– Что это означает?

Алессия улыбается, и Максим улыбается в ответ, глядя на нее с восхищением и… благоговением. Он целует ее губы, веки, щеки и медленно выходит из нее. Алессия вздыхает и вскоре засыпает в его руках, удовлетворенная и уставшая.

Она лежит рядом, свернувшись калачиком под одеялом. Маленькая, ранимая – и прекрасная.

Эта девушка, которой столь многое пришлось пережить, теперь рядом со мной, там, где я могу защитить ее. Грудь Алессии мерно вздымается и опадает, губы приоткрыты, тень от черных ресниц лежит на щеках. Светлая кожа. Розовый рот. Она великолепна, я никогда не устану любоваться ею. Я пленен и очарован ею. Она волшебна во всех смыслах.

Я бесчисленное количество раз занимался сексом, но никогда еще не ощущал подобной связи. Непривычное и волнующее чувство, как и мое стремление получить больше.

Я убираю со лба Алессии прядь волос – предлог для того, чтобы коснуться ее. Шевельнувшись, она что-то бормочет по-албански. Я испуганно замираю – не разбудил ли? Алессия вновь погружается в глубокий сон, и я вспоминаю, что, проснувшись, она может испугаться темноты. Стараясь не потревожить ее, я выбираюсь из кровати и торопливо спускаюсь вниз, чтобы достать купленный сегодня ночник. Вставив батарейки, я помещаю его на прикроватном столике.

Забравшись под одеяло, зачарованно скольжу взглядом по ее щеке, подбородку, угнездившемуся во впадине ключицы золотому крестику… Алессия восхитительна, и спящей выглядит моложе и спокойней. Надеюсь, сейчас она чувствует себя в безопасности и ей не снятся вчерашние кошмары. Алессия вздыхает и слабо улыбается. Я любуюсь ею, пока мои глаза не смыкаются, и засыпаю с ее именем на устах.

«Алессия…»

Даже не до конца проснувшись, я чувствую рядом тепло ее тела. Наслаждаясь ощущением, я открываю глаза навстречу туманному утру и прекрасной женщине. Во сне она обвилась вокруг меня, словно хмель, ее рука покоится на моем животе, а голова на груди. Алессия голая, и я усмехаюсь, когда мое тело отзывается на девичью наготу.

«Как все изменилось по сравнению со вчерашним днем!»

Я еще какое-то время наслаждаюсь ее теплом и запахом волос, но вот Алессия бормочет что-то и распахивает глаза.

– Доброе утро, красавица, – шепчу я. – Сейчас я окончательно разбужу тебя…

Осторожно укладываю ее на спину. Алессия моргает, а я целую ее в кончик носа и за ушком. Широко улыбаясь, она обнимает меня за шею. Моя рука спускается к ее груди…

Светит солнце. Воздух свеж. Я несусь по автостраде А39 к Пэдстоу, из колонок ревет музыка. Я не пошел на воскресную службу – в местной церквушке будет слишком много знакомых. Я уже назвал Алессии свою фамилию, а чем занимаюсь, скажу, возможно, позже. Она отбивает такт ногой и мимолетно улыбается, отчего у меня в штанах становится тесно.

«Обворожительная!»

От ее улыбки становится светлее в «ягуаре» и у меня на душе.

Я многозначительно улыбаюсь в ответ, вспомнив утро и прошлую ночь. Зардевшись, Алессия заправляет за ухо непослушную прядь. Надеюсь, она тоже вспоминает сегодняшнее утро. Как наяву вижу ее в моей постели: голова запрокинута в экстазе, волосы разметались, из открытого рта вырываются крики – она кончает. При одном воспоминании об этом к паху приливает кровь. О да… Она, безусловно, получила наслаждение. И немалое. Поерзав на сиденье, я кладу руку на ее колено.

– Как ты? Все хорошо?

Кивнув, Алессия одаривает меня сияющим взглядом.

Я благодарно целую ее ладонь. Я счастлив. После смерти Кита мне было не до радости. И даже до смерти Кита я, наверное, не был так счастлив. Все потому, что я с Алессией.

Я опьянен ею.

Но мне не хочется долго думать о своих чувствах – слишком уж это новые, сильные и неуютные переживания. Я никогда еще не испытывал подобных чувств. Дело в том, что я в восторге. Я еду с женщиной в магазин – и предвкушаю, как мы с ней будем делать покупки. Небывалый случай.

Подозреваю, что мне придется побороться с Алессией за право ей что-нибудь купить. Она гордая. Возможно, это неотъемлемая черта албанцев. Во время завтрака она твердила, что я не должен покупать ей новую одежду. Но на ней ее единственные джинсы, потертая белая футболка, прохудившиеся сапоги и старая куртка моей сестры. Нет, эту битву ей не выиграть.

Я останавливаюсь на парковке у пристани. Алессия с любопытством осматривается.

– Хочешь прогуляться? – спрашиваю я, выбираясь из авто.

Пейзаж живописен, как на почтовой открытке: старинные особняки и коттеджи из местного серого камня выстроились вдоль гавани, где пришвартованы несколько лодок – сегодня воскресенье, их владельцы отдыхают.

– Здесь красиво, – кутаясь в куртку, говорит Алессия.

Я обнимаю ее за плечи и с улыбкой притягиваю к себе.

– Давай-ка купим тебе теплую одежду.

Она тут же выворачивается из моих рук.

– Максим, мне нечем заплатить за новую одежду.

– Считай это подарком.

– Подарком? – Она хмурится.

– Алессия, у тебя ничего нет. Пожалуйста, позволь мне позаботиться о тебе. Я хочу это сделать.

– Это неправильно.

– Кто так сказал?

Алессия задумчиво постукивает пальцем по губе.

– Я сказала, – наконец находится она с ответом.

Я вздыхаю.

– Пусть они станут подарком тебе за твою работу…

– Подарком за то, что я спала с тобой?

– Что? Нет! – Я смеюсь, удивляясь и ужасаясь в равной мере. – Я предлагал купить тебе одежду еще до секса. Ну же, посмотри на себя, ты замерзаешь. И я знаю, что у тебя в сапогах дырки. Я видел мокрые отпечатки твоих ног в коридоре.

Алессия открывает рот для ответа, но я предостерегающе выставляю вперед руку.

– Пожалуйста, сделай мне приятное.

Она недовольно поджимает губы, и я решаю зайти с другой стороны.

– Я все равно куплю тебе одежду. Ты можешь либо пойти со мной и выбрать что-нибудь на свой вкус, либо предоставить выбор одежды мне.

Она скрещивает руки на груди.

«Черт, Алессия Демачи упряма».

– Пожалуйста. Ради меня, – прошу я, протягивая ей руку.

Алессия пристально смотрит мне в глаза, а я широко улыбаюсь. Смирившись, она вздыхает и берет меня за руку.

«Да!»

Мистер Максим прав. Ей нужна одежда. Почему она так противится его щедрому предложению? Наверное, он уже столь многое сделал для нее. Алессия идет рядом с ним, пытаясь игнорировать звучащий в ушах возмущенный голос матери: «Он тебе не муж. Он тебе не муж».

Алессия трясет головой. Хватит! Она не позволит отсутствующей матери внушить ей чувство вины. Она в Англии. И свободна. Свободна, как английские девушки. Как ее бабушка. А мистер Максим сказал, что у нее отпуск, и если ему приятно заботиться о ней… Почему бы и нет? Как отказать ему после того удовольствия, что он ей доставил? Алессия краснеет, вспоминая утро и то, что случилось после слов «Сейчас я окончательно разбужу тебя».