Над нашей компанией повисло молчание. Мне стало понятно, что у местных мужиков действительно сложилась безвыходная ситуация.

– Так как же все-таки выглядит этот ваш Зверь, – спросил я наконец, немного успокоившись.

Фрол покачал головой:

– Никто его так и не видел… Да никто и видеть не хочет!

И снова повисло молчание. И снова я его нарушил:

– Так что же в этот-то раз он третьи сутки лютует? Неужели никто до меня к переправе не подходил?

– Сами удивляемся, – ответил на этот раз старший. – Раньше как было – услышал рев и рви когти подальше от реки. Ничего с собой не брали, знали, что скорее всего в тот же день или на следующий вернемся. А в этот раз… – Он выразительно пожал плечами.

– Ну ладно, – сказал я, помолчав. – Ставьте-ка палатку и укладывайтесь спать… Как говорят в одной прекрасной стране – утро вечера мудренее…

А на землю уже давно опустился вечер. Солнце зашло, с реки потянуло влажной прохладой, даже меня пробирая до костей. Малыш, наевшись досыта, с трудом помаргивал слипающимися глазами. Я достал свою палатку и спальник. Мужики, быстро собрав остатки еды и уложив их в мешок, принялись ставить палатку, а я отошел в сторону, чтобы спокойно обдумать услышанное.

Ночь быстро вступала в свои права, темная осенняя ночь с густым черным небом и грандиозной россыпью звезд, которые в этом мире имели чудесный сиреневый оттенок. И вдруг мне подумалось: «А сколько еще ночей суждено мне провести в этом мире? Сколько еще раз я смогу любоваться этими звездами?»

Привалившись спиной к скале, я задремал, но стоило ночи слегка отодвинуться на запад, пустив серый рассвет на низенькие крыши деревни, как я был уже на ногах. Оставив своего коня под присмотром проснувшихся мужиков, я пешком, не торопясь, направился в сторону реки.

Пройдя следующую петлю тропы, я оказался в непосредственной близости от первых домиков деревни. Здесь мне пришлось задержаться, чтобы хоть немного успокоиться – тревога, поднимавшаяся в груди, мешала сосредоточиться. Я сделал несколько дыхательных упражнений и внимательно осмотрел тропу впереди себя. Ничего подозрительного я не увидел, правда, она уже в пятидесяти метрах от меня уходила за низкие изгороди, окружавшие дома. Все было тихо.

Тем не менее, прежде чем двинуться дальше, я взял в левую руку короткий метательный нож. И, как ни странно, ощутив в ладони его холодную тяжесть, я сразу успокоился.

Теперь уже я двигался свободным прогулочным шагом, поигрывая ножом и сосредоточив свое внимание на обступивших меня домиках. Однако они были абсолютно безопасны, если Зверь и находился в деревне, искать его следовало где-то поблизости от реки. А река была совсем недалеко, даже в воздухе уже ощущалось ее сырое дыхание, и негромкий плеск утренней воды доносился до слуха, совершенно естественно вплетаясь в предрассветную тишину.

Наконец домики расступились, и я вышел на берег, прямо к броду. Чуть в стороне из воды торчало несколько полусгнивших бревен, бывших, по-видимому, когда-то опорами моста. И именно там, в густом прибрежном тальнике, разросшемся на месте бывшего въезда на мост, кто-то прятался.

Истинное Зрение давало мне круговой обзор, поэтому я повернулся спиной к опасным зарослям, вроде бы рассматривая брод и в то же время внимательно наблюдая за кустами. Буквально через секунду верхушки кустов задрожали, и я понял, что сейчас последует бросок неизвестной твари. Я мгновенно набросил на себя пелену и метнулся в сторону от тропы.

В ту же секунду на месте, где я только что находился, выросла огромная туша Зверя. Двигался Зверь действительно с совершенно убийственной скоростью, но в этот момент он застыл на месте, пораженный отсутствием противника, который только что стоял здесь и не мог предполагать о его нападении.

Зверь обиженно рявкнул и завертел головой, высматривая, куда делась его добыча. Тут я его и рассмотрел.

Передо мной стояло существо высотой в два человеческих роста и соответствующей толщины, покрытое от плеч до пяток серой с зеленью чешуей. При этом крупные пластинки матовой чешуи напоминали скорее бронированный панцирь, чем шкуру рыбы или ящерицы. Передние лапы этого монстра были длиной почти до колен, а три толстых пальца, которыми они заканчивались, посверкивали длиннющими, зеленовато посверкивающими когтями. Короткие, кривые, тумбообразные ноги, опирающиеся на прибрежный песок огромными, плоскими, вывернутыми внутрь ступнями, переносили эту огромную тушу с удивительной легкостью, оставляя тремя когтистыми пальцами глубокие борозды на земле.

Теперь я прекрасно понимал, каким образом сносились мосты, ломались стены домов, отрывались головы и вспарывались животы у несчастных жертв Зверя. Передо мной стоял совершеннейший разрушитель.

Но самым кошмарным в этом монстре была его голова. Огромное бронированное тело, снабженное убийственными конечностями, оканчивалось самой обычной человеческой головой, покрытой темной спутанной гривой волос, почти скрывающей лицо. Все части этого лица были самыми обычными, кроме глаз. Выпученные, с покрытыми красноватыми прожилками белками, они напоминали странно разрисованные шарики для пинг-понга, приклеенные под надбровными дугами.

И еще одно… Когда Зверь откинул лапой волосы с лица, я увидел жуткий багровый жгут рубца, пересекающий левую щеку от виска до подбородка и уродующий губы кошмарным узлом.

Я начал медленно обходить Зверя по кругу, стараясь зайти ему со спины, но он, до этого стоявший ко мне в полоборота, тут же резко повернулся и уставился прямо мне в лицо своими кошмарными глазами. Я замер на полушаге, не понимая, как он определил мое местоположение.

Несколько секунд мы стояли совершенно неподвижно, внимательно наблюдая друг за другом, пока я не понял, что Зверь меня не видит.

«Скорее всего он просто уловил шорох моей одежды, когда я двинулся с места», – мелькнула у меня успокоительная мысль. Однако если у него настолько чуткий слух, моя задача значительно усложнялась.

И тут я увидел совершенно невозможную вещь. Багровый рубец на его щеке шевельнулся и чуть передвинулся ближе к глазу!

Сперва я решил, что мне это показалось и что на самом деле это просто была короткая гримаса, но переместившийся шрам заметно оттянул Зверю левое веко книзу, так что никакого обмана зрения у меня не было. «Да и какой обман может быть у Истинного Зрения?…» – подумалось мне. Но тогда получалось, что этот кошмарный рубец жил своей собственной жизнью, отличной от жизни лица, на котором он распластался!

В этот момент Зверь глухо заревел… Нет! Он явно пытался заговорить, но рубец, пересекавший его губы, полностью лишал его этой возможности. Вместо слов из искореженного рта вырывалось бессмысленное, но угрожающее ворчание.

Мне необходимо было получше изучить этот странный шрам, и я бросил в него слабый магический импульс, одновременно на всякий случай резко смещаясь влево.

Именно это небольшой перемещение меня спасло! Не успел мой импульс коснуться лица Зверя, как он тут же атаковал место, из которого импульс был направлен. Огромная лапа, увенчанная здоровенной трезубой вилкой, со свистом пронеслась всего в нескольких сантиметрах от моей головы.