В следующие дни, когда Эми замечала, что ведет себя стервозно и критично, она вспоминала голубые глаза Селии, и болезненная хватка самоосуждения ослаблялась. И хотя привычка обвинять себя осталась, ощущение того, что она плохая, больше не захватывало ее полностью. Так как Селия простила ее, Эми смогла стать мягче и добрее по отношению к себе.

Когда мы понимаем, что нас простили, это может стать глубоким освобождающим переживанием, особенно когда наши неудачи принимают с сочувствием. Я слышала трогательную историю о женщине в больнице, которая умирала от СПИДа. Последние десять лет она была героиновым наркоманом, и все, что ее волновало – это где добыть следующую дозу. Единственным человеком, которого она любила, была ее дочь, но даже эта любовь не смогла остановить ее от разрушения собственной жизни.

Однажды молодой католический священник делал обход больных в больнице и подошел к этой женщине, истощенной и пожелтевшей из-за отказывающей печени. Он сел на кровать рядом с ней и спросил, как у нее дела. «Я пропащая, – ответила она. – Я разрушила свою жизнь и жизнь тех, кто был рядом. У меня нет надежды. Я попаду в ад».

Несколько мгновений священник молчал. Потом он заметил на комоде фотографию симпатичной девочки. «Кто это?» – спросил он. Лицо женщины немного просветлело. «Это моя дочь, единственная отрада в моей жизни».

«Ты помогла бы ей, если бы она попала в беду или совершила ошибку? Ты простила бы ее? Ты бы все равно любила ее?» «Конечно! – заплакала женщина. – Я бы сделала для нее все, что угодно. И она всегда будет важна для меня и прекрасна. Почему ты задаешь такие вопросы?» «Потому что я хочу, чтобы ты знала, – сказал священник, – что у Бога на комоде стоит твоя фотография».

В своем послании о безусловном прощении и любви священник вернул этой женщине ее чистоту и невинность. С буддийской точки зрения, когда мы можем посмотреть на свои ошибки и проступки с сочувствием, мы освобождаемся от неведения, которое удерживает нас в путах ненависти к себе и самоосуждения. Мы видим, что наши несовершенства не загрязняют нашу изначальную чистоту. Вот что значит чувствовать себя прощенным. Осознавая свою истинную природу, мы знаем, что нет ничего неправильного.

Чувствовать себя прощенным – надежный способ раскрыть сердце. Эта сила признается в традиционных буддийских практиках. Перед тем, как начать практику посылания любящей доброты всем живым существам, мы сначала молча просим прощения у всех, кого могли обидеть, намеренно или ненамеренно. Даже это простое действие, просьба о прощении, может смягчить наше сердце. Мы можем больше раскрыться возможности быть прощенными, размышляя о конкретных людях, которым мы могли причинить вред и молча попросить у них прощения.

Как выяснила Эми, если мы чувствуем себя прощенными другими, мы можем более глубоко простить самих себя. Когда мы сняли броню самообвинений, чувствуя себя прощенными собой и другими, мы можем искренне предложить прощение другим.

Как у любого проявления жизни, у прощения есть собственный процесс развития. Часто мы не готовы простить себя, не способны простить того, кто ранил нас. Мы не можем заставить себя просить. Прощение – это результат не усилия, а открытости. Вот почему намерение простить – такой важный элемент в этом процессе. Когда мы хотим простить, но недостаточно к этому готовы, мы лишь приоткрываем дверь.

Для того чтобы не исключить из своего сердца того, кто причинил нам вред, требуется мужество. Но, пожалуй, самое тяжелое испытание для нас как духовных воинов, которые не отказываются ни от кого и ни от чего, заключается в прощении человека, не связанного с нами любовью и причинившего нам серьезный вред. Как нам простить незнакомца, который изнасиловал нашу дочь? Политического террориста, который убил нашего друга, взорвав бомбу?

Одна моя ученица рассказала на одном из ретритов, как трудно ей было просить человека, из-за которого ее сын больше никогда не сможет ходить. Однажды вечером она забрала Брайана с его занятий перед бар-мицвой, и когда они ехали домой, пьяный водитель пересек разделительную линию и врезался в их машину. Она почти не пострадала, а Брайана придавило к земле, когда их машина перевернулась. Ему раздавило ноги. Прощение стало длительным и болезненным процессом. Тысячи раз она чувствовала, как в ней вскипает гнев и испытывала муки утраты. Она также чувствовала, как ожесточается ее сердце, когда ненависть брала верх. Она знала, что единственный путь к любви и свободе лежит через прощение, и приняла решение простить этого человека. Постепенно, с годами, по мере того, как она позволяла чувствам проходить сквозь нее, прощая их, когда они возникали, ее сердце стало достаточно большим для того, чтобы включить в себя и этого человека. Не зная подробностей, она понимала, что он тоже страдает и что он не хотел причинить им боль. В конечном счете, вспомнив о чистоте всех существ, она раскрыла свое сердце и простила его.

Мы поддерживаем намерение простить, потому что понимаем: в противном случае наше сердце ожесточится и лишится свободы. Если мы испытываем к кому-нибудь ненависть, то остаемся прикованными к страданиям прошлого и не можем обрести подлинное спокойствие. Мы прощаем ради свободы собственного сердца.

Первые полгода после того как Эми узнала об измене Дона, ее гнев и обида были столь сильны, что она даже представить не могла, как прощает мужа. Но по мере того, как ее сердце раскрывалось в процессе прощения себя, она начала понимать, что со временем ее чувства к Дону могут измениться. Однажды она сказала мне, что на самом деле намерена простить его – когда будет готова.

Это случилось почти незаметно. Эми обратила внимание на то, как добр он был с Селией, как внимательно слушал дочь, и ее сердце постепенно смягчалось. Когда заболел их друг, она увидела, каким предупредительным был Дон – он возил друга к врачу, приносил ему каждый вечер еду. И определенно он очень старался быть милым с Эми, делая ей комплименты, когда она прихорашивалась на работу, всегда говорил ей, куда он идет и как она может с ним связаться, когда его нет в городе. Однажды за ужином она поняла, что смеется над историей Дона о том, как играет их любительская волейбольная команда на работе. Когда он продолжил, она вспомнила, как ей нравилось, что он почти любую историю может превратить в смешную. Конечно, чувство того, что ее предали, все еще периодически накрывало ее, но что-то стало меняться.

Эми точно не знает, когда это случилось, но она сказала мне, как однажды рассматривала их свадебные фотографии на стене в коридоре и осознала, что Дон на самом деле не был плохим человеком. Он совершил большую ошибку, и, возможно, это привело к тому, что она поняла что-то действительно неприятное про себя. Но он не был злым или подлым. «Не то чтобы я однажды решила: „Хорошо, я прощаю его“, – сказала она мне. – Просто в какой-то момент исчезла необходимость отталкивать его от себя».