— Неужели хищный волк примет вид смиренного агнца? — вопрошали сомневающиеся.

— Раскаялись, вне всяких сомнений, — убеждали те, кто верил в пришествие. — Тучи миновали. Скоро над всем Лангедоком вновь засияет солнце. Даже наш государь граф Раймонд стал другим.

Уж больно сильно провансальцы желали мира и спокойствия, потому и надежда их на второе пришествие крепла с каждым днём.

Однако Арнальди и Стефану не было никакого дела до чаяний тулузцев. И ехали инквизиторы вовсе не в Пруллианский монастырь, а целенаправленно в Ларагуэ. И не для того, чтобы пышно отпраздновать праздник Вознесения. Они ехали карать жителей за ересь. Помимо инквизиторской миссии у Арнальди была и миссия тайная. Долго он ждал известий от своих лазутчиков, отправившихся по следам катара в Святую землю. И именно здесь, в Ларагуэ, он должен был получить наконец важные сведения, касающиеся местонахождения Ковчега Завета.

Сеньор Альфаро, поставленный графом Раймондом VII управлять областью Ларагуэ, только что вернулся из Тулузы, где присутствовал на тайном собрании вельмож, устроенном их государем графом Тулузским. Альфаро был в приподнятом настроении: дела у Раймонда VII складывались как нельзя лучше. Все друзья графа, в том числе и он сам, объявили о своей преданности и готовности к восстанию. У каждого из них французы отобрали если не все земли, то значительную их часть, и теперь в очередной раз можно было попытаться свергнуть ненавистных завоевателей.

В таком вот чудесном настроении он и въехал в свой замок Авиньонет. Однако радость сеньора Альфаро оказалась недолгой. В тот же день ему сообщили, что инквизиторы Арнальди и Стефан со своей свитой выехали из Тулузы и направляются в Ларагуэ, чтобы вершить инквизиторский суд. Новость была ошеломляющая. Альфаро не был готов к такому. Он прекрасно знал, что творилось в Тулузе, сколько людей подвергли церковному судилищу, сколько костров пылало. Неужели и на его земле может твориться подобное? Нет, он этого не допустит. К тому же Альфаро и сам был не без греха — свободно общался с еретиками и имел в друзьях самого отчаянного борца за свободу, Пьера Роже Мирепуа. Было яснее ясного, что первым, кого вызовут инквизиторы в трибунал, будет он сам.

Решение пришло быстро. Взяв бумагу, перо и чернила, он составил письмо Роже Мирепуа и не мешкая отправил его в Монсегюр.

Крепость жила обособлено, но о событиях в столице там узнавали одними из первых. О передвижениях Арнальди сразу доложили начальнику гарнизона Роже Мирепуа и Бертрану Мартену. Само по себе это известие не было таким уж из ряда вон выходящим.

— Арнальди уже некого жечь в Тулузе, — зло высказался барон Мирепуа. — Его руки, жаждущие крови, наверно, трясутся от предвкушения новых жертв. Остаётся только удивляться, как земля не разверзнется под ним и не поглотит его в адское пламя.

Однако для Бертрана Мартена это событие приняло новый оборот, когда в Монсегюр прибыл человек из Святой земли с важным донесением.

Уединившись в кабинете, посланник передал епископу письмо. На бумаге было всего несколько слов, но обычный человек не смог бы разобрать написанное. Письмо было зашифровано. Бертран Мартен прочитал написанное и удовлетворённо кивнул. Теперь ему стало ясно, где хранится последняя реликвия, Ковчег Завета. Поднеся послание к огню, он сжёг его.

Но не всё так гладко шло на Святой земле. Прибывший человек сообщил, что в Ларагуэ у Арнальди не только инквизиторская миссия, но и встреча со своим тайным агентом из Иерусалима.

— Еврей, живший в Иерусалиме, последний из пяти, хранивших тайну, убит. Понятно, кто сделал это — люди Арнальди. Теперь они идут по следу нашего человека. Возможно, они надеются, что катар приведёт их к Ковчегу.

Бертран Мартен насторожился.

— Это в том случае, если хранитель ничего не сказал о том, где спрятана реликвия. А если сказал?

— Он мог умышленно дать неверные сведения, и наши враги понимают это, поэтому следят за каждым шагом катара. Разумеется, им было бы проще захватить его и пытать, пока не скажет, но это может оказаться совершенно бессмысленным. Катар не выдаст тайны, даже под пытками.

— Ему следует вести их по ложному следу, запутать следы. А затем мы переправим его сюда. Я подумаю, как это сделать. И всё же не исключено, что еврей-хранитель рассказал им правду о месте пребывания Ковчега, — задумчиво произнёс Бертран Мартен. — Меня смущает этот человек, идущий в Ларагуэ на встречу с Арнальди. Какие сведения он несёт?

Вернее всего было бы срочно перехватить посланника. С этим ответственным поручением Бертран Мартен обратился к Пьеру Роже Мирепуа.

Барон не мог отказать епископу катаров.

— Я преклоняю перед вами колена, господин Мартен. Любая ваша просьба — честь для меня. Я не спрашиваю, зачем вам нужен этот человек, но полагаю, что сведения, которые он торопится передать Арнальди, очень важны для вас. Мои люди как раз собираются в Ларагуэ. Я только что получил письмо от сеньора Альфаро, управляющего этой областью. Он просил меня об услуге. Заодно я охотно выполню и вашу просьбу. — Барон помолчал немного, а потом осторожно добавил: — Однако описание таинственного посланника, которое вы дали, очень скудно.

— К сожалению, это всё, что мне известно.

Роже Мирепуа вздохнул.

— Ну что ж, попытаемся справиться своими силами. Небеса помогут нам. Мои люди будут следить за каждым шагом Арнальди и непременно выйдут на след незнакомца.

— Это очень важно, — добавил Бертран Мартен. — Здесь нужна большая осторожность. Если вам удастся перехватить его до встречи с Арнальди — это будет поистине великая удача.

Барон Мирепуа покачал головой, что-то обдумывая про себя. Потом сказал:

— Сеньор Альфаро поможет в этом деле. Я упрошу его пригласить инквизиторов остановиться в его замке. А там мимо Альфаро ни одна мышь не проскочит. Тем более подозрительный странник в чёрной одежде монаха, с загорелым и обветренным лицом.

— Я полагаюсь на вас, мой друг, — согласился Бертран Мартен.

Рано утром накануне праздника Вознесения из ворот Монсегюра выехал небольшой отряд. К вечеру они должны были достигнуть области Ларагуэ. По предварительной договорённости, в роще неподалёку от Авиньонского замка их ждали люди сеньора Альфаро.

Среди всадников был и Анри де Билль со своим оруженосцем Мигелем. Анри уже успел доказать свою преданность и смелость, поэтому входил в число рыцарей, отобранных бароном Мирепуа для выполнения этого важного задания.

Путь был длинный и располагал к разговору.

— Мигель, в этот раз я мог бы обойтись и без оруженосца, — сказал Анри. — Там, куда мы направляемся, нас не ждут с распростёртыми объятиями.

— Сеньор, вы не должны говорить таких слов, — обиделся Мигель. — Я служу вам и должен всегда быть рядом.

Мальчишка сам напросился ехать со своим покровителем. Его душа ликовала при мысли, что он отправится в такой дальний и опасный путь вместе с Анри.