— Скорее не поглупели, нет. Из-за тех двадцати пяти лет мирной паузы, что прошли между концом русско-турецкой и началом русско-японской войны в армии и на флоте сильно размножились офицеры мирного времени. Они совершенно не способны вести боевые действия, принимать грамотные тактические и стратегические решения, но зато блистают на смотрах, маневрах и балах. Вы-то сами, Степан Осипович, как исключение из общего правила, а остальные-то вполне ему соответствуют. Некоторые не умеют мыслить категориями военного времени, а некоторые и не хотят. Ну и личность командующего тоже играет роль, один соберет вокруг себя штаб из подхалимов и блюдолизов, а другой из гениев маневренной войны и мастеров таранного удара. А вот личности командующих зависят уже от Верховного, хотя бывает так на так. И Великие Люди бывают падки на лесть. Так что, Степан Осипович, мы не только поменяли знак баланса на противоположный, но и еще дали вам некоторое время на обучение команд всему тому что они должны знать и уметь, а также на переформатирование офицерского корпуса. Вот вы, Александр Петрович, вот вы как считаете со своего главштабовского насеста, если японская армия в Корее будет блокирована с моря нашим флотом, и никакие японские десантные операции в нашем тылу будут невозможны, наличных войск, уже находящихся в Манджурии хватит на удержание фронта по реке Ялу?

— Наверное хватит… — полковник Агапеев в задумчивости побарабанил пальцами по столу, — Нет, господа, точно хватит, особенно если стянуть туда все три восточно-сибирских стрелковых корпуса и оборудовать оборонительные позиции… Усилить артиллерию. Сформировать ту самую тяжелую артиллерийскую бригаду, орудия для которой вы нам доставили.

Майор Новиков прищурился.

— Александр Петрович, вы после обеда никуда не пропадайте, я вам дам одну книжку, Боевой Устав Пехоты называется, прочтете и поймете, как можно построить оборону так, чтобы обойтись двумя корпусами, а один иметь валентным. А вообще, давайте поговорим с вами ровно через сутки, в это же время. После того как вы понаблюдаете за тем как действуют мои бойцы и ЧТО они могут в бою. Может тогда у вас появится ориентир, какой должна быть просто пехота, какой штурмовая пехота, а какой десантно-штурмовая пехота.

— И в чем же разница, Александр Владимирович? — неожиданно заинтересовался разговором Макаров, сделавший Агапееву знак не возражать, а молча послушать.

— Все просто, Степан Осипович, обычный стрелок-пехотинец сидя в обороне должен уметь метко стрелять, особо подчеркиваю в противовес нынешней манеры вести стрельбу залпами. Причем даже ружейный огонь должен быть организован с перекрестным фланкированием, а если в систему пулеметы добавить так и вообще замечательно. На ротные опорные пункты Максимы, а на взводные ручные пулеметы Мадсена. В атаке стрелок-пехотинец должен будет пробежать тысячу или полторы тысячи шагов, да так чтобы не быть убитым или раненым. А затем вступить в штыковую схватку с, таким же как он, пехотинцем вражеской армии и выйти из нее победителем. За рамками остается артиллерийская поддержка наступательного порыва и ввод в прорыв крупных кавалерийских соединений. Но, если на пути у атакующей пехоты встанет долговременные оборонительные сооружения или банальный населенный пункт, то обычная пехота будет нести неоправданные потери, или даже вообще не сможет выполнить задачу. Потери — тут главное слово. Убитый или искалеченный солдат не сможет участвовать в следующих боях, не сможет увеличить свой опыт и боевое мастерство. Это не русские солдаты должны умирать за своего Императора, нет за своего Императора бессмысленно и толпами должны умирать японские солдаты. А русские солдаты должны их убивать во славу России. Поэтому нужна штурмовая пехота, обученная бою в стесненных условиях с применением скорострельных пистолетов-пулеметов, ручных гранат, обученная приемам рукопашного боя с применением подручных средств, вроде личного шанцевого инструмента. Это бойцы, которые опережают противника в скорости движения, быстроте реакции и мощи удара. Это должны быть солдаты, действующие в соответствии с первой Суворовской заповедью — «Не числом, а умением», они незаменимы при прорыве линий обороны и штурме или обороне городов. Даже в обычных стрелковых бригадах и полках первые роты батальонов надо готовить как штурмовые. Отдельной разновидностью штурмовой пехоты являются горные стрелки. Ну, там своя специфика, что препятствия на местности среди которых надо вести бой не искусственные, а естественные. А десантно-штурмовая пехота должна быть подготовлена и снаряжена на голову выше чем просто штурмовая, поскольку у десантников тыла нет, а врагов хоть отбавляй. Может оказаться и по взводу на одного бойца.

В этот момент все ощутили слабый толчок.

— Ага, — Карпенко посмотрел на часы, — мой старший ошвартовал «Вилков» по левому борту, будут перезаряжать аппараты левого борта. Не желаете ли глянуть, Степан Осипович?

— Да вы еще спрашиваете, Сергей Сергеевич, — оживился Макаров, — безусловно желаю! Показывайте.

— Да, господа, — майор Новиков встал из-за стола, одевая фуражку, — раз «Вилков» уже ошвартован, то вынужден откланяться. Дела. Да, Александр Петрович, если будете неподалеку от Степана Осиповича, то обязательно пришлю вам с бойцом обещанную книжку.

Палуба «Трибуца» встретила адмирала Макарова деловой суетой. По левому борту был ошвартован странный корабль, по всем признакам напоминающий грузовой пароход, если бы не пятнистая окраска и артиллерийская установка на надстройке. Один из трех огромных грузовых люков был уже раскрыт, и вскоре стрела подъемного крана извлекла оттуда нечто больше похожее на гигантский четырехсаженный керн, чем на самодвижущуюся мину. Прямо на глазах у Макарова матросы ловко перецепили это чудовище на кран-балку «Трибуца» и начали подводить его к минному аппарату.

— Сергей Сергеевич, — вдруг встрепенулся Макаров, — а где же у нее винт, и почему такая странная заостренная форма? И вообще, как это работает?

— Степан Осипович, подробностей я и сам не знаю, это военная тайна, но, по сути, это подводная ракета, использующее для «смазки» явление суперкавитации. Во время подводного «полета» почти все ее тело находится внутри вакуумного пузыря, в воду погружены только кончик носа с водозаборником и кавитатором и концы хвостового рулевого оперения, которые сейчас находятся в сложенном состоянии. Скорость двести узлов, Дальность этой новейшей модели «Шквал-М» сто двадцать кабельтовых, боевая часть двадцать пять пудов взрывчатки в полтора раза превосходящей по мощи тротил и в десять влажный пироксилин. Вес самой гидрореактивной торпеды сто семьдесят пудов.

Макаров задумался.

— Сергей Сергеевич, но это же смертный приговор линейному флоту…

— Не совсем, Степан Осипович, — ответил Карпенко, — от этого оружия есть способы защиты, сводящие риск к приемлемым величинам. Не будем сейчас вдаваться в подробности, но они есть. Но вы мыслите в правильном направлении. В наше время броненосные линейные корабли вымерли как динозавры. А во-о-о-н там, видите на «Быстром» наклонные такие контейнеры? Там то, что уничтожило линейный флот как класс. От этого оружия защита так и не была придумана…

— Вы меня интригуете, Сергей Сергеевич, — Заинтересовался адмирал Макаров, — мне даже не верится, что можно создать что-то еще более убийственное и смертоносное. Ну-ну, говорите, не томите…