Ошеломленный, Лето застыл на месте. Далеко в море стаи птиц пели свои песни в унисон попискиванию радобуев, обозначавших опасные рифы. Потом, медленно склонившись к Кайлее, Лето поцеловал ее, ощутив знакомую влажность ее губ.

— Ты доволен? — Голос ее был хрупким, как она сама. — Я не старалась забеременеть, все вышло случайно.

— Конечно! — Он отступил на шаг, протянул руку и нежно коснулся ее живота. — Я думаю, что у меня будет сын.

— Может быть, мне стоит получить еще одну фрейлину? — с беспокойством в голосе спросила Кайлея. — Мне нужна помощь, пока я буду готовиться к рождению ребенка, и тем более потом, когда дитя явится на свет.

Он обнял ее своими сильными руками.

— Если тебе нужна еще одна фрейлина, ты ее получишь. Туфир Гават проверит самые лучшие кандидатуры на всем Каладане. Да я дам тебе десять, если надо!

— Спасибо тебе, Лето. — Она поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. — Но одной будет вполне достаточно.

* * *

В знойном воздухе неподвижно висела горячая пыль. Думая, что жаркий климат благотворно скажется на его здоровье, барон Владимир Харконнен проводил много времени на Арракисе. Однако это мало помогало ему; он чувствовал себя несчастным и здесь.

Сидя в своем рабочем кабинете административного здания в Карфаге, барон читал донесения о добыче пряности и напряженно думал, как утаить свои доходы от императора, от ОСПЧТ и от Космической Гильдии. Барон продолжал полнеть, и стол был специально сконструирован так, чтобы столешница не стесняла громадный живот.

Полтора года назад Бене Гессерит поставил его в тупик, состоялся обмен угрозами, стороны запугали друг друга шантажом. Раббан потерял корабль-невидимку. Барон и ведьмы сейчас находились на безопасном, но неопределенном расстоянии друг от друга.

Однако раны продолжали гноиться. Барон становился слабее — и жирнее — с каждым днем.

Его ученые попытались сконструировать новый корабль-невидимку без помощи ришезианского гения Шобена, которого убил Раббан. Барон багровел всякий раз, когда вспоминал о художествах племянника.

Планы и голографические записи постройки первого корабля страдали изъянами, во всяком случае, так утверждали специалисты барона. В результате первый же прототип разбился об обсидиановые скалы Эбонитовой горы. Погиб и весь экипаж. Туда ему и дорога.

Иногда барону казалось, что лучше бы ему было умереть сразу, чем так мучиться от постепенного упадка и разложения. Он вложил бесчисленное количество соляри в оборудование медицинского центра на Гьеди Первой, в котором по совместительству и очень неохотно работал доктор Сук Веллингтон Юэх, который, впрочем, по-прежнему больше интересовался своими киборгами, чем поисками средства исцеления барона Харконнена. Ришезианский премьер-министр все еще не прислал счет за услуги, но Харконнена это мало беспокоило.

Как бы то ни было, но, несмотря на все усилия, результата пока не было; мало помогали и непрекращающиеся угрозы. Что же касается барона, то даже ходьба, которая раньше давалась ему без усилий и доставляла только радость, стала теперь тяжким испытанием. Скоро он не сможет ходить даже с помощью трости, украшенной изображением головы песчаного червя.

— У меня есть новости об интересном развитии событий, мой барон. — В запыленный кабинет без предупреждения вошел Питер де Фриз.

Барон нахмурился. Он не любил, когда прерывали его занятия. Худой ментат в светло-голубой накидке растянул в улыбке свои тонкие губы, выпачканные, как всегда, соком сафо.

— Наложница Лето Атрейдеса послала запрос в адрес императорского двора с просьбой подобрать ей фрейлину. Я пришел к вам с этой вестью так неожиданно, потому что заставила необходимость. Я… взял на себя смелость привести план в исполнение.

Барон вскинул брови.

— О! Что же это за чудесный план, такой необычный, что ты осмелился привести его в действие, не дожидаясь моего одобрения?

— Одна матрона живет в доме Суока Хесбана, сына бывшего канцлера Эльруда Акена Хесбана. До сих пор она снабжает нас интереснейшей информацией о жизни семейства Хесбанов. По моему побуждению эта матрона, Кьяра Раш-Олин, дала нам знать, что очень интересуется подробностями быта Атрейдесов и хочет пройти собеседование на Каладане.

— В самом логове Атрейдесов? — спросил толстяк. Он увидел, как на худом лице ментата появилась широкая улыбка — отражение его собственной. — Это предоставляет нам некоторые… интересные преимущества.

* * *

Кайлея в нетерпеливом ожидании мерила шагами вестибюль зала прилета муниципального космопорта Каладана. За ней неотступно следовал порывистый капитан Суэйн Гойре, которого Лето назначил личным телохранителем Кайлеи. Темными волосами и стройной фигурой капитан напоминал женщине самого Лето.

Она поторопилась и приехала в космопорт слишком рано. Она уже встречалась с Кьярой, побеседовав с матроной здесь, на Каладане. Новая фрейлина прибыла с безупречными рекомендациями, она работала в семье канцлера двора Хесбана. Эта женщина могла рассказывать бесконечные истории о блистательной жизни Кайтэйна. Кайлея без колебаний выбрала именно ее.

Кайлея не могла понять, почему интеллигентная пожилая женщина захотела оставить имперскую столицу и отправиться в болота Каладана.

— О, я очень люблю море. Кроме того, мне нравится покой, — ответила на этот вопрос Кьяра. — Когда вы станете старше, прелестное дитя, вы и сами будете так же относиться к жизни.

В этом Кайлея очень сомневалась, но едва сдерживала восторг по поводу такого блестящего приобретения. Она с тревогой ждала результатов беседы Туфира Гавата с претенденткой, но даже старый ментат не нашел ничего порочащего в биографии Кьяры.

Срок беременности увеличивался, и Кайлея уже начала считать дни до приезда новой фрейлины. В день приезда Лето проводил совет при дворе, выслушивая бесчисленные жалобы и улаживая споры, и Кайлея отбыла, не дождавшись его, на летное поле, небо над которым было усеяно всевозможными летательными аппаратами — скайклиперами, орнитоптерами и другими воздушными судами.

Обуреваемая приятным предвкушением, Кайлея принялась рассматривать здание космопорта, отмечая те его особенности, которые раньше ускользали от ее внимания. Исходная грушевидная форма была украшена современными окнами и декоративными элементами. Все это, правда, выглядело устаревшим и жалким по сравнению с блестящей архитектурой Каладана.

Но вот Кайлея ощутила атмосферный толчок, от которого содрогнулся даже массивный каменный пол. Тучи прорезала полоса иссиня-рыжего пламени, оставленная похожим на пулю лихтером, снижавшимся со сверхзвуковой скоростью. Небольшое судно остановилось как вкопанное перед посадочной площадкой, мягко подрулив к причалу. Пульсировали защитные поля и разноцветные индикаторы.

— Прибыл точно по расписанию, — заметил Суэйн Гойре. Высокий красивый капитан стоял, картинно выпрямившись, как герой военного фильма. — Гильдия гордится своей пунктуальностью.