— Степан Осипович, ваши-то кони всегда запряжены, но у нас есть еще два вопроса которые надо решить пока Вы здесь… — Макаров кивнул, — Во первых, вот на этом БДК находится поручик пограничной стражи Иванько, сопровождавший во Владивосток груз корабельной оптики. Не очень большой груз, у японцев мы больше отняли… Пока мы здесь на рейде мы должны передать поручика вместе с его грузом вам, не тащить же его на Эллиоты. Мы даже не будем выгружать контейнер, только подайте хоть какую посудину, на палубу которой можно было бы его опустить.

— Хорошо, Сергей Сергеевич, — вздохнул Макаров, — вы сегодня как Никола Угодник на рождество, уж думаешь, что мешок пуст, а вы опять тянете из него плюшевого зайца. Вернувшись на «Аскольд», я отсигналю на берег, чтобы выслали буксир с баржей. Не улыбайтесь так, этот буксир у нас знаменит, его команда пошустрее иных миноносцев оборачивается. Кстати, а контейнер большой?

— Примерно две сажени на пять, и семьсот пятьдесят пудов весу. — ответил Карпенко, — С «Вилкова» контейнер на баржу погрузят бортовым краном за несколько минут. Но это еще не все зайцы, есть еще один, маленький, но поверьте ценный…

— Ну-с? — поднял бровь Макаров, — Надеюсь, это действительно последний заяц? А то, за сегодняшний день я разучился удивляться, а ведь, как говорится, слишком много хорошего тоже плохо.

— Да нет, на сегодня это последний подарок… Вон он, — Карпенко махнул рукой, подзывая к себе кого-то с «Вилкова». Ваше высокопревосходительство, разрешите вам представить капитана второго ранга Степанова, офицера службы РТВ Тихоокеанского Флота. Из нашего времени, разумеется. — подошедший Степанов козырнул, — Его специалисты собрали из остатков той аппаратуры, что закинула нас сюда, несколько комплектов флотских радиостанций, совместимых с нашей системой связи. Попробуете и убедитесь, как это удобно. А идти без надежной связи на совместную операцию так и вообще нежелательно.

— Хорошо, Сергей Сергеевич, связь это я понимаю. — Макаров задумался, — Господин капитан второго ранга, много ли вам надо времени на установку вашего устройства?

Степанов ответил.

— Ваше высокопревосходительство, надо примерно полчаса, чтобы собрать бригаду с инструментом, а потом два, два с половиной часа на монтаж.

— Степан Осипович, — добавил Карпенко, — наверное, мы вас не будем задерживать. Как только у капитана второго ранга будет все готово, я дам ему катер для доставки оборудования и бригады на «Аскольд». Кстати, Василий Иванович, кого пошлешь на задание?

— Лейтенанта Злобина и двух старых мичманов. — ответил Степанов.

— Не делайте такие глаза, Степан Осипович, улыбнулся Карпенко, глядя на удивленного Макарова, — у нас мичман это не самый младший офицерский чин, а нечто вроде вашего прапорщика при адмиралтействе. Только там только две ступени мичман и старший мичман. А выражение старый, значит, что он уже прослужил лет двадцать и ему скоро в отставку. Но, это все так, лирика, просто среди команды ходят разные разговоры про нравы в этом времени. И не дай бог, возникнут конфликты с офицерами Аскольда на почве разного понимания уставов, или паче того рукоприкладства. Не хотелось бы начинать совместные действия с чего-то, но предупредите, пожалуйста, там Константина Александровича Грамматчикова, чтобы он провел работу со своими офицерами. Мы, Степан Осипович, здесь как одна семья, своих не бросаем, а за обиды мстим. Иначе нам никак…

— Понимаю, Сергей Сергеевич, понимаю, — кивнул Макаров, — сам таких дантистов не люблю. Константина Александровича я предупрежу, но, просветите, если что мстить будут люди Александра Владимировича?

— Да нет, — улыбка Карпенко была больше похожа на оскал, — зачем его люди и зачем мстить? Мстить это для врагов, а тут будет воспитательный процесс. Просто кто-то из трех его лейтенантов, чтобы все было по кодексу чести, вызовет бузотера на дуэль на любом оружии и убить не убьет, но грамотно сделает инвалидом на всю жизнь. В целях рекламы, так сказать и предотвращения рецидивов. Но, это, ваше высокопревосходительство, только в самых тяжелых случаях.

В этот момент к группе офицеров подошел незнакомый Карпенко морской пехотинец.

