Ае переживала нелегкие дни. Знакомство с семьей Гала тоже было для нее испытанием. Еще недавно она воспринимала чужеземцев как врагов. Вдействительности же ее врагами оказались соплеменники, а чужеземцы— ее покровителями. Прежние представления Ае о людях ломались, она заново осмысливала свой жизненный опыт, а для этого требовалось немало душевных сил.

Великодушие светловолосых помогало ей, она успокаивалась, смелее разговаривала и улыбалась.

— Калау!.. — воскликнула она однажды, показав на остров с кокосовыми пальмами. — Ае принесет калау!

Этот остров отличался от других. Он напоминал высокий лесистый холм, а берега у него были сухие и чистые.

Гал направил плот к острову. Все тотчас выскочили на берег — наконец-то под ногами была земля!

Надежно закрепив плот, чтобы воды Шу не унесли его, Гал собрался осмотреть остров, и тут произошло событие, которое раньше или позже должно было случиться в семье, принявшей к себе молодую женщину из чужого племени.

Ае принесла два кокосовых ореха, один положила на землю, с другого ножом ловко отсекла оранжевую кору. Потом она прорезала в нем отверстие, выпила глоток сока и протянула орех Галу. Сама того не зная, она поступила по старому обычаю ланнов: если женщина отдает свою пищу мужчине, она отдает ему себя.

Гал жестами объяснил Ае, что ей незачем отдавать свой орех, ведь он может взять себе другой. По обычаю ланнов Гал таким образом отказывался от нее. Темные глаза Ае налились печалью, в ее позе выразилась мольба: пусть светловолосый воин примет ее дар! Неужели она так безобразна, что он отказывается от нее?

Галу стало жаль бедную женщину. Он взял у нее орех — она просияла от радости — и хотел передать Уору, но она решительно помешала ему: нет-нет, она дарит себя не юноше, а воину!

Откуда было знать Галу, что женщины-рабэ, поднося мужчине кокосовый орех, тем самим выделяли его среди других мужчин!

Риа понимала, что Ае предложила себя Галу. Поступок маленькой женщины не вызвал у нее ревности: Ае была худа, покорна, полна благодарности к своим спасителям, в ней трудно было увидеть соперницу. Да Ае и в голову не пришло бы соперничать с Риа — к ней она относилась так же восторженно, как к Галу. С Риа не могла бы сравниться ни одна из женщин-рабэ. Риа была высока, красива, сильна; она родила много детей и всех уберегла от смерти, в то время как не всякой женщине-рабэ удавалось вырастить одного ребенка из двух. Женщины-рабэ безоговорочно признали бы ее превосходство перед ними. Риа сочувствовала бедной Ае и не видела ничего особенного в том, что та захотела иметь ребенка от Гала. Отказать ей в этом значило оставить ее несчастной — стоило ли тогда спасать ее от преследователей-рабэ? Ае была теперь неотделима от семьи Гала и Риа, иесли у их старших сыновей не будет своих женщин, Ае и им родит детей…

Риа не возразила против желания маленькой Ае. Гал отпил из ореха и возвратил его Ае. Она заулыбалась: Светловолосый не отверг ее!

Ае присоединилась к Галу и Эри, когда они осматривали остров. В лесных зарослях она чувствована себя свободно: на зеленом острове среди мутной воды для нее не было ничего неожиданного. Она ловко, не уступая Эри, взбиралась на деревья, она умела находить проходы в сети лиан, она показывала, какие ягоды и плоды джунглей съедобны, какие нет; она называла бабочек, птиц, пауков, а потом вдруг схватила руками большую зеленую, с черными и красными пятнами змею. Видя замешательство Гала и Эри, она звонко рассмеялась.

— Карэ, карэ! — объяснила. — Карэ добрая! Дети рабэ приносят карэ домой и играют с ними!

Действительно, тигровый уж вел себя совсем мирно. Гал и Эри не удержались, потрогали его руками.

Крупных животных на острове не было, зато мелких зверьков и больших белых и бело-оранжевых птиц оказалось множество. Людей они совсем не боялись — по-видимому, люди в этих краях не бывали, и беглецы могли не опасаться встречи с иноплеменниками. Здесь можно было остановиться и оглядеться. Куда все-таки их вынесет из лабиринта островов?

Зато Ае будущее не тревожило. Впервые в жизни она радовалась каждому новому дню, никогда еще ей не было так легко и интересно с людьми, как теперь. Светловолосые заботились о ней так же, как друг о друге. В этой немыслимой для рабэ среде она рождалась заново. Она очищалась от зла и ненависти, среди которых выросла и едва не погибла, ей хотелось делать своим друзьям добро. Ее смех все чаще смешивался с их голосами.

* * *

Неожиданно остров надолго стал пристанищем для семьи: здесь оказалась пещера. У входа в нее был изображен слон, топчущий крокодила. Время подернуло рисунок туманом. В пещере Гал, Эри и Ае нашли несколько грубо сделанных наконечников для копий. Когда-то здесь жили люди. Поток времени унес их, а камни, обработанные их руками, остались. С тех пор как у входа погас костер, много-много раз лили дожди. Шу унесла вдаль море воды, на острове выросли могучие деревья, высохли на корню, с грохотом упали под напором ветра, сгнили на земле, а на их месте поднялись другие, такие же огромные, и тоже упали, чтобы уступить место своим потомкам. И так было столько раз, сколько островов посредине Шу…

Неподалеку от пещеры оказались другие рисунки, более заметные, — один поверх другого: бык, олень, рыба, слон. На острове когда-то останавливалось много людей. Среди костей животных сохранился череп буйвола. Каким образом сюда попал буйвол? Или остров с пещерой когда-то вовсе не был островом? Этого никто уже не узнает. Время рождает людей, животных, деревья, реки, и оно же безвозвратно поглощает их.

Новые жители острова внимательно осмотрели все, что оставили их предшественники. Каждый рисунок на камне означал род, племя или духов, покровительствующих роду и племени. Эти древние духи по-прежнему оставались на острове. Обезвредить их можно было лишь одним способом — поселить здесь своих духов, то есть поверх чужих рисунков поставить знак своего рода или племени. Тогда чужие духи уже не причинят зла, и можно будет смело поселиться на месте тех, кому некогда они покровительствовали. Знак Женской Руки над входом в пещеру ланнов был изображен поверх рыбы, а рыба плыла по телу мамонта…

У каждого рода и племени были свои духи и знаки. Чужие духи мирились с любыми знаками, лишь бы те перешли в дерево или камень. На скале Сокола Гал изобразил юную Риа — она вечно будет напоминать людям и духам о дружбе Гала