– Смагину сообщать будешь? – спросил я.

Более дурацкого вопроса нельзя было придумать, но нужно было что-то сказать.

– Давай. Он станет невозвращенцем, и отдуваться придется нам самим. Давай уж лучше попросим Вадима Васильевича свершить над КГБ акт предосторожности, раз мы действуем сгоряча, – пожал плечами консильери. – Хорошая идея?

– Нет, ты прав, плохая идея. И с Вадимом тоже. Мы воры, но не убийцы, – ответил я, не соизмеряя голоса с обстановкой общественного туалета/курилки.

– Сходи-ка по громкой связи это объяви, а то, боюсь, не весь Институт услышал, – предложил Долинский.

– Блин, говорила мне мама, «иди, Коля, на хирурга учись»! Дался мне этот ИПАМ, – растерялся я. – А что ты предложишь?

– Я решение уже принял. И для тебя, вице-король ИПАМ, тоже есть вариант.

– Да?! – испугался и обрадовался я.

– Угу. Молись, если умеешь, только молча, про себя – и слушай дядю Андрея.

В тот миг не было для меня на Земле человека ближе и роднее, чем Долинский.

– Я договорился с прокуратурой и за тебя. Поэтому, Логинов, ты тоже уезжаешь. Не со мной, конечно, куда-нибудь в другое место. КГБ и УБЭПовцам, скорее всего, нет дела до недоумка-зятя, так что гоняться за тобой они не станут. Более того, у меня для тебя еще одна восхитительная новость: я поделюсь с тобой деньгами. Ты получишь восемьсот тысяч баксов – этого хватит на первое время. Найдешь себе где-нибудь работу дворника и будешь жить-поживать и печень пропивать. На это дело у тебя есть неделя: когда прилетит Смагин, его арестуют немедленно. А затем, разумеется, придут за нами. И еще одна мелочь: я не буду просить, чтоб ты молчал об этом – потому что ты все равно разболтаешь и Насте, и Алексею, не выдержишь. Но прошу тебя быть осторожным, а не ходить по Институту с плакатом «Эй! Я стар кучу денег и снимаюсь отсюда!» Запомнил?

Я запомнил каждое слово и каждый жест. И в моей пустой голове всплыл удивительный по своей простоте вопрос, который я тут же озвучил:

– А зачем ты это делаешь для меня? Почему?

Долинский едва заметно улыбнулся: вдоволь выговорившись, он всегда приходил к духовному равновесию, какие бы проблемы не висели над ним.

– Помнишь, ты мне пепельницу подарил на тридцать лет?

– Да, конечно! – кивнул я. – Хорошая пепельница… Из-за этого, что ли?

– Да. Понимаешь, меня это так тронуло… Мы тогда были едва знакомы, а ты сделал мне такой ценный подарок, – проникновенно проговорил консильери. – Я понял, что мы будем друзьями на всю оставшуюся жизнь… И так ведь и вышло, да?

– Да, – согласился я. – Великолепная история, почти в моем стиле. А на самом деле?

– На самом деле, я не могу безопасно вывести свои деньги и обналичить долю для прокурорских без твоей подписи и присутствия, – отчеканил Долинский. – На днях мы с тобой поедем туда, куда я скажу, и ты будешь подписывать такое количество бумажек, о котором не думал даже когда переписывал ведомость из-за лишней тройки.

– А пепельницу ты потерял, разумеется? – уточнил я.

– Нет, конечно, – открыто рассмеялся друг. – Я ее в тот же вечер из окна выкинул. И, знаешь, у нее была отличная аэродинамика.

– Летела, как птица?

– Как камикадзе.

– Ну и дурак ты, потому что она, между прочим, была антикварная, – вздохнул я.

– Логинов, ты б не сетовал, а радовался! – упрекнул Долинский. – Ты что, до сих пор не понял? Я беру тебя с собой! Прочь отсюда валим! Ну?

– Одно но, Андрей…

– Настя? – тихо спросил он. – Да, про нее тебе придется забыть. Но ты можешь предпринять отчаянную попытку увезти ее с собой, все-таки сумма у тебя на руках немаленькая, а многие женщины на это ведутся.

– Только не Настя, – я покачал головой, и тут в мою голову влетела другая мысль. – Слушай, сколько ж у тебя бабла, что ты так запросто отдаешь лям за себя и почти лям остается мне? Долинский, а? Почему я столько не наворовал?

Консильери постучал указательным пальцем себе по лбу:

– Не наворовал, а заработал! Это все потому, что ты глупый, а я умный. Но для тебя это и лучше, потому что если будешь много знать – скоро сядешь. Пошли, работать надо. А тебе еще документы придумывать…

Вот Стежняк, вот ведь солнышко! Я часто полагался на счастливый случай (особенно когда был комсомольцем и забивал на важные экзамены), но что прям так выйдет с этим ее болгарским паспортом – как тут не уверовать в чудеса?

Где Илья? Что с ним?

Долинский разыскивал его не особо тщательно – у него теперь другие заботы, да и что бы он ему сказал?

Но мне и разыскивать было не нужно – я знал, где теперь отсиживается мой друг. Поэтому в тот же вечер (ближе к ночи) я сказал Тане, что еду к Леше и вернусь утром, и отчалил из дома.

У нас с ребятами в молодости была тусовочная двухкомнатная квартира на Гоголевской, где мы порой отмечали то Старый Новый год, то чей-нибудь День рождения. Занимались этим делом обычно Илья с Инной, но я прекрасно помнил адрес – годы алкоголизма выработали у меня привычку приходить в назначенное место на автопилоте, даже если я уже не мог говорить. Последний раз мы сидели в этой квартире после защиты Илюхиной кандидатской, но чем черт не шутит?

Свет в квартире горел – пробивался сквозь плотно задернутые шторы. Я пересек маленький чистый дворик, подошел к домофону и набрал заветные числа. Никто не отвечал. Я на всякий случай потянул на себя ручку подъездной двери, и она неожиданно легко поддалась – магнит был сломан. Что ж, иногда удается обратить прорехи в работе ЖКХ в свою пользу.

Дверь квартиры сразу у входа, в коридорчике первого этажа. Стараясь ступать как можно мягче и неслышнее, я подкрался к двери и аккуратно надавил на ручку: заперто.

Когда-то Илья скинул мне ролик с YouTube, где было показано, как правильно выбивать дверь – бить не плечом, а ногой, и не в сам замок, а рядом с замком. Наверное, я действительно тупой, как и говорят ребята – стал бы нормальный человек вышибать дверь в чужую квартиру, не будучи уверен, что вообще пришел по адресу?

Но я же доктор политических наук, а не хрен собачий! У меня же интуиция, у меня же интеллект прогностика, и я точно знаю, что Илюха прячется именно здесь! И я, отойдя на шаг, со всей дури[32] ударил ногой в дверь, вызвав жуткий гул по всему подъезду, и тут же упал – не соизмерил силы.

Всего пятнадцать-двадцать секунд понадобилось, чтоб подняться и приготовить ногу для второго удара… который я чуть было не нанес в пах Леше – поскольку дверь резко распахнулась. Леша и Илюха в домашних футболках стояли на пороге с воинственным видом.

– О, наш умственно отсталый друг явился, – возвестил хмурый Лешка. – Откуда ты взялся только? Не отвечай, это вопрос риторический.