не видит, накатил крепко. Это выдавало его лицо и густой запах в комнате. Когда Александр вошёл то увидел как Силантий Дмитрич навис над Аристархом Афанасьевичем, потрясая в руке солёным огурцом из открытой деревянной кадушки. Рядом стояла уже ополовиненная посудина из-под самогона. Кроме этого на столе лежала нехитрая закуска из каравая ржаного хлеба, пучка лука, соли а также ароматно исходивший паром чугунок.

Испуганная Наталья стояла в углу, прижав к груди свой фартук и переводила взгляд с одного на другого, боясь вмешаться. Что ж, придётся это сделать ему, иначе эти разборки станут ещё хуже…

— Что за шум а драки нет? — осведомился Александр, нарушив звенящую тишину и как ни в чём не бывало проходя к столу. Все обернулись к нему. Отложив полотенце и усевшись за стол, он вопросительно посмотрел на женщину и та, словно очнувшись, тут же поставила перед ним тарелку, куда налила содержимое чугунка. Это были не щи, которым угостила его Варвара Михайловна, но тоже сильно манившая его своим запахом пища. — Силантий Дмитрич, если вам не нужен огурец то может положете его обратно?

Трошин удивлённо посмотрел на огурец только сейчас заметив что сжимает в руке солёный овощ. Сплюнув с досады он бросил его на стол и уселся сам, демонстративно не обращая внимания на хозяина. Тот хмыкнул и посмотрел на гостя:

— А что думает по этому вопросу наша советская молодёжь? — спросил он, искоса кинув взгляд на собеседника.

Трошин безнадёжно покачал головой и угрюмо бросил:

— Не угомонишься никак?

— О каком вопросе идёт речь, Аристарх Афанасьевич? — поинтересовался Саша, вопросительно подняв брови.

— Да вот спор у нас давний с Дмитричем… — усмехнулся хозяин. — По вопросу коллективизации. Началось давно а вот не забывается никак! И есть у нас с ним некоторые разногласия, Сергей… Хоть и друзья мы с детства но винит меня Силантий в недостаточной зрелости и непонимании прошлой и текущей обстановки! — с иронией поведал мужик.

— Да, именно так! — хлопнул ладонью по столу Трошин и хмуро оглядел обоих. — Хоть и в годах уже, Афанасьич, но вот ни черта ты так и не понял что не было тогда другого выхода! Вот не было и всё!

— Да неужели? — протянул Аристарх Афанасьевич, наливая себе самогона. — То есть, получается, что всё было правильно? А ты что думаешь, Сергей?

Саша с ответом не спешил. Вопрос был скользкий и довольно болезненный, в той же плоскости что и гражданская война. Одни были уверены что ради индустриализации страны можно было пойти на такие жертвы как отбирание у крестьян всего хлеба чтобы накормить города. Другие, естественно из селян, придерживались прямо противоположной точки зрения. И проблема Александра была в том что он понимал и чувствовал правоту обеих сторон. К тому же была опасность что кто-то донесёт о таком разговоре. Но он решил рискнуть так как не чувствовал что Трошин или Слепцов способны на такое… Доказательств этому, конечно, не было но вот интуиция молчала.

Да, горожан и рабочих, несомненно, надо было кормить, иначе рухнула бы вся промышленность и страна откатилась в этом плане ещё больше от передовых капиталистических государств. Вот только правильно ли власть выбрала способ? А вот в этом у него были серьёзные сомнения. Естественно, в его время, в будущем, он знал что украинцы упирали на то что голод был, в основном, у них… Но, судя по тому Саша читал про коллективизацию и слушал рассказы выживших очевидцев, это было не совсем верно.

— Знаете, товарищи, я хоть и был тогда ещё подростком но кое-что помню… — начал он, тщательно подбирая слова. — Да и потом многое мне рассказали. Могу высказать своё мнение но не претендую на полную достоверность. Поэтому начну сначала, хорошо?

Аристарх Афанасьевич с готовностью кивнул а Трошин что-то невнятно проворчал, снова опрокидывая в себя кружку самогона.

— Так вот, всё началось ещё с царских времён. Тогда крестьян было подавляющее большинство но вот земли у них в собственности было мало. А уж производительность полей и урожая и того хуже. Достаточно вспомнить сколько неурожаев и голода было в самом начале века…

— Верно говоришь, парень… — согласился хозяин. — Я мальцом совсем был а помню как мать нас выхаживала, последнее от себя отрывала. Да и Дмитрич не даст соврать.

Тот шумно вздохнул но промолчал, не глядя на них.

— К сожалению, столыпинская аграрная реформа не смогла решить этот наболевший вопрос, из-за чего, во многом, и случилась революция! — заговорил дальше Александр. — Низы так больше жить не могли а верхи ничего менять не хотели. Но даже когда скинули Николая Второго то проблема осталась. Поначалу, когда после революции снова наступил голод из-за беззакония и нарушения логистических цепочек то…

— Каких-каких цепочек? — с удивлением спросил хозяин.

— Э-э… В смысле, хлеб перестали возить в магазины и стали прятать… — пояснил Саша, мысленно выругав себя за использование терминов из будущего. — Так вот, чтобы решить эту проблему советской властью был объявлен НЭП. Это позволило немного ослабить тиски на сельском хозяйстве и разрешить кооперацию. Вот только урожайность и рентабе… то есть, обработка полей всё равно была очень низкой и невыгодной. Остро не хватало инструментов и рабочего скота. К 1929 году доля бедных хозяйств составляла около трети, «середняцких» примерно 60%, а «кулаков» всего пять! Но при этом, что вполне логично, именно кулацкие хозяйства располагали значительной частью средств производства, в том числе третью всех сельскохозяйственных машин.

— Вот, Дмитрич, учись! — громко сказал Аристарх Афанасьевич, выразительно подняв указательный палец. — Видишь какой толковый парень? Наверняка много читал, разговаривал с умными людьми! Даже я, крестьянин, не знаю таких вещей про все эти проценты. Моё дело было маленькое, пахать да хлебушко выращивать, а уж думать что там да как по всей стране… Это не моего ума дело, пусть другие беспокоятся!

— Но ещё до этого началась, так называемая, «хлебная стачка». Из-за резко повысившихся цен на хлеб и фураж возник продовольственный кризис и в городах были введены карточки… — продолжал Александр, старательно вспоминая то что он читал в интернете. — Некоторые товарищи в правительстве предлагали отступить, снизить темпы индустриализации, ослабить наступление на «кулаков» и притормозить создание совхозов и колхозов, но товарищ Сталин решил иначе…

— Правильно решил! — уверенно подал голос Силантий Дмитрич, посмотрев на них мутным взглядом.