— Прекрасно, — ответила она, усаживаясь на пассажирское сиденье, — я завидую всем, кто живет в таком чудесном городе!

— Это ты прекрасна, — сказал он, отъезжая от отеля, — и я тебя везу в самое прекрасное место в Париже.

— Это куда? — с любопытством спросила Ольга.

— Увидишь, — загадочно ответил он и взял ее за руку.

«Отлично, я уже начинаю к этому привыкать», — грустно подумала она.

Саргис привез ее к Эйфелевой башне. Ну конечно! Куда же еще? Очередь за билетами вилась длинной змейкой, у которой не было видно ни конца ни края.

— Приготовься, — сказал он, — мы простоим здесь долго, но это того стоит, поверь мне!

— Я готова, — кивнула Ольга. Очередь двигалась медленно. Ольгу поразило количество людей, желающих увидеть Париж с высоты птичьего полета: сотни или даже тысячи! Продвигаясь, Саргис как бы невзначай обнял ее за талию. Начинается…

— Послушай, — Ольга обернулась и посмотрела на него, — сколько тебе лет?

— Ты забыла? — удивился он, но руки не убрал. — Двадцать пять. Скоро двадцать шесть.

— А мне тридцать восемь… Понимаешь? А скоро тридцать девять.

— Ну и что? — он выглядел таким искренним, что Ольга даже растерялась:

— Как это что? Я старше тебя на… — она покосилась на людей, стоявших рядом, и понизила голос, — на… страшно сказать… на целых тринадцать лет!

— И? — он продолжал непонимающе смотреть на нее. Ольга разозлилась. Он что, прикидывается?

— А то, что я не Пугачева, а ты не Галкин! — сердито выпалила она.

— А кто это? — с любопытством спросил он.

— Боже, ты что, не знаешь?

— Нет, — он покачал головой, — а должен?

— Никогда бы не подумала… Это наши российские звезды, певица и ее муж. И он моложе ее лет на тридцать.

— И что? — повторил он, продвигая ее вперед, — они живут вместе?

— Живут, — растерялась Ольга, — и даже дети есть вроде…

— Ну так я снова спрашиваю тебя: и что с того, что ты меня старше?

— Но как же… Это ведь неправильно…

— Почему?

— Не знаю. Неправильно, и все тут!

Саргис рассмеялся. Ольга заметила, что он вообще часто смеется, и решила, что это, в принципе, неплохо: значит, у человека легкий нрав. А он тем временем продолжил:

— Хорошо. Тогда ответь мне, а если бы было наоборот? Если бы я был тебя старше на… сколько там ты сказала? На тринадцать лет? Это было бы правильно?

— Да, — уверенно ответила Ольга.

— Но это же просто смешно! — воскликнул он. — Почему когда мужчина старше — это правильно, а когда женщина — нет? Кто это придумал? Или у вас в России такой закон?

— Нет, Саргис, не закон. Просто это естественно. Женщина стареет раньше. Зачем молодому мужчине старуха рядом?

— По-моему, это чушь. Я категорически не согласен.

— Поговорим об этом лет через десять, — грустно улыбнулась Ольга, — может, тогда ты поймешь.

— Обещаешь? — вдруг серьезно спросил он. И она снова испугалась.

— Что именно?

— Через десять лет. Поговорить об этом.

К счастью, подошла их очередь, и Ольга не успела ничего ответить. Саргис купил билеты, они прошли досмотр, и маленький желтый лифт поднял их на третью, самую верхнюю секцию башни.

— Смотри! — сказал он.

И Ольга увидела. Увидела Париж с высоты 321 метра.

— Боже мой…

У нее не нашлось слов. Он лежал перед ней, весь переливаясь разноцветными огнями домов, соборов, фонарей на улицах. Это был он. Париж. Ее Париж. Город снов, город любви… По Сене плыли кораблики, мигая огоньками, и от этой красоты у Ольги перехватило дыхание. «Я запомню это, — подумала она. — Я запомню это на всю жизнь. Я вижу это! Какое счастье видеть все это! Хочется оттолкнуться от ограды и взлететь ввысь, и парить, парить над Парижем, как птица… Свободная и гордая птица, широко расправив крылья…»

Ольга вдруг поняла, что Саргис обнимает ее сзади за талию. Оказалось, он все время, пока она любовалась Парижем, так и стоял, обняв ее сзади. А потом он уткнулся носом ей в шею. И Ольга ахнула. Попыталась отстраниться, но Саргис держал ее крепко. И уверенно. Так они стояли долго. Очень долго. И Ольга неожиданно осознала, что все, к чему она стремилась в своей жизни, — это просто молча стоять вот так, на третьей секции Эйфелевой башни, когда тебя сзади обнимает красивый французский (или армянский?) мальчик.

И ей захотелось плакать.

Наверное, он это почувствовал. Наверное. Потому что тихо прошептал ей на ухо:

— Пойдем? Или хочешь еще постоять так?

«Хочу! Я хочу всю жизнь простоять так!» — закричала Ольга. Про себя, разумеется. А вслух сказала:

— Пойдем, хватит. Я действительно увидела Париж и умерла… Спасибо тебе.

— Не говори глупости, — сказал Саргис, когда они стали спускаться вниз, — умирать не надо точно, а спасибо ты мне скажешь потом… лет через десять.

Ольга сделала вид, что не услышала.

— Хочу выпить с тобой по бокалу вина, — заявил он, когда они подошли к машине.

— Ты же за рулем!

— Ничего, я чуть-чуть, — он засмеялся и завел двигатель. — У нас с этим очень строго: если поймают, сразу лишат прав. Так что не бойся.

— Я и не боюсь уже, — тихо сказала Ольга. А про себя добавила: «Наверное».

К ее удивлению, в маленьком уличном кафе было не так много посетителей. Саргис быстро нашел для них свободный столик, заказал вино: бокал белого и бокал красного.

— Попробуем вместе, — сказал он Ольге, — тебе должно нравиться…

— Понравиться, — поправила она его.

— Понравиться, — покорно повторил он.

Ольга осторожно пригубила красное. Она не любила вино, считала, что от него у нее потом раскалывается голова. Но ведь сегодня она в Париже. Как же может болеть голова от настоящего французского вина?

— За тебя! — Саргис нарушил молчание, подняв свой бокал с белым вином.

— За Париж, — возразила Ольга, — этот город заставляет делать глупости. Волшебный город… Лучший город на свете…

Они чокнулись, сделали по глотку, а потом… Она не запомнила, в какой момент его губы оказались так близко к ее губам… «Вот он, настоящий французский поцелуй, — думала Ольга, слыша, как в висках стучит кровь, — и меня целует настоящий французский мальчик… Или армянский?»

Губы у него были мягкие, теплые и вкусные. Очень вкусные. Ольга даже слегка прикусила их. Он отреагировал как положено: впился в ее рот со всей своей юношеской страстью, свободной рукой схватив ее за роскошные волосы. Потом резко откинул их назад, открыв себе доступ к ее шее. Теперь застонала Ольга… «Что я делаю? Зачем я это делаю? Утром я возненавижу себя, его и самый красивый город на Земле…»