Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Оружие, еда на три дня, аккумуляторы и батарейки, шесть… – Гупи посмотрел на Журналиста. – Тебе скафандр нужен?
– Нет, – сделал отрицательный жест тот.
– Тогда – пять скафандров высокой защиты. По два кислородных баллона к каждому…
– Слушай, ты чего засуетился? – непонимающе поднял руки Вервольф. – Действительно, собрался идти?
– Да, – Гупи снял с полки и кинул на стол два подсумка с обоймами для «калашникова».
– На ночь глядя?
– Да.
– И мы даже не поедим здесь? Смотри, – Вервольф указал на микроволновку. – В кои-то веки выпадает такая удача – поесть нормальной, человеческой пищи…
Гупи повернулся к «грешнику» и кинул ему похожий на уложенный парашют пакет со скафандром.
– Мы уходим прямо сейчас.
«Грешник» посмотрел на упаковку со скафандром так, будто не мог понять, каким образом она оказалась у него в руках.
– Ты уверен? – на всякий случай спросил он у Гупи.
– Да, – не оборачиваясь – он в это время перебирал гранаты в ящике, – ответил тот.
– Ну, ладно…
Вервольф присел возле рюкзака, чтобы приторочить к нему укладку со скафандром.
Подбежав к Гупи, Муха дернул его за плечо:
– А как же Рикошет?
– А что – Рикошет? – устало глянул на него Гупи.
– Ты сказал, пять скафандров. Но без Журналиста нас шестеро!
– Рикошету скафандр не нужен.
– Почему?
– Ты что, все еще не понял? – двумя сложенными вместе пальцами Гупи ткнул Муху в лоб. – Рикошет уже не человек! Он – зомби! Живой мертвец! Ему плевать на радиацию и пули!…
– И дальше он с нами не пойдет, – негромко добавил Журналист.
– Почему? – резко повернулся в его сторону Муха.
– Он будет только мешаться. К тому же, зомби порой бывают агрессивны. Ты что, хочешь, чтобы твой бывший друг перегрыз тебе горло?
– Но мы не можем бросить его здесь! – Муха раскинул руки в стороны – он обращался ко всем сразу. – Одного!
– Если хочешь, оставайся с ним, – вполне серьезно предложил Вервольф.
Американцы вообще не глядели на Муху, делая вид, что заняты своими делами – один паковал в рюкзак патроны, другой оценивающе щелкал курками двух пистолетов, решая, какой взять.
– Вы все – уроды, – тихо и зло произнес Муха.
– Абсолютно с тобой согласен, – очень серьезно ответил ему Журналист. – В Зоне только уроды и выживают.
Рикошет, все это время лежавший на столе, медленно поднял голову. Повел по сторонам мутным взглядом. Улыбнулся чему-то своему.
– Жрать охота, – хрипло произнес он.
Муха, не глядя, схватил с полки банку каких-то саморазогревающихся консервов, дернул кольцо, выждал положенные пятнадцать секунд, снял крышку и поставил банку перед Рикошетом. Рядом положил пластиковую ложку.
Рикошет непонимающе покрутил ложку в руке, кинул ее под стол и принялся есть, цепляя пюреобразное содержимое банки тремя сложенными вместе пальцами. Еда из только что разогретой банки горячая настолько, что сразу и в рот не возьмешь. Но Рикошету это не доставляло ни малейшего неудобства. Он ел, вернее жрал, заглатывая все, что попадало в рот. А что не попадало, размазывал по щекам и подбородку.
– Не помню, говорил или нет, – пробубнил он с набитым ртом. – Бункер оборудован охранной системой. Если не отключить ее, сюда явится вооруженный отряд из Припяти. – Сталкер-зомби прекратил жевать, поднял голову, вроде как в задумчивости, посмотрел на потолок и многозначительно добавил: – Ага.
– Что значит «ага»?! – вне себя от возмущения саданул кулаком по столу «грешник». – Ты что, не мог об этом раньше сказать?
– Раньше? – непонимающе посмотрел на него Рикошет.
Вервольф уперся обеими руками в край столешницы и всем корпусом подался вперед.
– Слушай, ты мне мозги не канифоль…
– Оставь его, – протянул руку Журналист. – Он, действительно, не понимает тебя. Необратимые изменения сознания зомби начинаются с потери долгосрочной памяти. Чем раньше он познакомился с тем или иным понятием, тем быстрее его забывает.
– Ага, – вроде бы согласился с Журналистом Рикошет.
При этом он обеими руками держал перед собой опустевшую консервную банку и пытался вылизать ее изнутри языком.
– Муха! – Вервольф зло глянул на другого «монолитчика», будто это он был во всем виноват. – Ты знал про эту охранную систему?
Муха отчаянно затряс головой из стороны в сторону.
– Грязь радиоактивная!… – «грешник» выбил пустую жестянку из рук Рикошета, схватил его за грудки и вздернул так, что едва не повалил на стол. – Вспоминай, зараза! Где эта долбанная охранная система?…
– Какая система? – глаза Рикошета были пусты, как пересохшие колодцы.
– Брось, Вервольф! – крикнул Гупи, суетно упаковывая рюкзак. – Все равно ничего не добьешься! Уходить надо, пока нас здесь не накрыли!
– Ах ты, прыщ смердящий… – зло процедил сквозь зубы Вервольф. – Сам сдох, так и нас заодно похоронить решил. – «Грешник» с размаху ударил Рикошета кулаком в зубы.
Сталкер-зомби медленно утер кровь с лица и вдруг, выбросив обе руки вперед, вцепился ногтями Вервольфу в лицо.
«Грешник» завопил и отшатнулся назад.
Лицо его было располосовано, будто звериными когтями.
– Ах ты, падаль ходячая!… – Вервольф схватился за автомат.
– Ты что! – подскочив к «грешнику», Муха ухватился обеими руками за ствол автомата и задрал его к потолку. – Ты же сам начал!…
– Хорош дурковать-то! – рявкнул во всю глотку Гупи. – Ежели кому охота, пусть здесь остается. А я ухожу! – сталкер закинул на спину заметно потяжелевший рюкзак. – Прямо сейчас!…
В дальнем конце прохода, где находился вход в бункер, спрятанный в старом рефрижераторе, раздался приглушенный хлопок. Затем – скрежет металла о металл.
Все замерли, как стояли.
Один только Рикошет, усевшись на стол, принялся обеими ладонями приглаживать волосы на голове.
– Эй! Рикошет! – прокричал из темноты кто-то невидимый. – Попался, молодец! Сам выйдешь или выкуривать тебя придется?
Прижавшись плечом к стене, Вервольф выставил в проход автомат и, нажав на спусковой крючок, выпустил в темноту длинную очередь.
– Да ладно, мужики, кончайте дурить-то! – голос был все тот же, но звучал он теперь недовольно. – Нам нужны только Рикошет и Муха! Остальных отпустим! Обещаю!
– Ага, так я тебе и поверил, – процедил сквозь зубы «грешник».
– Почему, могут отпустить, – возразил негромко Журналист. – Только оружие и харчи отберут.