Девушка молча кивнула и, подхватив со стола «Вал», встала у Боруха за спиной, целясь в дверной проём.

– Артём, ты контуженный, так что будешь на подхвате. Твоя задача идти сзади, нести лампу и не подстрелить нас. Доступно?

– Но…

– Всё! Работаем!

Распахнув дверь, