Заметив проплывшую в кухню Фессанию, Алекс последовал за ней. Войдя, он застиг госпожу в тот момент, когда она – под одобрительную улыбку кухарки – засовывала в рот пирожок.

– То, что надо, госпожа. Желудок лучше знает, что требуется.

Присутствие Алекса было сочтено нежелательным. По меньшей мере хозяйкой кухни.

– Принеси мне кабачок! Да поживей! Ступай, ступай!

Очевидно, мужчина был лишним в этом заговоре женщин и мог неким образом помешать триумфу Мамы Забала над вредным доктором.

Алекс вышел, однако задержался за тростниковой дверью. Позади дома заливался лаем Тикки, заглушая голоса Мирры и Музи. Где-то хихикали служанки. Аншар, отправленный во дворец с каким-то сообщением относительно намеченной экспедиции, еще не вернулся.

Когда Фессания вышла из кухни с пирожком в одной руке и недоеденной половинкой в другой, Алекс понял – это его шанс.

– Фес!

– М-м… – Жуя, она кивнула на тонкую дверь.

– Мне надо поговорить с тобой. Глотательное движение. Еще одно… и еще.

– Не здесь. Подожди.

Как же трудно с ней стало общаться. И как глупо – не иметь возможности поговорить с той, с кем был так близок.

– Завтра придет Гупта. Может быть, принесет настой. Она удивленно посмотрела на него.

– Он тебе рассказал? Почему?

– Потому что я ему все рассказал. Помнишь наш разговор в колеснице? Ну, когда мы ждали Гупту с золотом?

Она не помнила.

– Насчет института.

– А, это…

– Мы с Гуптой все обсудили. Если тебе по вкусу настоящая интрига, спроси, думает ли он, что Вавилон существует на самом деле.

Фессания помахала перед ним пирожком.

– Вот что мне по вкусу. – Она выставила живот. – А здесь моя интрига. Занимает все свободное место. На данный момент.

– Когда ребенок родится, о нем позаботятся служанки.

– Ш-ш-ш!

– Без стоящей интриги ты быстро захандришь. Фессания усмехнулась.

– Ох, Алекс, ты изобретаешь для меня интригу, чтобы я не отравилась! Так и скажи.

– Нет, тут совсем другое.

– Я должна сделать выбор между ножом и иголками доктора Кассандра и сам знаешь чем. Сам знаешь что представляется более безопасным. Так что не надо меня разубеждать. – Она повернула голову и прислушалась. – Сюда кто-то идет.

В следующий момент Фессания уже была у входа, встречая Музи. Алекс быстро отступил в кухню. Занятая делами Мама Забала не заметила присутствия постороннего.

– Доктор Кассандр велел тебе отдыхать после полудня, – донесся до Алекса голос Музи.

– Я проголодалась.

– У тебя разболится живот.

– Он у меня в любом случае скоро разболится. – Чавканье.

– Не думаю, что индийцу стоит появляться здесь, пока все не закончится. Я пошлю к нему Аншара – пусть передаст, чтобы не приходил.

– Нет! Гупта учит меня упражнениям, которые помогают расслабиться.

– Тебе не нужны никакие упражнения. Кассандр…

– Я знаю. Но, пожалуйста, сделай мне одолжение, Музи, мой лев. И тогда я полюблю тебя по-настоящему.

– Ты знаешь, как обращаться с парнями.

И только тут Алексу вдруг пришло в голову, что Музи не обвинял его в отцовстве. В другом – да. В забавах с его женой – да. Но не в том, что он стал отцом ее – и его! – ребенка.

Неужели Музи столь наивен, что полагает, будто Фессания забеременела после первой же ночи с ним? Определенно нет. Госпожа Гибил уже касалась этой темы за обедом в доме Мардука.

В городе Иштар и священной любви Фессания не могла выдать себя за девственницу и с помощью мешочка с бычьей кровью убедить мужа после брачной ночи, что он первый, кто отведал персика. Все было проще: Музи в голову не приходило, что отцом ребенка является кто-то другой. Жена может вести себя как последняя шлюха, но ее лоно хранит верность супругу – того требует честь. Музи ошибочно полагал, что Гибил смотрит на шашни Фессании сквозь пальцы ради сохранения мира в семье. Если так, то Гибил, разумеется, не мог бы спокойно относиться к тому, что его внук – сын раба. Скорее же всего рассуждения Музи никогда так далеко и не заходили. Как человек чести он знал, что должен быть отцом ребенка, и верил в это всей душой. Иначе быть не могло, потому что на чем бы тогда держался мир?

Музи был готов смириться и принять любые хитроумные объяснения чего угодно и даже закрыть глаза на то, что жена наставляет ему рога с каким-то рабом, но в вопросе отцовства – вопросе, задевавшем слишком глубокие эмоциональные струны – он, сам того не сознавая, уперся и отступать не желал.

Возможно даже, что Музи и на самом деле был отцом. Преимущество Алекса составляло всего несколько ночей, но достаточно ли этого для полной уверенности? И на какой такой магической интуиции основывалась убежденность Фессании? Она просто выдавала желаемое за действительное.

Впервые за несколько месяцев Алексу пришло в голову, что он вовсе не обязательно отец будущего ребенка.

Поверить в такое он не мог. Не мог даже подумать о таком. Как и Музи, Алекс отказывался считаться с возможностью этого варианта.

Дождавшись следующего визита Гупты, Алекс снова поймал его на улице.

– Вы принесли настой?

– Не могу сказать. Поговорим о другом нашем деле.

– Почему? Почему вы не можете сказать? Уж не ученица ли запечатала уста гуру?

– В некоторых случаях такое возможно. Когда ученик почти святой.

– Фес расспрашивала вас о другом нашем деле? Индиец покачал головой.

– А должна была?

– Ну, уж святого вопрос собственной реальности, на мой взгляд, должен заинтересовать.

– Ха-ха! Как же мало вы знаете о святых. Особенно беременных святых.

– А как дела с ясностью? С незамутненным восприятием истины и иллюзий?

– Гм… Предположим, вы правы. Что тогда случится с тем, кто попытается физически покинуть Вавилон? Обратит ли на него внимание какой-то бог? Пошлют ли солдат, чтобы вернуть беглеца? Или он достигнет предела и испарится?

– Может быть, ответ лежит не в той плоскости. Может, предел стоит поискать под Вавилонской башней.

– Рассчитываете на Дебору?

– Рассчитываю на Зарпанит. Никакие Деборы меня больше не интересуют.

– Что бы ни находилось под Вавилонской башней, оно должно быть частью модели Вавилона. Так ведь? Как может Нижний мир вести куда-то еще?

– Там может быть некая tekhne, через которую наш мир взаимодействует с другим.

Гупта нахмурился.

– Слишком механистический подход, друг мой. Вы говорите так, словно, идя по улице, можно найти ключ, отпирающий дверь на небеса. Ключ и небеса принадлежат к разным разрядам бытия. – Он помолчал, потом неуверенно продолжил: – Может быть, мои фокусы с невидимостью что-то выявят. Стать невидимым для существующей модели и, таким образом, независимым. А может, и не я! Может быть, Фессания, если – как я надеюсь – станет святой. Нельзя черпать воду ложкой, сделанной из воды. Воздух не спрячешь в воздушном мешке. Огонь не сожжет пламя. Лед не растопит лед. Облака не свалят каменные горы. Если мы призраки, то и бороться можем только с другими призраками. Возможно, успеха добьется святой. Слышал, вы собираетесь поохотиться на следующей неделе?