По Петрограду и Москве за годы войны существуют и другие данные. Население Петрограда увеличилось с 2217,5 тыс. человек в 1914 г. до 2420 тыс. в 1917 г., тогда как Москвы — с 1983,7 тыс. в ноябре 1915 г. до 2017,2 тыс. человек в феврале 1917 г. (что превосходило населенность Берлина, имевшего в 1916 г. 1885 тыс. жителей).

Положение стало быстро меняться с весны 1917 г. В 1917–1920 гг. в связи с революциями, гражданской войной, затруднениями в снабжении городов продовольствием убыль городского населения приняла большие масштабы. В столицах она составила 58,2%, в остальных городах в среднем 18,6%. К 1920 г. в Петрограде число жителей уменьшилось до 722,2 тыс. человек, в Москве — до 952,3 тыс. По наблюдениям исследователей, в мелких городах население оказывалось более устойчивым, чем в крупных.

Таким образом, в годы войны, как и в довоенный период, абсолютная и относительная численность городского населения росла. Но в основе этого роста лежали прежде всего факторы внешнего порядка, связанные с механическим приростом — миграцией населения. Разнонаправленный характер миграций, различия по городам, резкое падение числа городских жителей в условиях революций и гражданской войны свидетельствовали о неустойчивости урбанизационных процессов, когда городское население «металось» между городом и деревней в поисках работы и лучшего обустройства.

Второе направление миграции населения — переселенческое движение из центра страны на окраины демонстрировало в годы войны явный и все усиливающийся спад. В 1915 г. специальным циркуляром главноуполномоченного землеустройством и земледелием переселение в Сибирь было приостановлено до окончания военных действий. Сокращались и расходы Переселенческого управления МВД, занимавшегося колонизацией. Хотя общая сумма, испрашиваемая на 1917 г. на переселенческое дело, возросла до 25 900,7 тыс. руб. (по сравнению с ассигнованными в 1916 г. 21 507,8 тыс. руб.), увеличение происходило, во-первых, в условиях инфляции, а во-вторых, было рассчитано в основном на содержание центрального аппарата ведомства, учреждений, заведующих движением и водворением переселенцев и личного состава этих учреждений, а также на расходы по образованию переселенческих участков. В то же время ссуды по «домообзаведению», «на общественные надобности» были сокращены примерно на 1,3 млн. руб. (22,1%). Предполагалось также незначительное увеличение ассигнований (всего на 174,9 тыс. руб.) на врачебно-продовольственную помощь (при общей сумме ее в 1916 г. 4837,7 тыс. руб.). Ветеринарная же помощь в 1917 г. не предусматривалась вообще.

Статистические данные о переселенческом движении, собранные Переселенческим управлением, касаются трех временных отрезков. В течение первого периода — 1896–1910 гг. в среднем в год переселялось 264,5 тыс. лиц семейных, одиноких и ходаков, а возвращалось в губернии выхода 68,2 тыс. человек — 25,7% переселенцев. В период 1911–1915 гг. на восток уходило ежегодно 237,5 тыс. человек, а приходило обратно 93,3 тыс., т. е. 39,3%. Картина резко меняется в 1916 г., когда число переселенцев составило всего 11,2 тыс. лиц (4,7% по отношению к предыдущему периоду), из которых вернулись 7,8 тыс., что давало целых 69,4%. В действительности снижение наблюдалось уже в 1914 г., о чем свидетельствуют данные об оставшихся на новых местах жительства. В ходе Столыпинской аграрной реформы в Сибири и Средней Азии было водворено в 1911 г. 78,0 тыс. семей и 227,0 тыс. переселенцев. В последующие три года наблюдалось постепенное уменьшение числа водворенных. В 1914 г. оно опустилось до 44,2 тыс. семей и 122,4 тыс. переселенцев. В 1915 г. произошло резкое сокращение водворенных семей — до 15,4 тыс. и до 43,5 тыс. переселенцев. А в 1916 г. число водворенных упало до 426 семей (уменьшение по сравнению с 1915 г. в 36 раз) и 3,4 тыс. человек (в 12 раз меньше, чем в предыдущий год). Данные по двум регионам — Сибири и Средней Азии — показывают, что в 1911–1914 гг. более половины переселенцев — 56,3% из 369,3 тыс. было водворено в Сибири. В 1915 г. имела место иная картина: переселившиеся в Сибирь составляли всего 36,1%. На Кавказе в 1914 г. было водворено только 2,9 тыс. человек и 439 семей.

Таким образом, в годы войны наблюдалось неуклонное снижение числа крестьян-переселенцев, возросла почти вдвое доля вернувшихся, основной поток переселенцев направлялся не в Сибирь, а в Среднюю Азию. Переселение из фактора ослабления земельного утеснения в Европейской России превращается в фактор недовольства для 70% переселенцев, которые по разным причинам (главным образом из-за трудностей обустройства) вынуждены были вернуться на старые пепелища.

В основе российской эмиграции, как и иммиграции иностранцев в Россию, лежала разница в уровне жизни, заработной плате, возможности получения доходов, правовом положении населения России и других стран. В период войны внешняя миграция так же, как и внутренняя, сокращается. По данным о пассажирском движении между Россией и другими государствами, через европейскую и азиатскую границы в пятилетие 1910–1914 г. в среднем в год выезжало 7665,8 тыс. российских подданных, в 1914 г. — 5247,4 тыс., в 1915 г. -142,8 тыс. При этом женщины составляли в 1915 г. всего 9,1%. Число российских подданных, прибывших через обе границы, равнялось в 1910–1914 гг. — 7501,7 тыс., в 1914 г. — 4750,2 тыс., в 1915 г. — 140,8 тыс. (в том числе женщин 5,8%). Таким образом, в предвоенные и военные годы баланс российских эмигрантов был отрицательным — выехало больше, чем вернулось, соответственно на 161,1 тыс., 497,2 тыс. и 2 тыс. человек.

Данные по годам имеются в отношении пассажиров, едущих по паспортам. Самое большое число выбывших (529,1 тыс.) и прибывших (404 тыс. человек) через обе границы приходилось на 1913 г. В 1914 г. произошло заметное снижение эмигрантов (303,3 тыс.) и реэмигрантов (244,6 тыс.), а в 1915 г. — многократное их уменьшение — выехало 46,3 тыс. человек, вернулось 49,6 тыс. Основная часть паспортных эмигрантов в 1911–1914 гг. ехала на запад, через европейскую границу. Но в 1915 г. стали преобладать выбывавшие и прибывавшие через азиатскую границу. Число выбывших превышало количество приехавших в Россию во все годы, кроме 1915 г., когда через европейскую границу вернулось на 6,2 тыс. больше, чем выехало, и это повлияло на общий положительный баланс года по обеим границам.

Основной поток эмигрантов шел преимущественно из западных российских и южных губерний. Переселялись главным образом евреи, поляки, литовцы, немцы. В годы войны, как и в довоенный период, большая часть российских эмигрантов оседала на американском континенте — преимущественно в Северо-Американских Соединенных штатах, меньше в Канаде, Аргентине и Бразилии. Но если в 1913 г. — год наибольшей эмиграции в США, туда выехало из России 291 тыс. человек, в 1914 г. — 255,7 тыс., то за 1915–1917 гг. всего 46,7 тыс. Доля российских подданных, обосновавшихся в европейских и азиатских государствах, была небольшой.