Мост исчез! Они стояли или висели в пустоте, но при этом не летели вниз с бешеной скоростью, а по-прежнему находились на том же месте и даже ощущали под ногами твердую опору.

— Как такое может быть? — прошептала девушка, цепенея от ужаса.

— Мост стал невидимым, но никуда не исчез. Очевидно, этот прием рассчитан на тех, кто в панике бросается обратно и срывается просто от страха. Мы же, по идее, можем продолжать путь, хотя теперь, признаюсь, это будет сложнее.

Объяснение Малтэйра вроде бы поставило все на свои места, но заставить себя сделать хоть шаг в этой бездонной пустоте она была не в силах. Валтор, очевидно, это понял и на этот раз не стал уговаривать. Просто подхватил на руки и пошел вперед.

— Вы с ума сошли! — всю патетику Тэсс вложила в голос, тело же стараясь сохранять в полнейшей неподвижности, чтобы ненароком не послужить причиной потери равновесия. — Вы не сможете идти так долго, и мы оба рухнем в пропасть!

— Предлагаете стоять в самом начале, не двигаясь с места?

Она даже не стала возражать — и предлагать опустить ее, чтобы идти самостоятельно, тоже не стала, понимая, что не сможет. Но ведь мост по-прежнему кажется бесконечным, а Малтэйр, сколь бы силен и мужественен он ни был, всего лишь человек. Как и она сама…

Лотэсса почувствовала, что короля резко качнуло влево. Она, не удержавшись, вскрикнула, а Дайриец выругался, опускаясь на одно колено. Если вначале девушка решила, что спутника качает от усталости, то теперь поняла, что ошиблась. Раскачивался сам мост, словно был не из камня, а из связанных между собой досок. Видеть этого они, конечно, не могли, зато чувствовали сполна. Валтор одной рукой вцепился в невидимые камни моста, другой пытаясь удержать Тэсс, которая успела схватиться за его рубашку и теперь боялась хоть на миг разжать пальцы, чтобы перехватиться понадежней.

Сейчас они умрут. Это дело времени, причем времени очень недолгого. Пусть оно здесь и не ощущается, неважно. Им нечего противопоставить магии этого места. Они оба — всего лишь люди, пусть он и хранитель, а она избранница Маритэ. Внезапное воспоминание о богине разозлило девушку и придало ей сил.

— Послушай, всемогущая созидательница, — изо всех сил закричала девушка, словно от громкости голоса что-то зависело. — Если хочешь, чтобы мы спасли Анборейю, спаси нас! Мы здесь по твоей милости, а пользы от тебя в этом проклятом месте меньше, чем от Изгоя. Или помоги нам прямо сейчас, или ищи других спасителей для своего мира!

Не успела Тэсса закончить фразу, как мост перестал раскачиваться подобно сошедшим с ума качелям, а еще какое-то время спустя стал видим. Но на этом внезапное благоволение Маритэ не закончилось. Теперь ясно видны были не только камни, из которых сложен мост, но и его противоположный конец, упиравшийся в землю, причем внешне ничуть не напоминавшую тропу безумных ветров.

Валтор поднялся, вновь подхватил спутницу на руки и чуть ли не побежал по направлению к другому краю пропасти, внезапно оказавшемуся так близко. Тэсс внутренне вся сжалась от страха и напряжения, а пальцы до боли сцепила на шее короля, но при этом не смела намекнуть, что стоит двигаться медленнее и осторожнее. Как и Дайриец, она понимала, что в этом месте, полном обманов и наваждений, все может измениться в любой момент. Но Маритэ, как видно, оказалась сильнее здешних хозяев, из-под власти которых путники вырвались, едва сойдя с моста на противоположной стороне. Над ними вновь голубело небо, под ногами колыхалась блеклая шургатская трава, которая после поглощавшего большинство красок искаженного мира казалась ярко зеленой. В лицо дул ветер, самый настоящий и уж точно не безумный. Бездумно продолжая двигаться вперед, путники увидели открывающее с обрыва море — глубокого синего, как ночной небосвод, цвета, недаром получившего название Темного. Где-то между горизонтом и берегом отчетливо виднелся силуэт корабля с разноцветными парусами. У Тэссы сейчас не осталось ни сил, ни желания гадать, тот ли это корабль, что им нужен, или нет. Она чувствовала себя опустошенной — ни ужаса от пережитого, ни радости спасения, ничего, кроме разве что бессильного гнева.

— Так значит, она все это время могла нам помочь, — в слово «она» девушка вложила столько эмоций, чтобы у Валтора не осталось сомнений, о ком идет речь. — Могла, но не хотела, наблюдая за нашими мучениями, словно это специальное забавное представление для богов! Почему, почему могущественная благая Маритэ не вытащила нас раньше?

— Может быть, стоило просто попросить ее об этом?

Богини, как же больно! Причем куда сильнее, чем боль, терзающая тело, Элвира мучила безысходность отчаяния, гложущая душу. Видеть склоненное над ним испуганное и растерянное лицо Альвы — пытка похлеще раскаленных прутов, которыми словно переворачивали внутренности при малейшем движении. Физическую боль можно и потерпеть, тем более что осталось недолго, и если не шевелиться, то вполне терпимо. Торн не обманывал себя относительно тяжести полученной раны. Жить ему оставалось несколько часов от силы. И эти несколько часов прошли бы не так мучительно, имей он возможность если не знать, то хотя бы надеяться, что Альва сейчас далеко от Вельтаны. Но, как бы он ни злился на Альву, это не избавляло от понимания, что ее присутствие здесь — полностью его вина. Ведь это он не позволил девушке отправиться с Лотэссой и королем в Храм. Вряд ли они потащили бы ее с собой на эту Тропу безумных ветров. Скорее всего, Альва осталась бы в горах со жрицами, и ей бы ничего не угрожало, если бы не его эгоистичное желание оставить ее подле себя. И вот теперь девчонка сидит рядом с ним, несчастная до невозможности, держит его руку в своей, пытается подбадривать и развлекать разговорами. А сама так смертельно напугана, что голос временами срывается и зеленые глаза, такие любимые, до краев полны ужасом. Элвир не знал, что мучит его сильнее — осознание опасности, в которой находится Альва, или страх за него, переживаемый девушкой сейчас, и боль, с которой она столкнется, как только он умрет. Насколько все было бы проще, будь она далеко. Но где-то в глубине души Торн радовался, что маленькая белокурая лучница, которую он встретил в разрушенном замке, сейчас рядом и что именно она проводит его за Грань. Подобное проявление себялюбия бесило Элвира. Он злился и гнал от себя недостойные мысли, стараясь воспринимать их, как чужие. Назло невольному малодушию, мужчина решил во что бы то ни стало услать Альву с молодым Таскиллом заодно.

— Крысенок, — он постарался придать голосу строгость. — Ты должна сейчас же уйти. Вместе с герцогом. Выбраться из города, похоже, в ближайшее время не удастся — ни через Западные ворота, ни через любые другие. Поэтому вы отправитесь в Нианон в сопровождении стражников, охраняющих комендатуру.

— Я с места не сдвинусь! — упрямо заявила Альва.

Предсказуемый ответ, чего еще ждать от девчонки с таким характером… И все-таки не должна она видеть его смерть. Не должна запомнить на всю жизнь это отчаянное чувство бессилия, невозможности спасти и защитить любимого человека. Чувство, которое испытывает он, видя ее теперешние страдания и представляя будущие, куда более тяжкие.