Гиббон придавал своей личности особое, преувеличенное значение, отсюда и его слова: «Я лично поставил подпись под твоим освобождением». Подпись, разумеется, была, но поставил ее куда более высокий чин, нежели следователь Генпрокуратуры. Хотя как знать, устно мог распорядиться один, а вот подпись поставить другой, и именно Гиббон Пинковский, чтобы было кому отвечать.

– Сотовые, рации, ключи и бумажники на пол, – приказал Марковцев оперативникам. – Теперь по очереди застегнули себя наручниками к стеллажу. И без глупостей, терять мне нечего.

Марк сбросил с себя арестантскую робу, ботинки и, наигранно прищурившись, оглядел цивильный костюм контрразведчика. Облачаясь в него, учил уму-разуму оперативников:

– Из таких крепостей, как Лефортово и Бутырки, сбежать мог разве что Гарри Гуддини. Он и сбежал однажды, потратив на все про все полчаса. – Застегнув пуговицы на рубашке, Сергей взялся за брюки. – Я разгадал секрет мага, мужики. Он усыпил всех, усложнив свою задачу, – он не просто намеревался выбраться из тюрьмы, но и из металлического ящика, куда его поместили прежде, чем ввезли на территорию Бутырской тюрьмы. Вот где собака зарыта.

Присев на стул, Марк примерил ботинки – размер в размер.

– Великий Обманщик выбрался из ящика, который – обратите на это внимание – был его реквизитом. А ящик везли в повозке – в тюрьму волшебник разумно не полез и объявился через полчаса, выждав, пока пустой, но тяжелый ящик тюремщики тащили по коридорам и запирали в камере. Они-то думали, что несут в нем заморского кудесника...

Сергей надел пиджак и похлопал себя по карманам, обнаружив в них деньги, документы, курево.

– Все просто. А некоторые умники ломают головы над секретом великого мага, мол, унес он тайну в могилу. Теперь и Лефортово может похвастаться собственным колдуном.

Марковцев подмигнул полковнику Суворову и, перед тем как выйти из гаража и закрыть его на замок, каблуком ботинка привел в негодность рации, мобильные телефоны и забрал пару бумажников.

А из погреба действительно бесполезно связываться по сотовой связи или выходить в эфир. Бетонный, армированный, он представлял собой идеальный экран.

Марк снова оказался на свободе. Словно прощаясь, он хлопнул по капоту «пятерки» Валентина Мезенцева и проследовал к «Мерседесу».

* * *

На большой скорости Марковцев гнал джип по автомагистрали в сторону Москвы. Возле Люберец – пять километров до столицы, сбавил скорость, еще раз взвешивая, стоит ли предупреждать Ольгу. И еще раз пришел к выводу, что дочь они не тронут, теперь уже точно не тронут. Сейчас, после побега Марковцева, силовым структурам разумнее приставить к ней парочку оперативников, следить за каждым ее шагом, прослушивать каждый телефонный звонок. Лучшей защиты для нее не придумаешь.

«Да, – крякнул Марк, – вот доченька и узнала, что ее папа жив. Он теперь живее всех живых».

Сергей спокойно проехал пост ДПС. Жаль, что с машиной со спецномерами вскоре придется распрощаться.

Генерал Прохоренко, походивший на Фигаро – нынешний начальник управления ГРУ и бывший начальник управления ФСБ, – собрал срочное оперативное совещание и поначалу хотел взвалить всю вину за случившееся на Суворова. Однако с каждой минутой остывал. В первую очередь виноват он, генерал-майор Прохоренко. Он понимал свою вину, но не хотел нести ответственность.

Правы оказались военные аналитики: начальники управлений ГРУ, выходцы из службы безопасности, в скором времени могут развалить уникальную военную разведку. Исключение составлял лишь генерал армии Ивашутин, заместитель председателя КГБ, руководивший Главным разведывательным управлением двадцать четыре года и отстаивающий корпоративные интересы даже в самом Комитете госбезопасности.

Находясь в кабинете Суворова на Лубянке, Прохоренко снял трубку и принял сообщение. Потом оглядел присутствующих офицеров. Вместо того чтобы заниматься делом, сидят на стульях вдоль стен и рассматривают свои ногти.

Борису Викторовичу позвонили из больницы, куда были доставлены раненые оперативники. Жизни их ничто не угрожает – сказал врач. Ничто, дополнил от себя Прохоренко, ни опасности, ни осложнения. Состояние у них тяжелое, но стабильное.

– Аккуратно он их подстрелил, – невольно похвалил генерал сбежавшего Марковцева, – с зеркальной точностью. Один был левша, другой нормальный, праворукий. Один получил две пули под правую ключицу, другой под левую. – Немного помолчав, спросил: – В погребе, кроме фугаса, ничего не нашли?

– Нет, Борис Викторович, – ответил Суворов, продолжая время от времени морщиться и думая, к чему этот бестолковый вопрос. И поймал себя на мысли, что так же бездарно расспрашивал сбежавшего преступника, который повесил себе на шею еще один труп: Пинковский, не приходя в сознание от полученной травмы головы, скончался по пути в больницу.

* * *

«Что будем делать, товарищи офицеры?» – вспоминал генерал-майор Прохоренко вопрос директора ФСБ. Что делать... Вопрос на засыпку. Нужно принимать все меры по задержанию особо опасного преступника, а как сделать это, сохранив пусть не голову на плечах, а хотя бы погоны? Спецслужбы уже в который раз упускают преступника. По халатности или намеренно – другое невозможно предположить.

Намеренно – конечно, худший вариант, Марковцев постарается доказать свою причастность к спецслужбам. Тут даже не надо подкидывать идею о его совместном с ФСБ теракте. Цели? Их множество, как мишеней в стрелковом клубе, пали – не промахнешься.

Как объяснить, что на месте подготовки преступления арестант обезоружил целую оперативную группу? Кто поверит в этот бред?

А цели Марковцева? Одна из версий: чтобы спастись, ему необходим мощный покровитель. Именно в связи с этим скандалом его захотят пригреть для дальнейшей атаки на власть с десяток активных политиков, временно скрывающихся за рубежом. Поскольку власть сплошь состоит из бывших и действующих высоких чинов из службы безопасности.

Марковцеву сделают все – паспорт, визу, «VIP-коридор», особый трап, специальный самолет.

На поимку беглеца директор дал сорок восемь часов. Больше умалчивать о побеге не удастся.

Что сделает Марк в первую очередь? – думал Прохоренко. Наверняка захочет встретиться с подельником, стрелявшим в него, поквитаться с ним и забрать деньги. Знать бы, кто подельник... Работа по установлению личности водителя результатов пока не принесла.

* * *

Генералу Прохоренко не оставалось ничего другого, как самому ехать в профильный отдел военной контрразведки ФСБ. Он проклинал человека, который в октябре прошлого года посоветовал взять в качестве консультанта (в то время контрразведка вела дело о преступлении военных в Объединенной группировке войск) Марковцева. Тогда остро стоял дефицит информированных людей, проходящих службу в Главном разведывательном управлении, а на Марковцева выбор пал еще и потому, что он мог стать «ручным» агентом – ФСБ Дает ему свободу, а он отрабатывает ее.