– Ты должен купить путеводитель по графству, – пояснил он. – Мне нужно, чтобы ты выяснил, где поселился один человек, а затем ты отыщешь гостиницу на небольшом расстоянии от дома этого человека.

Это прозвучало таинственно даже для него самого, а для Винсента – тем более, судя по тому, как заблестели его глаза. Не просто скакать по полям, но еще и с секретной миссией… Нет ничего притягательнее для юного сердца, чем приключение.

– Самое важное – сохранять секретность. Не сиди с путеводителем в переполненной пивной, где все будут на тебя пялиться и задаваться вопросом, кто это такой и кого он ищет.

– Конечно, ваша светлость, я понимаю. Вы же знаете, я умею хранить тайны. К примеру, я ведь никому не рассказал о ваших странных делах с мисс Уэверли.

Бедного Винсента, вероятно, переполняло желание выболтать все первому встречному.

– Его светлость, герцог Брентворт, пригрозил, что мне не сносить головы, если я кому-нибудь даже словом об этом обмолвлюсь, – добавил Винсент. – И я почтительно задал ему вопрос, есть ли у герцогов право рубить головы.

– Ты так и спросил Брентворта? Я уверен, герцог был крайне недоволен.

– Я тоже боялся этого, но он объяснил, что отсечение головы является особым правом пэров Англии, которым обладают только герцоги. Это секретное право, и о нем редко упоминают, чтобы другие пэры не завидовали.

Габриэль едва сумел сдержать улыбку.

– В таком случае приготовься к выполнению завтрашних поручений.

Габриэль наклонился, поцеловал спящую Аманду и вышел из комнаты. Герцог ненавидел наступивший день за то, что он скоро кончится. Они прибудут в Девоншир, найдут ее мать, и после этого…

Через пятнадцать минут миссис Бреддок застала его за завтраком и передала ему письмо.

– Срочное послание для вас, сэр.

Габриэль узнал почерк Страттона и распечатал конверт.

«Он скрывается под именем Притчард и движется очень медленно, ездит на дилижансах, но в гостиницах занимает хорошие отдельные номера. Кажется, он решил потратить свой заработок на отличные комнаты и еду и пожертвовать ради этого скоростью передвижения. Мы вынуждены тащиться за ним. Б. просит передать тебе, что этот человек не похож на коллекционера, значит, мы правильно оценили ситуацию. Один из нас заедет в твое поместье, когда мы будем проезжать мимо, чтобы узнать, не оставил ли ты там какого-нибудь послания.

P. S. Возможно, он вооружен.

Страттон».

Как это похоже на Страттона: чуть ли не самую важную часть информации сообщать в виде постскриптума. Но тот, кто убил двоих на дуэли, вряд ли обратит особое внимание на то, вооружен человек или нет.

В принципе это и в самом деле не имеет большого значения. Как только кинжал доставят по назначению, этот человек может исчезнуть. И тогда единственный интерес будет представлять вопрос, вооружен ли Ярнелл, их главная цель. Габриэль был готов к такому развитию событий, но надеялся, что дело не дойдет до вооруженного столкновения, по крайней мере, не в присутствии Аманды. Он не хотел ни подвергать ее опасности, ни оставаться в ее памяти убийцей.

Он спрятал письмо и пошел отдавать распоряжение груму. Теперь события покатятся как снежный ком.

В полдень Габриэль заявил, что они пойдут купаться в море. За день до того он в первый раз в жизни Аманды усадил ее в седло, поэтому она не испугалась, узнав, что предстоит прогулка на побережье.

Ее лошадь следовала за лошадью Габриэля по полям, минуя перелески. Затем они стали подниматься на холм. Деревья расступились, и высокая трава щекотала ей ноги. Звук набегающих волн становился все громче.

Габриэль осадил свою лошадь на вершине холма и дождался спутницу. Она остановилась. Перед ней открывался величественный вид.

Безбрежное море соединялось с небом на горизонте вдали. Волны ударяли в твердь у них под ногами.

– Как красиво! – воскликнула Аманда. – И страшно одновременно. Чувствуешь себя такой крошечной, когда видишь такое величие.

– Ты когда-нибудь плавала на корабле?

– Нет, никогда. Но болтаться в трюме судна посреди этой бескрайней пучины, должно быть, жутко.

Он не ответил, Аманда взглянула на него и заметила, что он нахмурился.

– Уверена, это чувство быстро пройдет, – добавила она.

Габриэль указал вдаль.

– Вон там, за теми скалами, есть бухта. Вода в ней спокойная, и там довольно мелко. Когда мы доберемся туда, я научу тебя плавать. И тогда ты больше не будешь бояться моря.

Она взяла его за руку.

– За один или два дня ты не сможешь подготовить меня так, как считаешь нужным. Я ведь сама заботилась о себе в течение многих лет, Габриэль. Тебе не стоит беспокоиться за меня, хотя, не скрою, мне это приятно.

Он поднял ее руку и прижал к губам.

– Ведь это оно, Аманда? Это то, что нас соединяет?

Она даже не поняла, что он говорит о любви. Она ответила ему, просто выражая состояние своей души:

– Я не могу отвечать за тебя, Габриэль. Разве ты сам не знаешь?

– Я не знаю, что значит любить женщину. Знаю только, что мне становится очень тяжело при мысли о разлуке. Я провел много часов, размышляя и рассчитывая, смогу ли…

– Ты не сможешь. Даже то, что ты позволяешь мне покинуть Англию, уже есть компромисс. Ты не сможешь. Однако твое желание поступить наперекор обстоятельствам глубоко меня трогает.

– Мне будет очень тебя не хватать. Я буду страдать. – Взгляд его синих глаз проник в самые глубины ее души. Казалось, уже сейчас он нестерпимо мучился. – Даже само ожидание утраты причиняет мне страшную боль. Кажется, я полностью переменился, узнав тебя.

Слушая его, Аманда готова была расплакаться. Как он называл свое чувство: любовью или как-то иначе, – не имело значения. Он говорил с ней так, как никогда прежде не говорил ни один мужчина.

– И я тоже переменилась, узнав тебя, Габриэль. Любовь к тебе всегда останется самым главным событием моей жизни.

Аманду переполняли чувства: она призналась ему в своей любви на этом холме, с которого открывался вид на бескрайние морские просторы. Сердце ее ликовало, открывшись ему во всей полноте.

Закрыв глаза, он поцеловал ей руку.

– Своим признанием ты сделала меня бесконечно счастливым, дорогая.

Он справился с эмоцией, отразившейся на его лице. И вновь рядом с ней стоял герцог. Человек, желавший избавиться от своих обязанностей, исчез. Пафос момента прошел. Но Аманда понимала: его последствия будут длиться вечно.

Он отпустил руку спутницы и взял поводья.

– Конечно, ты можешь считать, что мои опасения ни на чем не основаны, но мы все равно спустимся туда и ты поплаваешь.