— Проходите, что же вы? — обращается ко мне доктор, когда мы заходим к ней в кабинет.

— Да, я в коридоре подожду, — говорю я.

— И на ребеночка посмотреть не хотите? — улыбается она.

— А уже можно?

— Конечно. Садитесь, — показывает мне рукой на стул рядом с монитором.

Потом на экране появляется пятно. Но оно двигается.

— Ну вот, плод развивается нормально. Пока ничего плохого не вижу, — говорит доктор, водя какой-то штуковиной по животу Василисы.

— А кто там? Мальчик? — я тоже пытаюсь вглядеться и хоть что-то понять. Но все равно — пятно.

— Рано еще, — смеется доктор.

Чувствую, как рука Василисы касается моей руки. Перевожу взгляд на нее и сжимаю хрупкую ручку. Подношу к губам.

После врача мы возвращаемся домой. Василисе прописали отдых и никаких стрессов.

Весь день мы просто проводим дома. Смотрим кино, разговариваем. Обо всем.

— Давид, — отсмеявшись после очередной шутки, говорит Василиса, — ты рад?

— Ребенку?

Кивает.

— Я люблю тебя, Василиса, — говорю, серьезно глядя ей в глаза. — А значит уже люблю нашего ребенка. Мне пока сложно осознать все это. Но я полюбил уже это пятно на мониторе. Хотя уверен, что оно доставит мне немало забот, если унаследует мамин характер.

— Давид, — обиженно, но едва сдерживая улыбку, говорит Василиса.

— А еще знаешь, что все это значит?

— Что?

— Что ты просто обязана выйти за меня замуж. Ради ребенка, разумеется.

Хмурится и смотрит на меня. Я не выдерживаю и улыбаюсь.

— Я должна подумать, — заявляет, вздернув подбородок. — Взвесить все. Такое решение…

Договорить ей не даю. Хватаю и опрокидываю на диван. Нависаю над ней и начинаю целовать. Чтобы перестала нести эту чушь.

Руки Василисы обвивают мою шею. Я сминаю грудь. Нежно.

— Черт, — шиплю ей в губы. — Нельзя, Василиса. Нельзя пока.

Чмокаю в губы и встаю с нее.

Сука. Воздержание продолжается.

Звонок в дверь. И это даже хорошо. Хоть отвлечет меня.

Но кто это? Мы никого не ждем. Неужели Вика?

Нет. Открываю дверь и чуть не падаю — на пороге стоит мама.

— Мама? — вырывается у меня.

— Здравствуй, сынок, — она проходит и целует меня. — Ты не едешь к нам. Я решила сама.

— Ну, мам…

— Хватит. Где она?

— Кто?

— Василиса. Ты же с ней тут.

— Мам, — встаю на ее пути. — Я люблю ее. И женюсь на ней, а не на Амине. И вообще…

— Я знаю, Давид, знаю, — гладит меня по плечу и чуть отодвигает.

Я обожаю свою маму. Она никогда не давила на меня. И всегда принимала мои решения.

Она приняла и Василису. Я видел это с самого первого дня.

Вот и сейчас они мило беседуют о чем-то. Наверняка, о будущем внуке. Мама уже в курсе. Почему я этому не удивляюсь?

— Проводи меня, Давид, — говорит она, прощаясь с Василисой.

Мы идем к ее машине.

— Поговори с отцом, — говорит мама.

— Нет. Он не понимает меня. Он опять будет говорить про Амину.

— Поговори, Давид. Вам обоим это нужно. Папа ведь хотел как лучше. И потом… эти бумаги… это же не он сделал. Он лишь увидел то, что ему показали.

— Я подумаю.

— Подумай, Давид, подумай. Ты сейчас счастлив. Но твое счастье не будет полным без семьи. Ты знаешь, что мы тебя любим.

— Я тоже вас люблю, мам, но хочу сам решать.

— Ты и решил, — улыбается. — И я рада твоему решению.

Мама права, но пока я не готов видеться с отцом. Нам обоим необходимо время.

Эти дни самые счастливые. Мы проводим их вдвоем с Василисой. Без секса! Но мне так хорошо. Просто быть рядом. Обнимать ее, слушать задорный смех. Просто прикасаться к ней и знать, что она здесь, рядом. И никуда больше не денется.

— У тебя телефон разрывался, — однажды говорит она, когда я выхожу из душа.

— Это Егоров, — говорю себе под нос и набираю Сергея.

— Давид, — слышу в трубку, — у меня новости. Не по телефону. Сможешь подъехать?

— Буду через час. Все в порядке?

— На месте поговорим.

Чувство тревоги не покидает меня, пока я еду к Егорову.

— Садись, Давид, — говорит он, когда я вхожу к нему в кабинет.

— Что случилось, Серега? Давай без прелюдий. Новости?

— Да. Максима взяли.

Я облегченно выдыхаю.

— Супер же новость, — говорю радостно. — Сука. Теперь за все ответит. Что там на нем? И наркота, и квартиры.

— И убийство, — с горечью в голосе произносит Сергей и поднимает на меня тяжелый взгляд.

— Убийство? — все равно не верится, что Макс мог сделать это.

— Максим убил Вику. Сестру твоей жены.

У меня как будто земля уходит из-под ног. Нет. Вика, конечно, та еще сука и я был бы против, чтобы Василиса с ней общалась. Но ее смерть…

Мне трудно представить.

— Это точно? Вы уверены? Как она там оказалась вообще?

— Точно, Давид. При ней документы были. И вот, — показывает мне фотографию с места преступления. Да, это Вика.

Отворачиваюсь.

— За что?

— Как сказал Максим, она пыталась его шантажировать. Но тут хуй знает.

— Шантажировать?

— Ну да. Что сдаст его нам. Денег хотела и чтобы он ей с новыми документами помог.

— Дура, — вырывается у меня.

— Ну, в общем, не рассчитала силы.

— Где она сейчас?

— У судэкспертов. На вскрытии.

— Она была беременна?

— В отчете нет таких сведений. Значит нет. Хоронить-то будете? Или за казенный счет?

— Будем, конечно. О чем ты.

— Тогда вот документы.

Я еду домой и не знаю, как сказать Василисе об этом. Боюсь