— Господин Фурундарок, извините мою сестру, что изгнала вас, она невоспитанная, — сделала книксен девочка. — И мою маму тоже извините за… за все.

— А за себя не попросишь? — насмешливо спросил Фурундарок.

— А меня-то за что? — не поняла Астрид. — Я великолепна, меня все обожают.

Улыбка с лица Фурундарока исчезла. Он почему-то резко помрачнел, буркнул что-то злобное и унесся во Дворец Наслаждений. А Астрид гневно сжала кулаки, не понимая, чего это дядя вдруг закапризничал.

— Что, пыталась подольститься, а получился пук в лужу? — погладила дочь по голове Лахджа. — Тебе еще многому предстоит научиться, юная Астрид.

— Ну да, у тебя-то опыта больше, — вздохнула Астрид.

Она поняла, что клянчить тоже надо уметь. Вот папа ее учит фехтованию. Мэтресс классная наставница — антимониям Воизамона и другим бесполезным вещам. Всякие ученые деды в Клеверном Ансамбле будут учить колдовать. С каждым годом Астрид становится все искуснее и совершеннее.

Но, возможно, этого недостаточно. Стоит брать какие-то уроки и у мамы, например.

— Мам, а я смогу научиться превращаться? — спросила она, пока они катались на лодочке по пруду.

— Не знаю, — пожала плечами мама. — У тебя же тоже анклав, так что, может, и нет. Но вайли превращаются.

Астрид задумалась насчет своего анклава. Он у нее есть, конечно, но в целом довольно бесполезный. Просто позволяет очень много съесть, в том числе несъедобное. Но, возможно, ему можно найти более интересное применение.

По берегам проплывали чудесные пейзажи. Паргоронские ивы клонили к воде ветви с лиловыми листьями и белыми цветами-колокольчиками. На огромных кувшинках восседали жирные одноглазые жабы с пастями-кошелями. Паргорон в целом — место негостеприимное, но гхьетшедарии могут обустраивать свои гхьеты как им заблагорассудится, и уж Глаххала-то понимала толк в прекрасном.

— Ой, каких интересных завезли, — отметила Лахджа, глядя на жаб. — Какие у них спинки разукрашенные. Как бабочки нарисованы.

Астрид эти жабы что-то напомнили… где-то она видела похожих, именно одноглазых…

Мимо проплывали другие лодки, тоже с отдыхающими демонами. Местными и иномирными. После рынка Мпораполиса парк Глаххалы — самое, пожалуй, популярное место у гостей из-за Кромки. Этакий демонический Туссент.

В одной лодке Лахджа даже увидела фархеррима, и сразу повернула к нему. Потом разглядела на его голове рога и повернула обратно, но он уже тоже ее заметил, и взялся за весла в четыре… нет, в шесть рук.

— Бежим, Астрид! — рванула во всю силу Лахджа. — Эта кислятина не должна нас догнать!

— Я вас слышу, — учтиво произнес Дзимвел, поравнявшись с ее лодкой.

Два других Дзимвела опустили весла. Сидящие на корме самоталер и миловидная бушучка захихикали и прикрылись веерами.

— Приятная встреча, — произнес Дзимвел, без спроса перебираясь в лодку Лахджи. Два других уплыли вместе с дамами. — Рад, что Отшельница теперь может посещать Паргорон. Я не докучаю?

— А уж я-то как рада, — смирилась с этим прозвищем Лахджа. — Не докучаешь… брат. Ну что, как дела в деревне Скрытого Листа?

— Неплохое название, — кивнул Дзимвел. — И в самом деле, пора нам как-то поименовать свое урочище.

— Это плагиат будет, — заявила Астрид. — Я смотрела «Наруто».

Дзимвел посмотрел на нее с недоумением. Перевел взгляд на Лахджу — та лишь пожала плечами.

— Кхм… ладно, — немного неловко продолжил Дзимвел. — На самом деле встреча и впрямь удачная. Матерь рада, что ты сумела… разрешить свои разногласия с бывшим мужем. Ей известно, что у тебя подрастают еще две дочери… не демоны.

