— Я слишком цивилизованная, чтобы кричать. Я очистила много полей, и я не…

— Ты Весло, — прервал ее Ламинир, очевидно, только что осознав, кто она такая.

Стеклянная женщина вздрогнула.

— Ты узнал безобразную Фестину, но не узнал меня?

— Вы все на одно лицо, — чувствовалось, что ни извиняться, ни оправдываться он не собирается. — Что ты тут делаешь?

— Мой друг Фестина нуждалась в моей помощи, чтобы добраться сюда! Я здесь только по этой причине.

— Друг, — повторил Джелка с оттенком иронии. — Вот как.

Лицо у меня вспыхнуло: «Это вовсе не то, что ты подумал…». И в тот же миг я возненавидела себя за желание оправдываться. И Джелку тоже. Почему он даже не улыбнулся? Почему не бросился ко мне, не обнял? Он не считает меня красивой?

— Как Уллис? — спросила я. Надо же было что-то сказать.

— Прекрасно. Вся в трудах. Ты с ней еще не виделась.

— Мы только что пришли. Снаружи нам встретился Валтон.

— А-а… — Он оторвал взгляд от моего лица и взглянул на часы. — Уже почти время ужина. Пойдем, я покажу тебе, где остальные.

Он так и не улыбнулся, но внезапно протянул мне руку, как будто я все еще была глупой маленькой первокурсницей, готовой с радостью ухватиться за нее при первой же возможности. Может, я бы так и поступила. Пусть не мгновенно, но, может, я бы так и поступила через несколько секунд, говоря себе, что это начало тех отношений, которых я страстно желала.

Кто знает?

Прежде чем я договорилась сама с собой, Весло метнулась вперед и взяла предложенную руку, переплетя свои пальцы с пальцами мужчины. Ламинир посмотрел на меня, пожал плечами и сказал:

— Вот так-то.

Мы вышли на центральную площадь, огромную, в несколько сот метров. И почти всю ее заполнял гигантский стеклянный кит высотой с небоскреб, стоявший на хвосте.

— Космический корабль, — сказал Джелка.

Я вздрогнула. Что это за космический корабль, выглядевший как кит? И это был кит-убийца, иначе говоря, касатка.

В огромном раздутом теле, вне всякого сомнения, находились и жилые каюты, и двигатели, и прочее в том же духе, но все это было стеклянное, посверкивающее, словно множество призм.

И эта штука полетит? Как и настоящий кит, корабль имел обтекаемую форму. Тем не менее он разительно отличался от космических кораблей Технократии, которые представляли собой просто длинные цилиндры с «головой» «сперматозоида» впереди — огромной сферой, генерирующей вдоль корпуса поле «сперматозоида». У «кита» такая сфера отсутствовала, просто из морды торчало что-то вроде стеклянного зонтика, как будто чудовище зажало его в зубах.

— Вы собираетесь лететь в этой штуковине?

— Это корабль, Фестина, — в голосе Ламинира отчетливо прозвучали враждебные нотки. — Какая разница, как он выглядит?

— Никакой, — ответила я. — И как он выберется отсюда?

— На крыше есть люк, — он бросил взгляд наверх и покачал головой. — Отсюда его не разглядишь. И снаружи тоже не видно. Просто целая секция горы открывается вверх.

— Ага, вверх, внутри «кита».

Мне хотелось, чтобы это прозвучало как легкое поддразнивание, однако Джелка воспринял мои слова иначе.

— Кроме этого «кита», нам больше не с чем было работать! — взорвался он. — Все, что осталось от мелаквинской космической программы, когда бы она ни существовала. В этом городе полно самых разных кораблей, каждый бездарнее предыдущего. Птицы, летучие мыши, насекомые… далее кролик! Такая несуразица здешних людей не волновала. Как и всякие банальности вроде аэродинамических качеств или необходимости достижения компромисса между весом и прочностью материала. Каждый корабль на девяносто девять процентов построил городской ИИ, используя технологию Лиги Наций. Нет, на самом деле ИИ не построил ни одного действующего космического корабля; но если тебе понадобится прочнейший и легчайший корпус, то с этим проблем нет! Ну, здешняя публика и построила «кита». Скорее всего, потому, что, с их точки зрения, это было романтично.

— Замечательный кит, — одобрительно заметила Весло. — Я видела изображения этих животных, но не знала, что они такие большие.

— Это корабль, только и всего. — Ламинир пожал плечами. — Единственный, способный вместить всех разведчиков, — он посмотрел на меня. — Здесь сейчас шестьдесят два разведчика, считая тебя.

— Шестьдесят два?

— И еще пять не-разведчиков, — продолжал он, — отправленных сюда умирать. Чиновники Адмиралтейства, которых «эскортировали» разведчики, — два растратчика, два наркомана и педофил. Высший совет предпочел, чтобы они просто исчезли, вместо того чтобы затевать долгое, грязное, запутанное расследование. — Он бросил на меня сердитый взгляд. — Это ли не честь? Сопровождать сюда таких типов? Адмирал, которого доставили на Мелаквин мы с Уллис, был просто куском дерьма, он брал взятки с поставщиков за то, чтобы те могли продавать флоту дрянное снаряжение. Бог знает, сколько народу пострадало из-за этого; адмирал, конечно, никогда не интересовался тем, какой вред причинил. И Совет обрек нас с Уллис на ту же судьбу, что и его! Я промолчала. Слова Джелки прозвучали словно хорошо заученная речь: боль так долго разъедала его изнутри, что он обрадовался возможности выплеснуть ее на нового слушателя. Мне было знакомо это чувство. С другой стороны, мне никогда не приходило в голову, что большинство разведчиков попали на Мелаквин, сопровождая настоящих преступников или прочих темных личностей. Почему-то мне казалось, что все изгнанники вроде Чи — пусть не в себе, но без порочных наклонностей. Наивная! Все совсем не так просто.

— Что случилось с твоим адмиралом? — спросила я.

— «Таблетки молодости» закончились. Обычная судьба сосланных сюда мерзавцев — откидывают копыта — и все, проблема решена… если не считать разведчиков, которых засунули в ту же задницу.

— Это не задница! — не выдержала Весло. — Мелаквин — прекрасная планета!

— Конечно, — кивнул Джелка. — Все, что может пожелать человек. — Он искоса взглянул на меня. — Вот почему Совету удается выходить сухим из воды… почему Лига позволяет ему выходить сухим из воды. С их точки зрения, нет ничего плохого в том, чтобы посылать разведчиков на Мелаквин; разве существует в галактике планета, лучше приспособленная для жизни человека? Отправить нас сюда несравненно безопаснее, чем высадить для обследования какого-нибудь ледяного или, наоборот, раскаленного, словно пекло, мира. Лига наверняка полагает, что, посылая нас сюда, Совет выказывает нам свое расположение. Неважно, что мы отрезаны от цивилизации и больше никогда не увидим своих родных и друзей…

— Твои друзья и родные, наверно, тоже очень глупые, — прервала его Весло. — Фестине уже наскучило слушать твои жалобы. Она хочет, чтобы ты поговорил о чем-то другом.