Замираю, чувствуя, как прикасаюсь к самому сокровенному. К ней. Прямо к сердцу. К тому, где она росла. Где мечтала. Где появилась на свет.

Моя. Моя единственная. Моя Мари.

Грохочет в сердце.

Я должен тебя узнать. Разгадать. Понять.

Перебираю рисунки. Вздрагиваю, когда натыкаюсь на свое лицо.

Незаконченный рисунок. Явно стыдливый. Спрятанный под стопкой других.

Вот она сейчас. Как на ладони.

Такая чистая. С мечтами своими девичьми. С рисунками, на которых так много роз. С горшками с этими самыми розами, которые она поливала и которые теперь засохли.

Руку обжигает, когда нахожу в тумбочке ее дневник.

Но открыть себе не позволю. Не переступлю эту грань.

Это ее. Сокровенное. Тайное.

Все, что захочет, она сама передо мной раскроет. Если… Если только захочет!

Переводы. Скромные платья. Скромное воздушное белье.

И будь я проклят, если все это сломал!

Если надорвал свою девочку. Убил в ней свет, который сочится из каждой вещи, которую она любила. К которой прикасалась!

Сам.

Я все собираю сам.

Никому не позволил бы прикоснуться.

Завожу в дом.

До рассвета раскладываю в спальне ее вещи.

И вдохнуть страшно.

Не хочу. Не хочу, чтобы она проснулась. Чтобы снова посмотрела на меня этими глазами, тем взглядом, который я вижу в ней с тех пор, как она очнулась.

Идиот. Бесчувственный идиот. Я думал, это болезнь.

А нет. Это я. Бадрид Багиров.

Вытравил свет и душу из своей хрупкой женщины!

Но я верну. Я все верну. В кровь разобьюсь, но снова увижу этот свет в ее глазах!

— Девочка моя, — на миг укладываюсь рядом.

Не могу просто так уйти.

Мне надо.

Надо к ней прикоснуться. Почувствовать кожей. Услышать, как бьется под рукой ее сердце, врезаясь прямиком в мое!

— Я сделаю все. Все, что в моих силах. Все, что захочешь, лишь бы ты была счастлива!

Шепчу, едва-едва касаясь мочки ее уха.

И будь я трижды проклят, если это не большая близость, чем любой секс, который был у меня за всю мою жизнь!

Мари

Все эти дни я не вижу Бадрида.

Он уезжает, когда я еще сплю.

И возвращается глубокой ночью.

Каждый раз неизменно приходя в мою постель.

Не заявляя прав. Ничего не требуя.

Просто вжимаясь в мое тело. Опаляя волосы своим дыханием. Обхватывает живот и вжимает в себя так, что я чувствую каждую его напряженную мышцу.

И дикое его желание, которое упирается мне в ягодицы.

Он гладит пальцами мои губы. Зарывается руками мне в волосы.

И шепчет.

Шепчет сумасшедшие слова о любви.

И мне так хочется поверить.

Довериться. Позволить той лавине чувств, что до сих пор захлестывает, прорваться. Стать океаном, позволить ему нести себя на своих волнах. Забыть обо всем.

Но не могу.

Теперь уже больше не могу.

И каждый раз замираю. Надеясь, что он не чувствует, что я проснулась.

Да и разве могла бы я так просто спать?

Я чувствую его всегда. Даже когда его шагов со двора еще не слышно. Чувствую и схожу с ума. От волнения.

Я знаю, что у него неприятности. Большие проблемы.

Что он воюет за свою империю. А все равно. Находит время прийти ко мне.

И мне плевать на империю эту. На власть и богатства Багировых. На все плевать.

Я все бы отдала, если бы он стал просто обыкновенным человеком. И мы могли бы спрятаться. Сбежать. Прочь.

Прочь от его семьи. От традиций. От всего мира. Сбежать и просто быть вместе. Пусть даже в бедности. Мы бы справились. Мы бы сумели. Если… если хоть десятая, хоть сотая часть всего того, что он шепчет мне по ночам, правда!

Но я схожу с ума, беспокоясь именно о нем!

— Бадрид…

Сегодня он приехал раньше.

Слышу уверенные шаги. Как запирается дверь в его кабинете.

И я решаюсь.

Потому что не выдерживаю больше этой пытки. Не видеть его. Не говорить.

Замираю на пороге, когда он вскидывает голову.

Внутри больно от того, какие у него усталые глаза. От этих тяжелых морщин. Что прочерчивают красивое лицо. От того, как напряженно хмурится, раскладывая бумаги и всматриваясь в свой ноутбук.

Но при взгляде на меня, его лицо разглаживается.

В них мелькает огонь. Вспышки. Взрывы. Боль. И запредельная, безумная нежность!

И я смелею. Делаю шаг вперед. Еще один. Еще.

Нет. Так просто не перейти те страшные границы, что встали между нами.

Каждый шаг к нему будто вонзает острые иголки в сердце. И каждая из них кричит мне «беги!».

Но я иду. Почти не дыша. Жадно рассматривая его лицо. Вперед.

Бадрид тут же оказывается рядом.

Обхватывает лицо руками.

Сморит на меня. Так дико. Так голодно. Так адски жадно. Почти безумно.

И тут же обнимает.

Впечатывает в свое огромное тело.

Прижимает к себе так, что рваные удары его сердца отдаются прямо у меня внутри.

Зарывается в волосы руками, тяжело дыша.

Начинает скользить по спине, обжигая, жаля жадными губами висок.

И это его дикое желание.

Впечатывается в меня. Пульсирует прямо мне в бедра.

Он рвано дышит. Хрипло. С присвистом.

А я тону. Проваливаюсь.

Ведь…

Он хочет меня. А я… Я не могу! Не хочу! Не сейчас и не так! Я еще не готова, даже после того, что он сделал!

Но…

Имею ли я право отказать? Если хозяин хочет? Ведь ничего не изменилось! Что ему помешает меня взять? Опрокинуть прямо на этот стол? Я уже достаточно здорова для этого.

Но…

Тогда это меня убьет окончательно. Превратит в робота. В безвольную рабыню. В куклу, не имеющую чувств.

Я вздрагиваю. Не думаю, вскидываю руки.

А его лицо оказывается так близко. Лихорадочно мечется взглядом по лицу, глазам…

— Я хочу тебя, Мари, — шепчет, обжигая мои губы. Словно срывает кожу.