Поднятых магическими заклинаниями.

Культ Богини-Матери, чье повсеместное распространение приостановилось на заре мусульманских завоеваний, когда стал набирать силу ортодоксальный вишнуизм, все еще популярен в Бенгалии и Ассаме. Известен он и в других районах Индии, вплоть до крайнего Юга.

Существует множество храмов, посвященных Парвати (Дочери гор), Сати (Добродетельной), Гаури (Белой), Аннапурне (Дарительнице обильной пищи), Махадэви (Великой богине) и просто Амман (Матери).

Кали

В устрашающем облике она предстает как Дурга (Неприступная), Чанди (Лютая), Кали (Черная).

В этой черной ипостаси жена Шивы обрела облик ужасной, оскаленной ведьмы. Многорукая, потрясающая орудиями убийства, скачет она на свирепом льве, сея смерть и разрушение.

Образ Ардханаришвара, который встретился мне в пещерах Элефанты, изображает божество в единении космических начал. Это Шива со своей Шакти, это спящая мужская энергия, одухотворенная творческим женским началом.

Ламаистские тантрические боги внесут в эротику добавочный элемент дьяволизма. Бычьи, рогатые морды, ужасные, оскаленные пасти, хищные, колючие руки бросят потом любовь на грань, за которой лежит смерть и темное преступление.

Уже в VI - VII веках буддийский тантризм был окончательно узаконен в специальных текстах, которые несколько неожиданно указывали будущим аскетам совсем иной, куда более приятный путь к спасению.

Тантризм возвел на небеса Будды новое мистическое тело - сукхамаю, или махасукхамаю, что можно перевести с санскрита как «плоть божества». Эта плоть и есть подлинная природа Будды. Страдающий Гаутама исчез. Осталась мистическая плоть, сливающаяся в вечных объятиях со своей шакти по имени Тара или Бхагавати.

Но если сам бхагаван, великий непреходящий, пребывает в одной из форм своих в вечном слиянии с Тарой, то что должен делать простой отшельник? Почему бы и ему не возвести на свое ложе такую шакти? Богиню! Мудру! Тем более что священные тексты ламаизма утверждают, будто сам Гаутама сделался Буддой лишь «благодаря употреблению тантрийского ритуала».

В капитальном труде «Первобытная религия» Л. Я- Штернберг провел интересную параллель шактизма с айы - духами-творцами первобытных якутов. Боги тримурти, подобно шаманам, проявляют свою божественную сущность лишь с помощью женского начала. Лакшми - исполненная любви жена Вишну, подруга Шивы Парвати и мудрая Сарасвати, разделившая с Брахмой верховный трон, выступают в роли тайных шаманских покровителей.

Так буддизм освятил и узаконил древнейший тантрийский ритуал, который никогда не умирал на древней земле Индии.

Парвати тенью Великой Матери вслед за