Тем временем обстановка на фронте продолжала ухудшаться. Не имея от советского правительства конкретных указаний по проведению демобилизации, действующая армия вынуждена была решать этот вопрос самостоятельно. В конце ноября — первой половине декабря в ее частях и соединениях проходили фронтовые и армейские съезды, не последнее место в повестке дня которых занимали вопросы демобилизации. Так, на состоявшемся в Пскове 28 ноября — 2 декабря 1-м съезде солдатских депутатов армий Северного фронта была принята резолюция о демобилизации армии, определившая организационные основы этого процесса. Подчеркивалось, что его следует организовывать, строго соблюдая сроки призыва, начиная со старших годов (1900 г.). Особо указывалось на необходимость создания комиссии по демобилизации при фронтовом солдатском комитете, которая должна руководить деятельностью демобилизационных комиссий на местах, которые к тому времени уже были образованы большевизированными солдатскими и военно-революционными комитетами в ряде дивизий, полков и прочих подразделениях.

Однако деятельность таких органов часто сопровождалась неразберихой и проявлением местничества. Например, на заседании ВРК 1-го Кавказского стрелкового полка 1-й армии, состоявшемся 1 декабря, была избрана полковая демобилизационная комиссия, сразу приступившая к работе. А при исполкоме самой армии вскоре была создана армейская, и между двумя комиссиями начались неизбежные трения, что было зафиксировано на прошедшем 14 декабря малом съезде солдатских депутатов 1-й армии. «Если начатые работы комиссией будут расстраиваться самочинной демобилизацией отдельных частей на местах, — отмечалось в принятом на нем постановлении, — то этой работы демобилизационной комиссии привести в исполнение не придется, а поэтому малый съезд обращается с призывом к товарищам солдатам выждать терпеливо на местах общих распоряжений от армейской демобилизационной комиссии». Кроме того, съезд потребовал от корпусных и дивизионных солдатских комитетов «организовать у себя демобилизационные комиссии, чтобы приступить к проведению в жизнь всех постановлений армейской демобилизационной комиссии и отнюдь не заниматься демобилизацией сепаратным образом».

Съезды с аналогичной повесткой дня вскоре состоялись на соседних Западном и Юго-Западном фронтах. В Могилеве с 11 по 16 декабря работал общеармейский съезд при Ставке, на котором присутствовали 46 делегатов от частей и соединений действующей армии, и среди других в его повестке дня стоял вопрос о демобилизации. Съездом было принято постановление о создании в подразделениях демобилизационных комиссий для осуществления практических мер по демобилизации армии.

Таким образом, в период с конца ноября по середину декабря действующая армия сама приступила к решению проблемы демобилизации, создавая в различных частях и соединениях демобилизационные комиссии. Но единого координационного центра, ведающего вопросами перевода вооруженных сил с военного на мирное положение, так и не было образовано. Созданные же (далеко не повсеместно) для этой цели комиссии еще только разворачивали свою деятельность, руководствуясь разработанными на местах нормативными документами, и вынуждены были прилагать значительные усилия для борьбы с захлестывающей действующую армию волной самочинной демобилизации. Участившиеся случаи данного тревожного явления постоянно отмечались в многочисленных сводках сведений о настроении на фронте, поступавших в этот период в Ставку.

Следует напомнить, что параллельно с малоуправляемой демобилизацией в действующей армии шел процесс перемирия с противником. Как известно, после подписания локальных соглашений на всех пяти фронтах советская делегация достигла договоренности с противником об общем перемирии, вступившей в силу 4 декабря. Для процесса демобилизации это событие имело немаловажное значение. Дело в том, что у большевизированных солдатских комитетов и большевистских ревкомов, занятых до того в основном борьбой за власть и вопросами достижения перемирия, высвободилось время и появились возможности для более четкого руководства процессом демобилизации. Впрочем, как было сказано ранее, ни опыта, ни единых нормативных документов они не имели и действовали на свой страх и риск, нередко внося разброд и сумятицу в солдатские умы и фактически провоцируя рядовой состав на противоречащие понятию о воинском долге поступки.

И если вопрос о перемирии с противником на фронте в начале декабря Совнаркомом был решен, то не менее важная проблема демобилизации армии практически не сдвинулась с места (если не считать единственного декрета о демобилизации военнослужащих призыва 1899 г., вызвавшего столько волнений у солдат, и двух бесплодных попыток созвать общеармейский съезд по демобилизации). И это несмотря на то, что в этот период набирала силу самочинная демобилизация.

В такой обстановке 15 декабря в Петрограде наконец открылся Общеармейский съезд по демобилизации армии (закончил работу 3 января 1918 г.). На него прибыли 272 делегата от советов рабочих и солдатских депутатов, фронтовых, армейских и корпусных солдатских комитетов и других выборных организаций, 230 из присутствовавших имели право решающего голоса. По партийной принадлежности здесь насчитывалось 119 большевиков и 45 левых эсеров. Основной задачей съезда стала выработка мер по внесению организованности и порядка в демобилизационный процесс в армии, а также обсуждение проблем создания новых вооруженных сил.

Участники съезда разделились на четыре секции. В первой рассматривались аспекты организации новой армии, во второй — общие вопросы демобилизации (о порядке увольнения, об оружии и другие), в третьей — технические (транспорт, материально-техническое снабжение), в четвертой — организация управления демобилизацией. Разделение на секции позволило глубоко и детально проработать все положения этой важной проблемы, а имевшийся у части делегатов некоторый опыт в ее решении — избежать ряда ошибок.

Так, 21 декабря съезд принял актуальное и, как показало время, верное постановление о порядке демобилизации, согласно которому следовало «при общей демобилизации увольнение производить в порядке старшинства сроков призыва начиная со старшего». Это позволило решить острый вопрос, вызывавший споры среди солдат. Ведь часть солдат старших возрастов была мобилизована лишь в 1916 г., и фронтовики «со стажем» считали несправедливым начинать демобилизацию по возрасту, то есть по срокам призыва, требуя, чтобы главным принципом очередности демобилизации был срок пребывания на фронте. Однако если бы такой принцип был принят, он лишь запутал бы дело и сильно задержал бы сроки демобилизации.

Впоследствии были объявлены сроки демобилизации отдельных возрастов призыва. Как отмечалось выше, декретом от 10 ноября демобилизовывались солдаты 1899 г. призыва, затем до конца декабря — 1900 и 1901 гг.; 3 января 1918 г. была объявлена демобилизация солдат призыва 1902 г.; 10 января — 1903 г.; 16 января — 1904–1907 гг.; 29 января — 1908–1909 гг.; 16 февраля — 1910–1912 гг.; 2 марта — 1913–1915 гг. Солдаты же последних четырех годов призыва (1916–1919 гг.) были демобилизованы до 12 апреля. Такой подход внес некоторую организованность в дело демобилизации и отчасти успокоил солдатские массы.

Кроме того, на съезде были разработаны и приняты связанные с демобилизацией важные постановления, касающиеся военного имущества, оружия и т.д. Дело в том, что на повестке дня стоял вопрос о создании новой армии, которую необходимо было вооружить и обмундировать, а солдаты старой армии требовали раздела военного имущества и сохранения за демобилизуемыми фронтовиками оружия.