— Знаешь, — сказал Муха, провожая адский троллейбус мрачным взглядом, — у меня тут начала складываться целая теория по поводу того, куда это мы с тобой угодили.

— Ну давай, рожай, — подбодрил друга Вадик, — интересно будет послушать.

— А что если всё вокруг, — продолжил Муха, — порождено моей, а не твоей фантазией. Что если всё это существует только у меня в голове, включая и тебя самого.

— Ну ты и завернул, — засмеялся Вадик, — прямо Карлос Кастанеда какой-то в грибном соусе или этот… как там его…свихнувшийся буддист Чжуан-Цзы, который никак не мог напившись рисовой водки врубиться кто он на самом деле, бабочка бражник мёртвая голова, или пьяный китайский философ эпохи Сражающихся царств, которому приснилось, что он бабочка.

— Но ведь ВСЁ говорит об этом! — возразил Муха.

— Что говорит? — удивился Вадик. — Вот дам тебе сейчас кулаком по башке, как тому несчастному пионеру и тогда мы посмотрим, кто в чьей голове существует.

— Не надо, — попросил Муха. — Возможно, я прав лишь частично…

— Вот они оба, — раздалось за спинами увлечённых содержательным разговором приятелей, — да-да, вон те двое неформалов.

Возле припаркованной невдалеке у тротуара патрульной полицейской девятки двое полицейских беседовали с тремя пионерами, у одного из которых правое ухо было сильно оттопырено, алея словно распустившийся цветок первомайского мака.

Бежать было глупо.

Забывшись, друзья слишком близко приблизились к полицейской машине, а на редкость свирепые лица стражей правопорядка говорили о том, что удрать, воспользовавшись лёгким спринтом, уж точно не выйдет. Эти сразу откроют огонь на поражение.

Когда полицейские подошли ближе, то стало ясно, что стражи общественного порядка братья-близнецы.

— Лейтенант Чук, — представился один из них.

— Капитан Гек, — сухо сообщил второй. — Предъявите ваши документы!!!

— У нас их нет, — тяжело вздыхая, ответил Вадик.

— В таком случае вы проследуете с нами, — заявил один из полицейских, не то лейтенант Чук, не то капитан Гек.

Рассмотреть погоны стражей общественного правопорядка не представлялось возможным, так как оба мента были под два метра ростом и Вадик с Мухой казались по сравнению с ними жалкими пигмеями, пойманными кошмарными кровожадными орками. Особенно Муха, весь рост которого был где-то около метра пятьдесят с будёновкой в прыжке.

Ну что им ещё оставалось делать? Только подчиниться.

Пришлось пройти к машине вслед за полицейскими. Уже сидя на заднем сидении автомобиля в симпатичных наручниках с красивым теснением «Изготовлено Муромской артелью “Маркиз де Сад”», Вадик отважился спросить, на каком, собственно, основании их задержали.

— За то, что вы гуляли по улице в куртках — косухах в ночь со среды на четверг после трёх часов утра, — спокойно ответил один из ментов.

Что и говорить ответ вышел крайне исчерпывающий.

Полицейская машина направлялась скорее всего в местное полицейское отделение и бравые братья включили в салоне музыку, преследуя цель немного расслабиться после утомительного ночного патрулирования.

По радио очень кстати пел Оззи Озборн со своим неизменным боевиком «Paranoid», над которым не было властно ни время, ни смирительная рубашка.

Настроение у задержанных немного улучшилось, если менты в новой реальности слушают Black Sabbath, то для них далеко ещё не всё потеряно…

Глава 17 О битве бомжей и про опасность прослушивания песен рэпера Тимати

Полицейское отделение очень напоминало пыточные застенки из культового индийского блокбастера «Сангам и двенадцать глюков весны». Во всяком случае такие ассоциации возникли у Вадика при виде сего крайне мрачного здания.

— Что это? — встрепенулся слегка задремавший от лёгкого укачивания Муха. — Городской крематорий?

— Нет хуже, — ответил Вадик, — это местная ментура.

Бравые братья Чук и Гек особо с задержанными не церемонились.

Грубо вытащив Вадика с Мухой из полицейской машины, они поволокли их в жуткое здание с чёрными узкими как бойницы окнами.

Внутри отделения полиции было полно народу. Мерцали мониторы компьютеров. Какого-то немытого патлатого типа вели в наручниках через длинный заставленный ксероксами коридор, прямо как в голливудском полицейском боевике, где без патлатого в наручниках в одном из эпизодов, фильм на экраны не выпускали.

Все двери были раскрыты нараспашку и Вадик с Мухой имели возможность созерцать, работающих в поте лица сотрудников правопорядка. Например в одной из комнат двое полицейских в расстегнутых формах азартно резались за компьютером в «Half-Life 2» рассекая по пустыне на дребезжащем багги, в следующем помещении менты выбивали показания из какого-то не то свидетеля, не то подозреваемого. Три здоровых спецназовца в масках американских президентов лупили бедолагу резиновыми дубинками.

— Да не писал я матерные комментарии на сайте мастерслэнд, — кричал избиваемый, закрывая голову руками, — ну не писал же…

Муха было попытался броситься обратно к входным дверям, но получив чувствительный тычок между лопатками от капитана Гека, с побегом резко передумал.

В следующей комнате, мимо которой они проходили, судя по заставленному бутылками столу, праздновалось присвоение очередного звания одному из сотрудников органов — здоровому рыжему клыкастому оборотню в лихо сдвинутой на острое ухо фуражке. Оборотень в погонах лакал из большой миски пенящееся пиво и время от времени подбегал к раскрытой форточке повыть на луну.

В ещё одном помещении шло опознание преступника. На узкой скамеечке сидело четверо внешне абсолютно одинаковых китайцев. Хромая бабулька, гневно потрясая костылем, тыкала пальцем попеременно то в одного, то в другого подозреваемого, противно при этом дребезжа:

— Это он, это он украл мой смартфон, или нет, вот этот, этот косоглазый…

Полный потный следователь, расположившийся за большим столом заваленном пластиковыми стаканчиками от кофе и пустыми коробками от пиццы, вяло просматривал красочный «Плейбой» для вампиров, где были представлены фотографии преимущественно многочисленных женских шей.

Задержанных грубо провели в конец коридора и там не мене грубо втолкнули в какую-то тесную камеру. При этом рюкзак с коноплёй у них не отобрали и даже не стали его обыскивать.

— А как же обвинение? — оскорблённо закричал Вадик. — Предъявите нам наши обвинения!

— Будет тебе обвинение, — ответил лейтенант Чук, методично перемалывая квадратными челюстями розовую жвачку «Хубба Бубба». — Ищи, нарк, себе адвоката.

И дверь камеры с лязгом захлопнулась, отрезав Муху