В результате таких поездок Хасан слегка поизносился. Казалось бы – три дня всего, но… видимо, постоянные инъекции голубой сыворотки влияли на мозги не в лучшую сторону. Майор плохел на глазах, начал заговариваться, путаться в показаниях, иногда даже элементарно забывал слова и застывал на середине предложения, беспомощно раззявив рот и пуча глаза в попытках вспомнить нужное…

– Недолго ему осталось, – поделился Мамонов с Добрыниным. – Еще дня два-три – и в утиль. Совсем мозги набекрень… Вот уж не знал, что этот состав такой эффект даст… Ты-то, надеюсь, не в обиде? А то может еще куда его хотел, может польза от него какая еще будет?..

– Пулю в затылок – вот и вся польза, – отмахнулся Добрынин, списавший уже майора со счетов. Да, хотел отомстить, руки чесались… но то, во что превращался Хасан – это пострашнее физической расправы будет… – Никуда я его не хотел. Нам сейчас важно, чтоб ты, Владимир Николаевич, показал всю серьезность положения. Пока мозги еще не совсем в кашу – нужно его для агитации использовать. Заручиться поддержкой общин. Чтоб все поняли, что в этот раз раздельно не получится, всем миром нужно…

И Мамонов торопился. За эти три дня он объехал всех, даже в клоаку цыганского поселка заглянул, побеседовал с нужными людьми. Данил, правда, сомневался, что там отыщутся ценные кадры – но Мамонов был уверен в обратном.

– Оттуда кто пойдет? Одиночки. Серьезные ребята, умелые, матерые, битые-перебитые. Те кто в группе не приживается, а своим путем норовят. Или – пары сталкерские, кто вдвоем на свой страх и риск привык работать, ответ ни перед кем не держать.

– И что мне с ними делать? – пожал плечами Добрынин. – Это же такие люди, кто дисциплины ни капли не имеет. У них на все свой взгляд и свое мнение. В боевом соединении должна быть дисциплина, а не разброд и шатания. Как их под контролем держать?

– Ну, с дисциплиной-то у тебя в основном порядок будет. Что у вояк с горы, что у крупных группировок с этим нормально обстоит… А вот цыганята – да, с ними нужно построже. Ты знаешь что?.. Ты их в отдельный сводный отряд объедини. Этакие вольные стрелки на службе у регулярной армии. Сведи в одну кучу – и отдельно от остальных держи, чтоб дисциплину не разлагали. Я тут с Будулаем переговорил… Есть у них там в поселке свой цыганский барон. Лично обещал ему хороший подарок с добычи. Он знает, что я слово свое держу. Да и престижно ему, что сам глава энергетиков на аудиенцию прибыл… – хохотнул Мамонов. – Так вот он посоветовал с братьями Нагато пообщаться. Есть такие, два япошки. Если кого весь этот сброд и боится – только их… Хоть и мелкие, как все азиаты – но ребята серьезные. Японцы – вообще очень жестокая нация. Что поделать… цивилизация воинов и крестьян, менталитет веками складывался. Так вот эти – не крестьяне, а воины. Зверье зверьем, даже для нынешнего времени с перебором.

– У вас тут с миру по нитке, – удивленно ухмыльнулся Добрынин. – Кого только нет… Я за эти три дня и негров видел и узкоглазых…

– До Войны у нас по обмену в государственном университете много всяких училось. И негры и китайцы с японцами, и индусы всякие, и вообще не пойми кто с Ближнего Востока… Так что теперь почти все, кто жив остался – в цыганском поселке и обретаются. В закрытые общины-то их кто пустит?.. – кивнул Мамонов, озабоченно похлопывая по противогазной сумке. – Где тут фильтр-то у меня… Ага, вот… В общем ладно. Поеду. Надо еще до дальней общины доехать, с терновской зоной переговорить. Там хоть и сброд, менты пополам с зеками – но могут выставить человек сорок… А еще – железнодорожные составы у них, тоже надо этот фактор учесть!.. Я вечером поздно вернусь. Ты это… Сегодня-завтра еще потянуться люди – а потом на спад пойдет. И давай не медли. Начинай по группам разбивать, командный состав назначай. Я тебе тут помогу немного, назову, кто авторитетом пользуется. Вот их и ставь. Ну а дальше уж сам…

