– Знать бы еще, как эта самая энергостанция выглядит, – проворчал штатный маг группы, – а вдруг мы ее уже прошли.

Опасения Зуура не оправдались. Через полчаса после выхода из лагеря окружающий пейзаж поменялся самым кардинальным образом. Высокий лес, вдоль которого они шагали уже четвертые сутки, закончился, цепочка озер, соединенных между собой короткими реками, также неожиданно резко оборвалась, и перед глазами зачарованных путешественников раскинулась уходящая за горизонт равнина, покрытая гладкой стекловидной коркой темного цвета. Глядя на странную глянцевую массу, несложно было догадаться, что когда-то поверхность Данаиба в этом месте подверглась продолжительному высокотемпературному воздействию. Жар был настолько велик, что горные породы не выдержали и потекли, будто воск. А когда все остыло, на северном полюсе спутника Ультана образовалась обширная идеально плоская площадка, выровненная планетарной гравитацией.

Сам факт существования подобного феномена никого особенно не впечатлил. Более всего всех удивило наличие колоссального огненного столба, сходящего с небес и бьющего прямо в центр загадочной равнины, точнее, в северный магнитный полюс Данаиба. Рассмотреть, куда именно падал мощный поток энергии, возможности не представлялось, поскольку сами энергоприемные устройства были скрыты за линией горизонта.

– Ничего себе! – восторженно воскликнул Парацельс. – Вот теперь я наконец-то кое-что понял! Конгениально, господа присяжные заседатели!..

Поскольку со стороны Парацельса дальнейших объяснений не последовало, заинтригованный Зуур эр Шуур поинтересовался:

– И что же стало вдруг понятно нашему юноше бледному с пламенным взором?

– А то, – землянин указал рукой на огненный столб, – весь ваш Данаиб – безупречная энергоинформационная машина, по сути, вечный двигатель. Ну не совсем вечный, конечно, но до тех пор, пока светит солнце, на этом небольшом шарике будут поддерживаться воистину райские условия для существования жизни. Видите ли, вся поступающая на Данаиб энергия каким-то неведомым способом захватывается, трансформируется в другие виды энергии и перераспределяется. Часть уходит на дневное освещение и защиту от внешних неблагоприятных факторов, часть на поддержание заданной силы тяжести, плотности атмосферы и так далее, вплоть до тотального контроля над местными биоценозами и сохранения их в жизнеспособном состоянии. Удивительно, но даже регулярные вечерние поливы имеют планетарные масштабы, и за местные сутки – кстати, по продолжительности очень близкие к суткам Ультана – дожди орошают всю поверхность Данаиба. Не удивлюсь, если скорость вращения спутника вокруг своей оси каким-то образом также регулируется – в противном случае из-за вращения вокруг Ультана продолжительность местных суток варьировалась бы в весьма широких пределах. По логике вещей, всем этим хозяйством должен управлять достаточно мощный компьютер, точнее, квазиразумная система, способная принимать самостоятельные решения в случае возникновения любых нештатных ситуаций.

– Например? – заинтересованно посмотрел на землянина Зуур.

– Ну, например, при угрозе столкновения Данаиба с крупным небесным телом или во время катастрофических скачков солнечной активности, да мало ли существует внешних и внутренних факторов, способных превратить этот уютный мирок в лишенный атмосферы безжизненный каменный шар.

– Душка, умница, гений! – не удержалась от комплимента в адрес любовника Эниэль.

Стоит отметить, что настроение капитана полиции сегодня было просто на зависть. Обычно вредная и острая на язычок эльфийка умудрилась за все утро ни разу не поцапаться со своим извечным оппонентом – Зууром. Из чего премудрый огр сделал вывод, что во время похода ему и Зенону будет лучше проводить ночи на свежем воздухе.

– Значица, нам к центру этой самой стеклянной равнины? – поинтересовался маг группы.

– Получается, именно туда, – сверив направление на огненный столб с показаниями магнитного компаса, ответила Эниэль и тут же задала ему встречный вопрос: – А тебя что-нибудь смущает или ты просто так спросил?

– Да нет, Эни, я вовсе не возражаю. Однако с нашей стороны было бы величайшей глупостью отправиться туда без достаточного запаса еды и питья. Одному Создателю ведомо, сколько нам придется там проторчать и позаботятся ли хозяева о том, чтобы накормить и напоить усталых путников.

– Зуур прав, – поддержал шамана Зенон, – нам необходимо запастись провиантом и водой.

– Да кто ж спорит-то! – громко воскликнула Эниэль. – Может быть, там даже обыкновенной воды нет, лишь серная кислота или… или… ну неразведенный этиловый спирт, к примеру, поэтому в данном случае нам необходимо полагаться на собственные ресурсы.

Едва лишь речь зашла о спиртном, изрядно утомленный трезвым образом жизни огр закатил глаза к небесам и мечтательно произнес:

– Твоими бы устами, Эниэль, да меды сладкие пить – глоток спиртного, пусть даже пополам с серной кислотой, мне сейчас очень даже не помешал бы, так сказать, просветления разума для.

На что языкастая бестия немедленно отреагировала в своей обычной манере:

– Умерь пыл, страдалец, на наше счастье, бочонки с пивом и бутылки с крепкой выпивкой даже в этом райском уголке на деревьях не произрастают, к тому же кое-кому полезно время от времени…

Пламенная отповедь неугомонной проповедницы трезвого образа жизни оборвалась на полуслове, поскольку за спинами наших героев, как гром среди ясного неба, раздался приятный мягкий баритон:

– Извиняюсь, уважаемые, выпивка, конечно же, на деревьях не растет, но из фруктов и ягод путем брожения несложно получить отличное вино и кое-что покрепче, ежели подойти к делу творчески, а из плодов хлебного дерева варится неплохое пиво. Не гномий эль, конечно, но, уверяю вас, вполне удобоваримое питье.

От неожиданности все четверо вздрогнули и, резко обернувшись, увидели неподалеку от одного из близстоящих кустов высокого мужчину лет сорока – сорока пяти, широкоплечего, сухощавого, загорелого едва ли не до черноты. Единственной его одеждой была набедренная повязка, искусно сплетенная из волокон какого-то растения. Длинные – до плеч – соломенного цвета волосы перехвачены на лбу широким кожаным ремешком. Лицо человека украшали темно-русая борода и усы, нос прямой правильной формы, лоб высокий, из-под густых кустистых бровей на путников с откровенным любопытством взирала пара пронзительно голубых глаз.

Зенон был готов поклясться, что никогда раньше не встречал его, и все-таки чем-то неуловимо-знакомым веяло от этого, несомненно, уверенного в себе мужчины. А особенно юношу смущал изучающий взгляд этих до боли знакомых глаз. Будь у Зенона достаточный запас времени, он с большой долей вероятности догадался бы сам, кто стоит перед ним, но незнакомец не позволил ему этого сделать. Галантно поклонившись, мужчина обратился к онемевшим от неожиданности путникам:

– Разрешите представиться: Эксилас Ноумен, бывший геолог, а теперь анахорет поневоле, иначе говоря, пленник Данаиба. Несказанно рад впервые за долгие годы встретить соотечественников.