— Я знаю, как вы живете и к этому относитесь, — вскинула ладонь Лахджа. — Но моя судьба сложилась совсем иначе.

— Матерь может исправить некоторые недочеты в их судьбе, — произнес Дзимвел. — Сделать своих внучек… полноценными.

— Это что… превратить в фархерримов? — прищурилась Лахджа. — Как меня?

— В демонов. Необязательно именно в фархерримов. Хотя… так будет проще.

Астрид немного напряглась. Ежевичину сделают демоном?.. Да ну, она тогда вообще невыносимой будет!

— Нет, — тут же успокоила ее мама. — Во-первых, они перестанут быть собой. Во-вторых… пятидесятипроцентные шансы, нет?..

— Их шансы будут гораздо выше, — заверил Дзимвел.

— Ты прямо сейчас с ней разговариваешь, да?

— Да. Матерь уверена, что у твоих дочерей шансы будут выше.

— Я… не хочу их подвергать… мучениям. На целый год погружать в агонию.

— Агонию?.. — не понял Дзимвел. — Какую еще…

— Ну… не агонию, но… Тебя разве не пожирало чудовище?..

— Чудовище?.. ко мне явились друзья, сотни друзей. Мы стали едины.

Лахджа замолчала. Вот так, значит. У каждого это было по-своему. Следовало догадаться.

— Они получат дары, — добавил Дзимвел. — Как ты, как я. У них будут великие Ме.

Астрид аж задохнулась от возмущения. В смысле?! Еще и великие Ме?!

— Это… заманчиво, — согласилась Лахджа.

Она слегка насторожилась. Что это Мазекресс такая добрая? Чего это она вдруг сама напрашивается? Лахджа-то перерождалась по спецзаказу Хальтрекарока. А кого попало Мазекресс не пропускает через себя вот так… с дарами.

Она создала всего двенадцать апостолов… тринадцать, если считать Лахджу. Это недешево обходится даже демолорду — такие ультимативные Ме.

Получается, она знает про Веронику?

— Я не лишу детей доброго посмертия, — медленно, тщательно выбирая слова, сказала демоница. — Даже если это значит, что они будут смертны, что тоже не гарантировано. У них уже есть одна мама, второй не нужно.

— Это глупо, — сказал Дзимвел.

Астрид мысленно с ним согласилась, но одновременно и порадовалась, хотя и устыдилась своей мелочной зависти. Она должна быть выше этого.

— Все равно, — проявила непреклонность мама. — Я не стану принимать такое решение за них. Кроме того, у них есть отец, который определенно будет против.

Дзимвел, кажется, захотел что-то сказать, но передумал.

— Кроме того, мое сердце подсказывает, что у этого будут ужасные последствия, — задумчиво молвила Лахджа.

Она представила, что может сотворить Вероника, если переродится в демона. О нет, она просто обезумеет.

А Лурия… она еще младенец.

— Возможно, ты права, — сказал Дзимвел, помолчав несколько секунд, как будто кого-то слушая. — Не подумай, что кто-то пытается тобой манипулировать или надавить. Мы просто подбираем варианты. Дети родились смертными, не смогут разделить с нами наше наследие… конечно, Матерь это беспокоит.

— Я понимаю, — корректно произнесла Лахджа. — Но что случилось, то случилось. Переделывать — только портить.

Лодка причалила к берегу. Астрид тут же выпрыгнула, Лахджа тоже поднялась, а вот Дзимвел остался сидеть. Он то ли собирался еще поплавать, то ли эта копия сейчас исчезнет, поскольку больше не нужна.

— Передай Матери спасибо за щедрое предложение, — учтиво произнесла демоница. — И… у меня вопрос не по существу. Можно?..

Дзимвел молча выставил руки ладонями вверх.

— Кто такой Такил? — спросила Лахджа, неловко потирая плечо.

— Один из наших братьев, апостол