Добрынин и так прекрасно понимал, что дальше сам. График намечался плотный. Время летело стремительно, часов в сутках не хватало, чтобы обо всем подумать и все успеть. Вставал он теперь рано утром, около шести – и ложился уже за полночь. Отрядил себе в помощники пацанов, нарезал каждому круг задач. Запряг в работу обоих дедов, напряг коменданта и поселкового зампотыла. Поставил ряд вопросов перед прибывшим полковником Футиковым, а через него – и перед самим генералом. Озадачил Мамонова так, что тот только затылок зачесал…

С личным составом получилось именно так, как и сказал Владимир Николаевич. Со сталкерами общин и кадровыми вояками проблем не было – это были люди, имеющие понятие о дисциплине, живущие, работающие и выполняющие задачи внутри тесных сталкерских и армейских групп, и знающие цену взаимовыручке и плечу рядом стоящего товарища. В общем – с ними Данил не видел никаких особых заморочек. А вот с разношерстной группой вольных стрелков сразу же начались проблемы и взаимные непонятки. Народ подобрался безбашенный, авторитетов не признававший – ни дать ни взять пиратская вольница, разношерстный сброд, где каждый чутко и ревностно оберегает свою свободу и личный авторитет… Немного помогла беседа с братьями Нагато и демонстративное вывешивание люлей. Немного – рассказы об ожидающемся хабаре. А еще больше вразумило, когда Добрынин, которого взбесило очередное нарушение установленных правил и тренировочного распорядка, в пух и прах, до кровавых соплей и сломанных конечностей, размотав одного за другим троих самым невменяемых и упоротых, выкинул их из состава бригады. Бывает так. Копится, копится… то одно мелкое нарушение, то другое… ты вроде бы и с пониманием относишься, идешь на встречу – а потом начинаешь понимать, что тебя просто на вшивость испытывают, смотрят на твои реакции и оценивают, до какой степени ты готов прогнуться. И с каждым новым разом все больше и больше хотят оттяпать, все дальше и дальше пытаются зайти… Но есть же пределы пониманию и терпению! У Добрынина это терпение в один момент закончилось. Люди должны были четко уяснить одно правило: или ты ведешь себя в рамках, не бузишь, не демонстрируешь свой авторитет и превосходство, и тогда находишься в составе подразделения, при этом имея крупный шанс на получение хорошей доли трофеев от предстоящей кампании – или ты со своими закидонами и амбициями идешь лесом. Получив коленом под зад, вылетаешь со скоростью пули из формируемой бригады и далее уже можешь делать все что твоей душе угодно. И при этом не так уж важно, насколько умелым и матерым воякой ты лично являешься. Да, это важно – но не первостепенно! Истина такова, что группа дисциплинированных и слаженных бойцов всегда перестреляет такую же группу, где бойцы один другого круче – но при этом дисциплины и взаимопомощи внутри подразделения нет, и каждый тянет телегу на себя. Басня про лебедя, рака и щуку – она не просто так умным человеком писана.

После этого случая вольные стрелки попритихли. Осознали. Но все равно, Добрынин уже понял, что можно ожидать от этих людей, и намеревался теперь использовать их как штрафной батальон – пускать вперед, пообещав двойную долю добычи после выполнения задачи. Так они сами друг за другом следить будут: ага… ты какого это хрена, сука, прячешься в кустиках и вместе со всеми на штурм не идешь?.. Чтобы я сдох – а тебе потом двойная добыча досталась?! Нет уж!.. Ну-ка поднял свою задницу и шагом марш вместе с нами!..