В дверь постучались.

– Входите! – крикнула Дроздова, уже предвкушая, как в проеме покажется знакомая фигура и раздастся насмешливый голос.

Вопреки ее ожиданиям, на пороге появился другой гость, вернее, гостья – госпожа Дворецкая, собственной персоной.

– Вероника Анатольевна?! – удивилась Настя. Начальница не баловала ее своими визитами.

– Да, это я, милая, – ответила Дворецкая, заходя в кабинет. – Вот, решила заехать за тобой, чтобы вместе отправиться домой. Ты готова?

– Я… Я хотела еще поработать, – проговорила Настя, лихорадочно обдумывая пути к отступлению. Ей вовсе не хотелось сейчас возвращаться в особняк, но посвящать хозяйку в свои планы она также не спешила. Кто знает, как Вероника к этому отнесется? Насколько ей было известно, Дворецкая не особо поощряла близкие отношения между сотрудниками.

– У меня еще не закончены некоторые документы, – проговорила она, надеясь, что начальница сочтет это веской причиной и оставит ее в покое.

– Не беда, – одной улыбкой разрушила ее надежды Дворецкая. – Закончишь завтра. Нужно давать себе передышку. Я вовсе не хочу, чтобы мой личный секретарь загоняла себя до изнеможения.

– Но эти документы понадобятся Логинову с утра, – вяло отговаривалась Настя.

– Вот он над ними и поработает. Будет чем занять вечер, – «успокоила» ее Вероника. – Ну, так ты идешь?

– Да, Вероника Анатольевна. Только возьму плащ.

Дроздова направилась в гардеробную. А Вероника, проводив ее долгим взглядом, подошла к стене, на которой белел лист бумаги. Это был шарж Логинова. Прочитав надпись внизу, женщина нахмурилась…

«Извини. Пришлось срочно уехать домой. Не обижайся. Целую тебя. Настя».

Эту короткую записку, второпях брошенную на столе, забрал дежурный охранник по распоряжению Вероники.

– На какой шут она сдалась Дворецкой? – проговорил он себе под нос, прочитав нехитрое содержание. Но приказ начальницы в комментариях не нуждался. Поэтому, долго не раздумывая, мужчина скомкал лист и отправил его в мусорную корзину.

Логинов подошел через десять минут, но ни Насти, ни записки, он, естественно, не нашел…

Едва только автомобиль Дворецкой миновал автоматические ворота, хлынул сильный дождь.

– Вот только этого не хватало, – проворчала Вероника и, обращаясь к шоферу, приказала: – Заезжай-ка в гараж, любезный, а не то нас смоет в сточную канаву.

Что касается Насти, то ей было абсолютно все равно, пострадает ли ее прическа и долго ли будет сушиться плащ. За всю дорогу она едва ли вымолвила и пару фраз, настолько огорчило ее их стремительное бегство из офиса. Она представляла Олега, читающего записку и мало что понимающего. Его обида передавалась ей, и, как ни верти, Дворецкая в этом была виновата. На самом деле она вовлекла Настю в бесконечный круговорот своих дел и лишила ее права на собственную жизнь.

– Ты выходишь? – Дворецкая уже покинула салон и в недоумении взирала на своего личного секретаря, спавшего с открытыми глазами.

Дроздова поторопилась. Ей вовсе не хотелось, чтобы хозяйка заподозрила что-то неладное. У Дворецкой было дьявольское чутье, и Настя была уверена, что она умеет читать чужие мысли.

Она нащупала на сиденье сумочку. Под руки попался еще какой-то предмет, плоский и четырехугольный.

– Вероника Анатольевна, вы папку забыли, – сообщила Настя, радуясь пустяковой возможности отвлечь начальницу.

– У меня все с собой, – удивилась Дворецкая. – Ну, давай разберемся.

Она взяла в руки папку небесно-голубого цвета. Внутри оказались какие-то вырезки, пестрые рекламные буклеты, какие-то визитки.

– Ничего не пойму, – пробормотала Вероника. – Откуда это взялось в моей машине?

– Постойте-ка, – остановила ее Настя. – Здесь что-то указано на обложке. Глядите, две буквы А. Д.. Что они означают?

– Это инициалы, – произнесла Дворецкая. – По всей видимости, папка принадлежит моей дочери Антонине. Вот только вопрос: как она сюда попала? Впрочем, какая разница? Передам ей, вот и вся недолга. А ты ступай. Мне нужно еще поработать.

Последняя фраза была адресована Насте, которая, как хороший солдат, выполняя команду, развернулась и едва ли не строевым шагом направилась в свою комнату. Хозяйка позволила ей отдохнуть. Ее уже не радовало возвращение в свою уютную спальню и плавание в бассейне на сон грядущий. Она чувствовала себя, как любимая собачка, которую, натешившись вдоволь, хозяева загоняют на место. «Хороший пес, хороший. А ну марш на место! Не тревожь меня».

Стоило ли сердиться на Логинова, когда он говорил ей истинную правду?

Антонина выждала паузу и, набрав в легкие побольше воздуха, шагнула в кабинет матери.

У Вероники горела настольная лампа, и сама она сидела за столом, разложив перед собой какие-то бумаги. Несмотря на привычный страх, ставший за долгие годы непременным спутником в ее общении с матерью, Тоня не могла не признать, что, как обычно, восхищается ею. Рабочий день, начавшийся для Дворецкой в восемь часов утра, давно кончился. На часах уже было около девяти вечера. Но женщина была собранна и деловита. Идеальная прическа, и ни малейших признаков усталости. Неудивительно, что многие ее подчиненные, не справившись с бешеным ритмом работы в ее офисах, уходили на другие, менее оплачиваемые, места. Дворецкая подавляла всех своей энергетикой. Жаль только, что средней дочери Вероники не досталось ни искры из огненного темперамента матери. Помимо всего прочего, она не могла положить ей заявление о своем уходе. Мать и дочь – это пожизненно…

– У меня в машине осталась твоя папка, – сказала Дворецкая, просвечивая дочь насквозь своим взглядом-рентгеном. – Может, объяснишь, что все это значит?

– Что значит? – повторила Антонина, не понимая, о чем идет речь.

– А ты взгляни, – почти ласково попросила Вероника. – Вот эти славные домики в Швейцарии, на Лазурном Берегу, в Чехии. Подыскиваешь недвижимость?

– Какую недвижимость, мама?

– Не прикидывайся дурочкой! – повысила голос Дворецкая.

Тоня сжалась в комок, а сердце, громко ухнув, упало куда-то вниз. Она всегда так реагировала на крик матери, еще с того времени, когда была маленькой девочкой. Голова уходила в плечи, а ладони становились влажными. Причем было абсолютно неважно, чувствовала она за собой вину или нет. Мама кричала, значит, имела на это право. Вот как сейчас. О чем толковала Вероника, ей было неведомо, но она заранее ощущала свою вину.

– Считаешь, меня легко обвести вокруг пальца? – шумела Дворецкая. – Ты думаешь, что мать стара, так уж и не понимает, что к чему? Нет, меня не проведешь! Брошюрки о приобретении недвижимости за рубежом, визитные карточки риелторских фирм и фотографии отдельных, особо интересных вариантов – зачем все это тебе? Скажешь, просто для интереса? Ах ты лживая дрянь.