мента, но клин клином вышибают. Чувствовать себя дурой – довольно мерзкое ощущение, но даже хорошо, что она сюда сходила. Думать о той среде, в которой ошивается теперь Данила было тошно.

Вот и отлично! Он разочаровался в ней, она в нём. Всё. Вот теперь точно всё.

– Прикинь, – догнала её Катька, – сказала Олегу, что возможно уеду в Китай, а он говорит, хозяин не отпустит. Я ему, типа, у нас так-то рабство давно отменили, а он мне – вот иди, и сама с Рамзой договаривайся.

– А Рамза, это тот псих, который нас тогда на прослушивании на хрен послал?

– Угу.

Шли в сторону вокзала и молчали. На душе было как-то тревожно, и Маринка не выдержала:

– Кать, а ты в курсе, что по данным следствия, незадолго до гибели, Пестрикова собиралась переехать в другой город?

Это дело вёл не Маринкин отец, но он всё равно задавал ей вопросы, и на их основании Маринка делала свои выводы.

– Ой, не начинай этот детский сад, а? Слышала я все эти сплетни! На них ведутся только те, кто не знает, о чём говорит. Рамазанов вспыльчивый, это есть, но он адекватный! У него, между прочим, самые лучшие корпоративные условия работы! Ты где-нибудь видела, чтобы сотрудников всех звеньев, начиная от самых низов, бесплатно кормили и оплачивали проезд до работы и обратно? Баня, опять же. Есть гостиницы, если с жильём проблемы. А ещё корпоративная касса взаимовыручки, если бабки срочно нужны. Он целую империю строит, так наверное, имеет право диктовать в ответ свои условия?

– Ну да. Условия... Пестрикова тоже, говорят, в долгах, как в шелках была. Не сработала, видать, ваша касса. А может, она этой кассе и была должна? Не задумывалась?

– Иванова, хватит, а? Хрень какую-то ментовскую нагоняешь... – надулась Катька. – Убийцу Пестриковой уже поймали и это всего лишь случайный отмороженный таксист. От таких дебилов вообще никто не застрахован.

– Ну-ну.

Про таксиста она тоже, естественно, слышала. Весь город в курсе, даже в газетах писали. Вот только папа с крёстным относятся к этому весьма скептически. Маринке, понятное дело, ничего не говорят, но ей достаточно и обрывков их личных разговоров, из которых понятно, что они считают таксиста профессиональным сидельцем

– Да я, скорее всего, никуда и не поеду, – вздохнула Катька. – Так, просто удочку закинула. Отъезд через две недели, а виза делается три. Говорят, можно и за неделю, но это стоит штуку баксов. Прикинь? Штуку! И это по нынешнему курсу! Столько, наверное, даже в кассе не займут. Тем более, если я уезжать собралась...

Маринка только качнула головой. Она очень сильно сомневалась, что Катька не испробует все способы.

Глава 40

– Ну ладно, папу твоего опять замкнуло, но почему я узнал об этом от Петровны?!

Кир злился, и Маринка его понимала. Ей даже было слегка стыдно, но больше всего хотелось просто закрыть тему.

– Так получилось, не кричи.

– У тебя последнее время всё через «так получилось», не кажется?

Помолчали.

– Ну и что теперь? – раздражённо развёл руками Кир. – Теперь, типа, и я должен отказаться? Так что ли?

Двойственное чувство: с одной стороны, будет обидно, если он предпочтёт ей Китай, а с другой...

– Нет, почему, тебе лучше поехать. Серьёзно.

Он поднял на неё тяжёлый взгляд.

– Что-то я не понял... Ты меня сейчас сама сливаешь, что ли?

– Ой, ну что за бред?

– Нет, не бред, Марин. Какого хрена происходит?

– Я тебе давно сказала – нам нужно взять паузу на пару неделек, а ты мне прохода не даёшь. Мне просто нужно отдохнуть, Кирилл, ну что не понятно?

Он вскочил со скамейки.

– От чего отдохнуть?! Вернее, от кого? От меня что ли? – Нервно походил вперёд-назад и резко остановился. – А может, у тебя просто кто-то ещё есть? Ну, кроме меня?

Маринка сжалась.

– Нет.

– Тогда какого хрена, Марин?!

– Не ори на меня!

– Да... – подавился возмущением Кир. – Да пошла ты!

Он ушёл, и Маринку вдруг накрыло. Оказалось, что, не смотря ни на что, она не готова его потерять. Слонялась из угла в угол, удерживая себя от того, чтобы не рвануть к нему домой мириться...

Но когда часа через полтора он заявился к ней сам, и оказалось, что всё это время он тупо сидел в соседнем дворе, Маринка вдруг почувствовала странную тяжесть на душе. Она была и рада, что Кир вернулся, и в то же время раздражена. И ей даже было без разницы, что он впервые пришёл к ней домой. Впрочем, она его и не пустила. Посидели этажом выше в подъезде, да так и разошлись ни с чем. И хотя Кирилл отчаянно нежничал и всеми силами заминал конфликт – его поцелуи больше не были для неё сладкими, а объятия тёплыми. Как бабка отшептала. И с каждым днём, пока Маринка всё ждала окончания этого своего странного похолодания, оно становилось только сильнее, грозясь обернуться настоящим ледниковым периодом.

Отчётник прошёл с размахом. Сначала за кулисами царил напряжённый настрой на работу и нешуточное волнение, но постепенно воздух легчал и становился пьяным от воодушевления. Номера второго отделения вообще шли играючи, а когда всё закончилось, и занавес под несмолкаемые овации наконец-то опустился, за кулисами началась кутерьма со сборами, перемежаемая хлопками открытого шампанского.

Договорившись, что приедет позже, после того, как отвезут в институт костюмы и реквизит и немного посидят на кафедре, отметят, Маринка проводила Оксану с Тёмушкой на такси.

Вернувшись с улицы, поднялась на сцену, окинула взглядом опустевший, погружённый в полумрак дежурных фонарей зал. Глубоко вдохнула. Жаль, что папа на работе. Ей бы очень хотелось, чтобы он тоже это увидел!

– А, вот ты где, – выглянул из-за кулисы Кир. Подошёл. – Играешь в большую артистку? Вся сцена твоя, зал замолк в восхищении? – улыбнулся, притягивая её к себе.

– Да нет, просто стою, – осторожно выбралась Маринка из его рук.

Отошла чуть в сторону, делая вид, что рассматривает блестящие фигурки конфетти на полу. Повисла тяжёлая, неловкая пауза.

– Я от Китая отказался, Марин. Петровну там сейчас корвалолом отпаивают. Наверное, не надо было после концерта, но что-то накатило. Не сдержался.

– Ты... Чего? – обалдела она. – Зачем?! Ты с ума сошёл?

– С чего вдруг? Просто