— Благодарю вас, господин Кеннер, — поклонился управляющий. — Я думаю, что выражу мнение большинства присутствующих, сказав, что для нас будет честью служит семейству Арди.

Я благосклонно покивал ему.

— Итак, достойные, я полагаю, что основные вопросы я для вас прояснил. В дальнейшем можете обращаться с вопросами к госпоже Кире или к почтенной Есении. Завтра каждый из вас либо подпишет договор служения, либо объявит о своём нежелании подписывать. На этом прощаюсь с вами, достойные, благодарю за внимание.

— Всё же это поразительная наглость, — раздражённо сказала Зайка, когда мы, наконец, вышли из заводоуправления. — Им предлагают невероятную честь, а они ещё и сомневаются.

— Они понимают, что этого не заслужили, потому и сомневаются, — хмыкнул я. — Ты бы на их месте тоже задумалась, за какие заслуги тебе такое счастье привалило. Но они посомневаются и подпишут, никуда не денутся.

— А если не подпишут?

— Если и найдётся несколько самых недоверчивых, но то они проблемой не будут. Большинство всё-таки поймёт, что это их шанс.

— Может, есть ещё какой-нибудь способ? — вздохнула Зайка. — Мне этот план не кажется особо надёжным.

— Если и есть другой способ, Кира, то я его не знаю. Любые формы саботажа исключаются полностью, ты сама это понимаешь. Твоя идея привязать завод к себе хитрыми договорами тоже не годится, это будет расценено князем как злоупотребление доверием. Справедливо расценено, кстати. Мы не можем отобрать завод у князя, и любая попытка шантажа выйдет нам боком. Мы должны просто заявить о своём интересе, но сделать это безупречно с этической точки зрения. Вот и получается, что у нас остаётся только возможность подгрести под себя руководящий состав. Это тоже несколько сомнительно, но допустимо, если это делается без всякого принуждения, на добровольной основе. Кстати, проследи, чтобы отказавшихся не уволили, и даже не угрожали уволить. Вот, собственно, и все наши варианты — если ты видишь что-то ещё, то я открыт для предложений.

Зайка опять вздохнула и промолчала.

Сегодня у нас была очередная лекция по истории, и, как обычно у Сагала, интересная. Пожалуй, даже интересней обычного, потому что касалась довольно близкой мне темы.

— Таким образом, — подытожил он, — на следующих занятиях мы будем подробно разбирать события, которые мы сегодня просмотрели обзорно, и которые в самом буквальном смысле создали современные княжества. А именно, отказ от лествицы[18] в результате убийства Владимира Окаянного в Киеве, и затем, в ходе последовавшей смуты, княжеское дозволение на формирование оружного ополчения детей боярских. Именно эти события предотвратили дробление княжеств на уделы, привели к образованию гербовых дворянских семейств с их дружинами, и в целом позволили сформировать современную систему княжеской власти.

[18 — Лествица или лествичное право — система княжеского наследования в Древней Руси, где княжеский престол наследовался по горизонтали, от брата к брату, и лишь потом переходил к детям.]

— У нас осталось ещё немного времени, — глянул он на часы, — так что если у кого-то есть вопросы, задавайте. У тебя вопрос, Арди? Интересуешься лествичным правом?

— Нет, почтенный, дела князей меня мало интересуют, — улыбнулся ему я. — Меня скорее интересуют дворянские дружины.

— Дружины? — удивился Горазд. — Арди, ты чего-то не знаешь о дворянских дружинах?

— Как выяснилось, ничего, — развёл я руками. — Например, я не понимаю, почему они вообще существуют. Вот вы говорили, что дворянские семейства создавали дружины для защиты дарованных князем земельных наделов, и для службы князю, которую они обязались выполнять в обмен на наделы.

— Верно, — кивнул Сагал, с любопытством на меня глядя.

— Но сейчас заметных наделов нет, наверное, ни у кого…

— Всё правильно, наделы постепенно отошли обратно к княжествам. Князья поощряли отказ от больших имений, проводя соответствующую налоговую политику. Наше дворянство — промышленники, а не землевладельцы.

— Но при этом дружины почему-то остались, — указал я. — А вот в Ливонии, к примеру, бароны как раз владеют землёй, но дружины у них маленькие, у некоторых так просто игрушечные.

— Ну, нельзя так прямо сравнивать наше и ливонское дворянство, — задумчиво сказал Горазд. — Они настолько разные, что кроме названия «дворянство» у них, пожалуй, ничего общего и нет. В Ливонии бароны редко решают конфликты сами, обычно предпочитая апеллировать к суду епископа. У нас же князь почти не вмешивается в конфликты семейств.

— То есть получается, что наличие земельного надела не обязательно предполагает наличие дружины для его защиты, а отсутствие надела не означает, что дружина не нужна, правильно?

— Правильно, — согласился Сагал. — А вот скажи, Арди — зачем вашему семейству дружина?

— Она нам не нужна, — честно ответил я. — Точнее, она нужна лишь для защиты от дружин других семейств. Если бы князь давал нам защиту, мы бы прекрасно обошлись без дружины, и при этом сэкономили бы огромную кучу денег.

— Очень хорошо, Арди, — поощрительно кивнул Горазд. — И если мы вспомним, что князь сумел отобрать у семейств наделы — что было очень непросто, поверь! — но при этом ничего не сделал для того, чтобы уничтожить дворянские дружины, то мы придём к любопытному предположению…

— Что дружины нас заставляет держать именно князь? — с удивлением озвучил я очевидный вывод.

— Именно князь, — улыбнулся он, — и именно заставляет. Князь разрешает, а временами даже поощряет войны дворян, и поэтому они вынуждены содержать боеспособные формирования. Причин много, но основными являются три. По крайней мере одну из них ты должен суметь назвать.

Я задумался, а Сагал терпеливо ждал ответа. В голову поначалу ничего не приходило, но потом меня вдруг озарило:

— Давать работу боевикам?

— Совершенно верно! — обрадовался Горазд. — Владеющие боевики — это основа военной мощи княжества, но содержать их очень затратно, а в мирное время они бесполезны. Поэтому их содержание в значительной степени переложили на семейства. А для того чтобы хоть как-то уменьшить свои расходы на дружины, семействам приходится брать вольные контракты. Их дружины постоянно воюют, их Владеющие тренируются и растут, и всё это не стоит княжеству ни веверицы. Заметь, кстати, что у христиан все Владеющие принадлежат церкви, поэтому для империи нет смысла в поощрении дворянских дружин — вот, кстати, и ответ на твой вопрос, почему дружины ливонских баронов так малы.

Второй, менее важной причиной, является то, что дружины и вольные отряды забирают в себя разного рода активных индивидуумов, которые иначе бы пошли в преступность, или ради дозы адреналина просто сворачивали бы себе шеи в каких-нибудь глупых увлечениях. Самые перспективные попадают в дружины, а остальные распределяются среди вольных отрядов. Вольные отряды бывают разные, но в любом случае это опытные воины, которые в случае войны будут сразу готовы встретить врага.