– В смысле? Говорите.

– Господин Лю, я пришла по поводу Линь Чуна.

– Линь Чуна? – Лю вытянулся в кресле.

– Он раньше работал с экономическими делами в арбитраже, потом уволился и занялся своим бизнесом.

– Я знаю, я пытался его отговорить, он хорошо работал, и перспективы были хорошие, однако он настоял на своём.

– Господин Лю, он арестован полицией уезда.

– Что? Почему?

– В первой половине года я вела дело, в котором не обошлось без участия полицейских.

И Цин Ни рассказала всё от начала и до конца, включая их «ловушку» и свои звонки по поискам Линь Чуна.

– Ну, это, конечно, безобразие! Значит так, я думаю, суд должен взяться за это дело, я сначала направлю письмо в вышестоящую инстанцию, посмотрим, изменится что-либо или нет.

– Господин Лю, в этом деле всё держится на вас, – растрогано сказала она.

– Это моя обязанность! Ведь ненормально же, ошибочно взять человека из-за его работы. Если так будет продолжаться, как призвать людей работать у нас?

В дверь постучали. Цин Ни собралась уходить, она открыла дверь и сказала напоследок Лю:

– Это моя визитка, сообщите, пожалуйста, потом мне о результатах, а сейчас я пойду, не буду вас отвлекать.

– Ох, я ведь не спросил, как вас зовут?

– Меня зовут Цин Ни Ван.

На улице было по-осеннему ясно и хорошо, Цин Ни чувствовала себя ребёнком, идя вприпрыжку по широкому тротуару.

Зазвонил телефон. Это был Ху, он сказал, что нашлась потерпевшая по делу Тэму, и после обеда она будет давать показания. Ещё он спросил, хочет ли Цин Ни присутствовать? Ведь она сама считает, что в деле есть вопросы, и возможен ошибочный приговор.

Цин Ни раздумывала. До обеда была куча дел, самым важным было позвонить начальнику Лю и узнать есть ли продвижение в деле Линь Чуна. Прошла уже неделя, как они решали эту проблему, неужели всё так серьёзно? Подумав об этом, Цин Ни позвонила ему несколько раз, но было занято.

Она зашла в кабинет к председателю Вану, в его кабинете было много народа. Все обсуждали уголовное дело, которое вёл один адвокат, который без согласования, напрямую взял показания у свидетеля, а впоследствии свидетель изменил свои показания. На второй день этого адвоката задержали с обвинением.

Ван, развалившись на стуле, кричал:

– Да этот адвокат просто дурак!

– Председатель Ван, это всё – пробелы в нашем законодательстве. Чуть невнимательности и попадёшь в западню так же, как он.

– Законодательство? А что мы можем сделать? Надо иметь дело с тем, что есть, – отвечал Ван.

– Адвокат встретился со свидетелем обвинения, затем свидетель изменил показания, неужели это вина адвоката?

– Ты что меня не слышишь? Для этого должны быть хорошие отношения с вышестоящими органами, чтобы они закрыли на это глаза.

– А каким образом хорошие отношения? Взятки что ли?

– Ну что за слова ты говоришь? Назови это взаимовыгодным обменом, – Ван подпрыгнул на стуле, – или распределением ресурсов. Скажу вам, все люди жадные, и никто перед этим не устоит. Есть люди-эгоисты и себялюбцы, вот они могут не взять, просто не захотят искушать судьбу, чтобы, например, сделать счастливыми своих близких. Для них личная безопасность важнее.

– А откуда же взять деньги? – спросил один из них.

– Ну, у заинтересованных лиц! Если из кармана адвоката, то так, конечно, дело бы не пошло.

– А разве это не нарушение закона? Не противоречит истокам права?

– Послушай меня, а какая связь между истоками законодательства и конкретной ситуацией? Зачем так много переживать? – ответил Ван.

– Учитывая вопрос об истоках законодательства и одновременно тот факт, что тебе нужно добиться наименьшего наказания для обвиняемого, ты сам попадёшь в изолятор.

– Господин Ван, а что будет, если в итоге докажут, что этот адвокат никак не повлиял на то, что свидетель изменил показания? Что будет? Зря задержали?

– Зря задержали? Это ведь решение высших органов!

– Всё это очень опасно.

– Конечно, а разве деньги легко заработаешь?

– Ван, вы думаете эта ситуация разумна?

– Да причём тут разумно или нет? Мы живём, выживаем, богатеем, всё это неплохо, но нужно думать, что делаешь. А такие адвокаты, как этот, глупцы, как ещё их назовёшь! – начал разглагольствоваться Ван. – То, что установлено законодательством, и то, что совершается в обществе, – две разные вещи, надо учитывать национальные особенности. Молодёжь, выпускаемая из топовых университетов, думает, что всё знает, однако это не так, это всего лишь иллюзия. Ну, и зависит от того, что учишь: если это экономика, технология или управление, тогда не вопрос, но вот если это общественные науки, такие, как политика и право, – то реальность и теория сильно отличаются.

Цин Ни, слышавшая эту теорию Вана не один раз, улыбалась в душе. Но адвокат Вен не дал ей дождаться окончания высокой речи, схватил её под руку и вывел наружу.

– Ван, есть одно дело, не знаю слышала ты иди нет? – спросил он.

– Какое дело?

– Слухи… из районного суда Х.

– Суд? – Цин Ни подумала о тех людях в коридоре, когда она ходила к Лю, может, они наговорили что-то.– Говорите уже прямо.

– У них есть один судья в арбитраже, в прошлом секретарь, Ван Чэнь…

– Ван Чэнь? Да, я его знаю. И что там?

– Я тебе скажу, но ты не говори, что я тебе это сказал, оʼкей?

Цин Ни кивнула.

– Говорите. Конечно, я никому не скажу.

– Это всё так нехорошо звучит… – мямлил он.

– Ну же, говорите.

– На одном из совещаний он говорил, что есть одна девушка-адвокат, которая использует алкоголь для своих целей, она старается напоить, чтобы выяснить что-то для себя и переспать, но он отказал… и эта девушка – вы.

– Бестыжий урод! – она вспомнила тот случай, когда пошла к нему отнести бумаги по делу и как в итоге её спасал Ван Тао.

– Это вам Ван Чэнь сказал?

– Да, он… Вы в порядке? – встревожился Вен.

– Ничего, я в порядке, не беспокойтесь, – ответила она.

Этот человек никогда ничего не делал, потратил как-то огромную кучу денег, соврав, что доставляет один важный документ. Потом только все узнали от председателя суда Хао, что обвиняемый содержится в их районном суде и что информация Ван Чэня ложная. Ещё она вспомнила, как он был в бане голый и пьяный, когда её пришлось высвобождать.

Цин Ни вся дрожала.

Она вышла на улицу, свет ударил в лицо. Она покачнулась, будто пьяная, преградив дорогу такси. Машинально открыла дверцу, села и, не назвав места, махнула рукой водителю, чтобы он трогался. Они ехали какое-то время, пока водитель не остановился и не взглянул на