Лена приготовилась признаться в совершённом ей зле.

Приготовилась…

Появление Второго стало полной неожиданностью, а рассказ того об истинной причине — крахом надежд. Лене было необходимо чьё-то плечо, ей нужен был тот, кто желал бы того же, что и она. Но единомышленника не случилось. И Лена разделилась на две части. Одна из них желала признаться и положить конец всему. Другая не хотела за решётку.

Вывернув кран на максимальную мощность, опустив под бьющую струю горячей воды свободную руку и не заметив этого, Лена позвонила в 112, а когда ей ответили, сбросила.

* * *

Мама орала, нервировала. Бесила до рези в глазах. Второму казалось ещё мгновение, и хрусталики выскочат на пол. Он так живо представлял, как мама сейчас выглядит в своём бешенстве, что не сомневался: глаза не выдержат. Не выдержат и перепонки, и мозг. Внутри что-то щёлкало. Опять и опять. Извилины, подобно червям, копошились в черепной коробке, от чего жутко хотелось их оттуда убрать.

Второй остервенело чесал голову и не сразу заметил, как потекла кровь. Только это его и остановило. Опустил руки, послал маму. Впервые. Уже пожалел. Но поздно. Слова произнесены, мама его достала. Его все достали. Он всю жизнь стремился быть хорошим, пытался угодить, и всё без толку. Он устал. Второй пошёл на кухню и взял нож.

* * *

Лена не понимала, как быть, как реагировать и стоит ли помогать Второму. Открыла дверь в прострации. Нож взметнулся, алые всполохи брызнули на стену. Они всё множились и множились.

Второй торжествовал.

В это самое время, где-то под Питером, в старинном коттедже Маша играла с близнецами в прятки, а неприметная машина с номерами, заляпанными грязью, покидала город, мчась к дому, где жила дальняя родственница журналистки Сафьяловой.

Разговор вышел не таким, как детектив ожидала — в своих фантазиях она схватила сестёр за горло. На деле не удалось выяснить ничего конкретного, очередные догадки и недомолвки. Чистосердечного признания не произошло, а что касается беседы между сёстрами, то насчёт неё Александра не чувствовала уверенности. Записанный диалог был достаточно эмоциональным, но в том-то и дело, что он шёл на эмоциях. А на них как известно сказать можно что угодно. Так можно ли считать признание Натальи признанием? В суде Фурская может оправдаться. Если подключится её отец, тогда улику и вовсе не сочтут таковой. Ещё и свидетель Алина мертва. Недавние события можно было бы счесть полным провалом, можно было бы. Но детективу удалось зародить сомнения в Наталье относительно Кузнецова. Это уже победа. Маленькая, но заметная. Ольга останется жива. По крайней мере этой ночью.

Александре очень хотелось в это верить.

Но вера верой, а подстраховка необходима. По этой причине, расставшись с Кариной, детектив позвонила Бризу. Друг не ответил. Александра не стала перезванивать. Она решила действовать и предоставить полиции все улики для поимки Фурского и Светилова — остатки разума убедили не действовать одной.

* * *

Иван работал в лаборатории, когда дверь открыл судмедэксперт.

— У нас счастливый труп, — улыбнулся он, входя в помещение.

— Шутишь, да? И честно говоря, я занят.

— Поссорился с Селивёрстовой?

Промолчал.

— Ладно. Это ваше личное. А про труп я не шучу. Тут слух один ходит. Кстати, достоверный. Я проверял. Угадаешь какой?

— Нет настроения играть в угадайки. Давай или к делу или уходи.

— Похоже у вас там буря, — цокнул языком.

— У нас ничего! — гаркнул Иван, и Павел, крайне редко замечавший криминалиста в плохом настроении, немного растерялся. Но не ушёл. — Так и будешь стоять столбом? Паш, я работаю!

— Я тоже. В городе ещё один труп. Смерть наступила от сердечного приступа.

— И что?

— Признаки такие же, как у Зотовой.

— Хочешь сказать…

— Именно это и хочу сказать. Тридцатисемилетнему таксисту вкололи Караэс. Даже след от укола остался. Так что на этот раз сомнений в убийстве никаких. Уже подняли шумиху.

Зазвонил мобильник. Иван увидел родное имя. Проигнорировал.

— Селивёрстова?

— Не твоё дело. Труп один?

— Два. Личности уже установили. Я и пришёл к тебе не столько, чтобы сообщить о Караэсе, сколько рассказать о связи с нашей Зотовой. Одна из жертв работала администратором в «Жар-птице».

— Быстро сработали.

— Так там наследили, Вань! И волосы на заднем сиденье, и отпечатки повсюду. Она действовала без перчаток и, судя по всему, второпях.

— Она?

— В машине было трое. Скрывшуюся с места преступления пока и считают главной подозреваемой.

— А ты-то откуда столько всего знаешь? Разве убийства по нашему району? Я ничего не слышал.

— Я стучал трижды, прежде чем войти, — пожал плечами Павел. — Так что я не удивлён. Весь отдел на ушах, а ты мимо. Это же второе убийство запрещённым препаратом! Считай сенсация! Лаборатории закрыты, Светилов типа ни при делах, а смерти продолжаются. Сейчас такое начнётся! Уже началось! Года три назад из-за этого Светилова серьёзный человек умер! Забыл?

— Помню. Настоящую гонку устраивали между отделами. Победили не мы.

— Зато теперь у нас есть шанс поймать Светилова. Селивёрстова же ладит с Управлением по особо важным? Пусть попросит о помощи.

Иван вспомнил о Соколове, и внутри вскипела ревность.

— Нет.

— Ну да. Селивёрстова и помощь понятия несовместимые. В любое пекло сама, — Павел ухмыльнулся. — А Светилов наверняка уже подсуетился. — Махнул рукой. — Такого гада хрен прижучишь.

Резников был согласен.

— Ладно. Пойду. Трупы, конечно, могут и подождать, но вот я хочу уйти пораньше.

— Что-то дома стряслось?

— Я в отличие от тебя, Вань, пытаюсь заводить личную жизнь.

— А у меня пока только машина заводится.

— Вот-вот.

* * *

Наталья смотрела на Пятого в упор. Не мигая. Словно пыталась прочесть как раскрытую книгу. Её взгляд Кузнецову не понравился. Он не мог понять, что за игру затеяла Наташа, и это выводило из себя.

— Агнецкую предупредил?

— Что произошло?

— Я задала вопрос.

— Не зли меня, Наташа.

— Не пытаюсь.

— Тогда почему не отвечаешь?

Она молчала, нагнетая атмосферу, пытаясь припугнуть. Он перебирал в уме варианты того, как и что из его планов Наташа могла узнать. Звонок застал врасплох обоих. Абонента на экране прочли оба.