моём месте. Когда-нибудь, нам суждено столкнуться вновь, и я надеюсь, что мы будем по одну сторону баррикад.

— В этот город беду привели Вы. — напомнил Киан.

— Одной больше, одной меньше…

— Как же Вы намерены мне помогать?

— Искренней поддержкой и бесчисленными советами.

Киан засмеялся, закашлявшись и, снова сдавив грудь. Затем, повернувшись на бок, с затруднением встал, и оба направились домой.

* * *

Получивший свободу жеребец тут же пустился галопом. Вернётся ли пёс, спущенный с цепи?

Селин в страхе молчала. Отныне она не ведьма, а простой человек.

Столько трудов было потеряно напрасно! Риск был невероятно вели́к, но она никогда не боялась рисковать, напротив, всегда его искала. И что теперь⁈ Неужели для неё, Селин Фреэль, ученицы колдуна, Бригморской ведьмы, приручившей Клудде, настал конец?

Но дракон обратил свой взор и на Аарона Блэка:

— Не можешь растрачивать ты обманом выманенное. Возвратится украденное к их хозяевам.

— Как видишь, дорогая Селин, я был готов отдать бессмертия тебе. — сыронизировал кот.

— Не говори, что не спланировал и этого! — от отчаяния засмеялась, некогда, ведьма.

— Аарон Блэк, — вновь, будто раскаты грома, раздалось свысока: — ты так же, во зло обратил силы духа тебе дарованного. Потому, и вашей связи более не быть. Отныне своему фамильяру ты не хозяин…

— Quel imbécile! — уже без всякого страха, а только от бессилия, громче прежнего засмеялась Селин.

Дракон же, к изумлению кота, продолжил:

— …Твоей души свет и тьма — всё, что тебе осталось. Наказание твоё, обратившее тебя в кота, заслужено не вполне. Потому позволю его снять и помогу. Но сам найти ты должен способ. За время своих скитаний и поисков, всецело полагайся на друзей, за жизнь приобретённых. Лицом к лицу ты столкнёшься с теми, кого своим врагом ты сделал. Всё ожидающее тебя — плод твоих трудов…

Теперь он посмотрел на Киана:

— … Что до тебя, юный чародей, сражался ты не за себя одного. Твоё сердце было чистым, тебе его я возвращаю. И дарую возможность обратиться ко мне вновь, таким если оно останется. Однако, сегодня применил ты древнее знание. И хоть, желал тем уберечь друзей, впредь подобного не совершай! Неспроста они запретны…

Настала и очередь Ингрид:

— …Тебе же, человек, выбор я дарую. Забыть ты можешь весь увиденный страх, либо его принять.

Девушка же без тени сомнения ответила:

— Хоть мне было безумно страшно, я не хочу забывать. Ведь, если забуду, то не стану той, кто я есть — той, кто уверен в своём спасении. Я хочу помнить о людях, желающих меня защитить, и кого желаю защитить я.

— Будет пусть по-твоему. — заключил дракон. — Прирученный страх пусть первым шагом станет к твоим мечтам…

Дракон исчез так же внезапно, как и появился.

Киан обнял продрогшую в туманной ночи любимую, а мистер Уайт всё бил хвостом, так и находясь в недоумении.

Селин, увидев его недовольную морду, снова засмеялась.

А что им двоим ещё оставалось⁈

— Я настоятельно рекомендовал бы Вам, мадемуазель, — раздражённо начал фамильяр, — скорее покинуть пределы парка, да и города в целом. За воротами Вашего или моего поражения ожидает гвардия, и лишь правила проведения дуэли и здравый разум сдерживали их до сей поры.

От его слов лицо женщины, вдруг, сделалось совершенно серьёзным:

— Ожидайте от меня вендетты, мистер Блэк. Впрочем, как и Вы, чародей Грин. И будьте убеждены, лёгким повреждением Вы не отделаетесь.

— Если Вы пойдёте на это, — предупредил Киан, — то будьте уверены в неизменном для Вас итоге. Наиболее верным станет Вам разорвать этот порочный круг.

Селин же лишь, сощурившись, хмыкнула и, заслышав приближающиеся голоса, поспешила скрыться в тени, среди деревьев.

Глава 35. Незабудки — необычные цветы

Поторопиться следовало и остальным. Потому, Кирин, окружённый листвой, приняв благодарность чародея и Ингрид, вернулся в порученный его опеке лес графства Розенвуд.

Киан взмахнул рукой, и вместо чёрно-белого кота на Ингрид теперь смотрел рыжий, как лисичка, только с белыми ушами, щенок гончей, тут же побежавший в сторону ворот.

Вдали показался свет полицейских фонарей.

Как и обещал дракон, перед юношей возник похожий на маленькую звезду осколок. Он вновь обжог грудь и душу чародея, возвращая частичку его чистого сердца.

Ингрид помогла Киану опуститься на траву у дерева, и маг, дабы не попасться кому-либо на глаза, с головой укрыл их обоих своим плащом:

— Подойдёт кто близко — не дыши. — прошептал он.

Они наблюдали, как по поляне бродили констебли и гвардейцы, боящиеся ступить хоть пол шага в тень. Как гасли последние лучики очерченной арены, а на её месте и далее зацветали кусты, деревья и ровно подстриженный газон.

Дождавшись, когда замыкающий гвардеец, заметив, что отбился от отряда и остался в зловещем парке совсем один, почти подпрыгивая, поспешил нагнать товарищей, пара вышла на лунный свет.

Усеявшие поляну цветы были совершенно привычными, однако, встречались и необычно интересные. Среди них Ингрид заметила, как прекрасные видом и ароматом, так и, напитанные гордыней, гневом и, даже, яростью — страшно ядовитые:

— Если бы мистер Симонс видел это, он никогда бы впредь не сказал, что магия опустошает природу. — вспомнила разговор чиновника и мистера Уотсона девушка.

— Её губит не магия, а помыслы мага. — ответил чародей. Подтверждением его слов стал указанный юношей клочок выжженной земли: — Природа возродится. Но, к сожалению, цветы и траву, что были сожжены, уже не вернуть.

— Здесь есть даже незабудки! — удивилась Ингрид.

— Я мог бы скрыть свои чувства от человека, но природа всё видит. Ты знаешь, какой смысл в себе таят незабудки?

Краснея, смущённая Ин отвела было взгляд:

— Знаю…

— Я люблю тебя, — со счастливой улыбкой произнёс Киан.

— И я тебя люблю, — робко ответила девушка и припала к его губам, чувствуя, что именно с этим человеком она хотела бы прожить всю свою жизнь!

Вот-вот наступит рассвет. Потому юноша, вновь накрыл их своим плащом.

У ворот стояли часовые гвардейцы, а рядом с констеблем снова досмотреть парк требовала миссис Бимгейм:

— …Но, уважаемый, Вы меня не желаете услышать! Я говорю Вам, что раздался девичий крик, взывающий о помощи!

— Миссис Бимгейм, наши гвардейцы прошли парк от этого забора до противоположного… — устало твердил мужчина.

— А окна моей спальни выходят прямо на площадь! Потому я самолично видела, как она вбегала! Имейте ввиду, я состою в весьма добрых отношениях с мистером Гудманом! Скажите мне Ваше имя, молодой человек, и я передам ему свою на Вас жалобу!

— Мы снова посмотрим, миссис Бимгейм. — обещал констебль. — Только пройдите в дом, снаружи холодно…

Ингрид мысленно от всего сердца благодарила пожилую даму.