— Ваше высокопревосходительство, — козырнув, четко по своему уставу, обратился он к Макарову, — разрешите обратиться к господину полковнику Агапееву?

Макаров улыбнулся в бороду.

— Разрешаю, братец.

— Господин полковник, — боец повернулся к Агапееву и отдал честь, — майор Новиков просил передать вам эти книги. — он протянул полковнику два томика карманного размера, обернутых в плотную бумагу, — Разрешите идти? — Агапеев рассеянно кивнул, раскрывая первую книжку.

— Александр Петрович! — вывел его из созерцательного состояния голос Макарова, — У вас еще будет время приобщиться к сим сокровенным знаниям, а сейчас нам пора. Загостились, пора и честь знать. Мы еще сюда вернемся и продолжим свое знакомство с местными чудесами, а пока у нас есть неотложные дела.

14 марта 1904 года 10–25 по местному времени

Внешний Рейд Порт-Артура, 10 миль южнее Золотой Горы.

БДК «Николай Вилков».

Майор морской пехоты Новиков Александр Владимирович.

«Вилков» встретил меня бьющей фонтаном жизнью. Из настежь раскрытого трюма подъемный кран медленно поднимал ее убойное высочество подводную ракету «Шквал-М». С высокого мостика «Аскольда» за сим действом, раскрыв рот, наблюдала кучка офицеров. И к гадалке не ходи, командир, старший офицер, начарт и минный офицер. Последнему, наверняка, в этот момент оставалось только нервно глотать слюну. Ну и пусть глотает, мне не до него. А на палубе «Аскольда» матросики усиленно симулируют важную трудовую деятельность, а сами вовсе глаза пялятся на нас, пятнистых и ужасных. Цирк, да и только, а мы в нем главные клоуны.

По спущенному с левого борта трапу поднимались мои первые бойцы, группа, которая контролировала рефрижератор. Веселые, загорелые, на одном плече автомат, на другом десантный рюкзак. Сержант Цыплаков рапортует, — Тащ майор, объект сдали нормально, с местными конфликтов не было… — ага, как же, с моими поконфликтуешь. На их добрые лица посмотришь, и сразу всяческое желание отпадет. Нет, местные ребята явно тоже не задохлики, но с моими никакого сравнения. А сержант продолжает, — Тащ майор, отделение в полном составе, больных нет, отставших нет, происшествий нет!

Отвечаю.

— Молодец Цыплаков, давай быстро в кубрик, оружие почистить, амуницию в порядок привести и отбой до особого распоряжения. Сегодня вечером у нас будет настоящее дело, это вам, ребята, не жирных купцов гонять.

Отправил этих вниз а сам продолжил встречать остальные группы. Последними прибыли группа лейтенанта Жукова с англичанина, ну того который с оптикой, и группа старлея Рагуленко с германца, который гаубицы перевозил. Причем прибыли одним катером и не просто так, а с шумом и помпой. Если все остальные шли ни куда не торопясь, на пятнадцати узлах, побыстрее чем местные паровики, но не радикально, то этот герой поставил катер на редан и прилетел на пятидесяти узлах… Я представляю стук падающих на палубы челюстей господ офицеров видящих как катер полный людей мчится задрав нос и едва касаясь воды кормой. А рядом с рулевым в рост стоит некто в мундире с закатанными рукавами, сдвинутом на затылок берете и большой сигарой в зубах. Где он взял эту сигару-то? Неужто у дойчей конфисковал? Поднимается, значит, Слон по трапу, а вблизи все это выглядит еще брутальней. Ну то что рукава мундира, до локтя закатаны это ладно, что тельник видать, это нам положено. Про берет и сигару я уже говорил. А вот дымчатые солнцезащитные очки, и улыбка без двух зубов шесть на девять, на разбойничьей загорелой роже, это вам не халам-балам. И тут я вспомнил его второе погоняло, ну когда он еще капитаном был, «герр гауптман»! Точно, такого на улице встретишь, не глядя, на другую сторону перейдешь. А ведь японцам с ним не на улице, а бою встречаться придется, командир он хоть куда, и бойцы за ним и в воду и в огонь. Жуков рядом с ним, как скромная благородная девица, хотя тоже растет мальчик. За эти две недели чуть заматерел, взгляд стал жестче, а рука тверже. Но все равно, понятно кто устроил эти гонки. Бойцов я отпустил, дождался пока спустятся по трапу в низы и спрашиваю.