и о чем Роза узнала в 35-м отделе Венского магистрата, не стала для него новостью — правда, до сих пор он старался не думать об этом. Но теперь все прорвалось, и он, наверное, впервые в жизни, произнес это вслух — хотя по-прежнему отказывался видеть в случившемся причину своих проблем.

Роза вцепилась в упаковку торрексина в кармане жилета. Фокус с дешевым плацебо без всякого действующего вещества сработал. С тем же успехом можно было подсунуть Карлу жевательного мишку.

Роза надеялась, что он никогда не узнает о ее обмане.

30

Сотрудник венской уголовной полиции, представившийся Оливером Брандшттером, напарником Колера, отвез Снейдера и Сабину на патрульном автомобиле к площади Святой Марии в центре города и остановился рядом с машиной судмедэксперта. Сабина вышла из автомобиля и взглянула на удостоверение патологоанатома, которое лежало под лобовым стеклом. Некая Ирена Никински из Венской многопрофильной больницы занималась трупом в склепе.

Снейдер тоже вылез из машины.

— Ненавижу оказываться правым. Это как проклятье.

Брандштеттер понес криминалистический чемодан своим коллегам, а Снейдер направился к церкви Святой Марии. Здание с вычурным фасадом пепельно-серого цвета. Рядом с входом шесть колонн, которые венчал остроугольный фронтон со скульптурами. Выше находилось узкое, метров семь в высоту, арочное окно. Башня церкви одиноко уходила в небо. Над циферблатом часов виднелась лишь остроконечная крыша, которая напоминала Сабине шляпу ведьмы с крестом.

По обе стороны улицы на ветру шуршали оградительные ленты. Полицейские отгородили площадь и установили знаки с указанием объездного пути. Несколько сотрудников проверяли мусорные баки соседних зданий. Колокол на башне пробил два часа пополудни. У Сабины урчало в животе, но предстоящий осмотр места преступления заставил ее забыть о голоде.

К ним навстречу уже спешил Колер. Хотя над церковью собирались темные тучи, он непринужденно повязал черную ветровку вокруг пояса. Солнечные очки блестели в коротко остриженных волосах. Как и Снейдер, он носил табельное оружие в наплечной кобуре. Под черной футболкой в рубчик выделялись бицепсы, из-под рукава наполовину виднелась татуировка. Сабина не любила татуировки. Большинство или выглядели глупо, или были плохо сделаны.

— Карл в сознании? — спросил Снейдер, прежде чем Колер успел что-либо сказать.

— Врачам пришлось ввести его в состояние медикаментозного сна. — Колер подошел ближе. Вместе они пошли к церкви. — Один из моих сотрудников находится у Урсулы Цехетнер в больнице. Он подтвердил ее личность. Наши люди еще проверяют, знала ли она Карла Бони, в чем мы почти уверены. Карл ходил в католический детский сад на Лейштрассе, где она раньше работала. Период времени тоже совпадает.

Он зацепил очки за горловину футболки и провел ладонью по коротким волосам. Тут Сабина заметила, что на татуировке изображен гриф, символ венского спецподразделения «Вега».

— У вас какой-то вопрос? — спросил он.

— Вы служили в «Веге»? — поинтересовалась она.

— Разбираетесь в спецподразделениях? — удивился Колер. — Это было давно.

— Не хочу перебивать, — вмешался Снейдер. — Но вы сказали, что эту воспитательницу разыскивают семь дней, — резюмировал он. — Полагаю, кто-то из окружения Урсулы Цехетнер контактировал с похитителем? Будьте кратки. — Пока они шли к церкви, он поднял вверх три пальца. — Самое важное в трех предложениях!

Колер сверкнул на Снейдера глазами, словно пытаясь оценить, как много может рассказать им по этому делу. Наконец сделал над собой усилие.

— В день исчезновения Цехетнер ее мужу позвонили. Сообщение было кратким: если в течение сорока восьми часов он выяснит, почему его жену похитили, она останется в живых. Если нет — умрет. Он сразу же обратился в полицию, но похититель прервал с ним контакт.

— Женщина могла быть уже давно мертва, но она выжила, — вставила Сабина.

— Но как раз это и укладывается в схему, — сказал Снейдер. — Он хотел уморить ее голодом, но мы его опередили. Какую подсказку похититель дал господину Цехетнеру? Ну же, говорите!

Колер нахмурил брови, его взгляд помрачнел.

— Старая расписная супница из фарфора. Откуда вы об этом знаете?

— Моя работа знать такие вещи. — Снейдер бросил взгляд на Сабину. — История номер шесть — рассказ о Каспаре, который не хотел есть суп и умер от голода.

Они подошли к воротам церкви. Снейдер уже положил руку на тяжелую латунную ручку, но Колер преградил ему путь.

— Послушайте меня две секунды. — Он постучал Снейдера по груди. — Вы хорошо поработали, но я не обязан пускать вас сюда. Я мог бы арестовать вас за ношение оружия, взлом, нанесение телесных повреждений и препятствование текущему расследованию. Мой начальник не очень воодушевлен тем, что немецкий коллега приезжает в Вену, палит из «глока» и выбивает двери в подвалах. Просто хочу, чтобы вам это было ясно. — Он опустил руку.

Снейдера эти обвинения не особо впечатлили, как будто он слышал их не в первый раз.

— Но, в отличие от вашего босса, вы можете отличить хороших полицейских от плохих? — спросил он.

— Могу, — ответил Колер. — Поэтому пускаю вас в эту церковь взглянуть на место преступления. А вы тогда расскажите мне, с чем мы имеем дело.

Сабина бросила Снейдеру умоляющий взгляд:

— Честное предложение.

Наконец Снейдер кивнул:

— Пойдемте.

Колер открыл ворота. Они вошли в церковь и быстро проследовали мимо алтаря, за которым к куполу поднималась большая статуя архангела Михаила. Рядом с сакристией находилась узкая шахта с каменными ступенями, которая вела куда-то в темноту. Пока они спускались, Сабина рассказывала о похищениях, убийствах, подарках и телефонных загадках в Кельне, Мюнхене, Дрездене и Лейпциге. Она описывала места преступлений, раскрывала причины смерти и объясняла, как жертвы связаны с Карлом Бони и историями Штрувельпетера.

Колер надел свою куртку, которая все это время была завязана у него вокруг пояса. Здесь под землей было гораздо холоднее, чем наверху. Сабина видела собственное дыхание. К счастью, на ней был термосвитер. В воздухе пахло известью и гнилью, как в ветхом жилище Карла. Почему Колер притащил их сюда? Наверняка это убийство тоже на совести Карла. Очевидно, он не только испытывает слабость к старым церквам, но и любит полуразрушенные кирпичные стены. Водопроводные трубы были протянуты прямо по потолку, из стен торчали пустые цоколи: лампочки давно выкрутили. В этом склепе больше не было электричества. Следователи подключили кабельные удлинители и установили осветительные лампы. Путь в склеп проходил мимо маленьких штифтов, торчащих из земли, на которые была натянута веревка.

— Передвигайтесь только внутри этой дорожки, — предупредил Колер.

Сабина была знакома с процедурой. Сотрудники криминалистического отдела сделали эту маркировку для следователей, чтобы те случайно не уничтожили никаких следов.

Снейдер быстро обернулся к Сабине:

— Все в порядке?

Она кивнула и туже затянула завязки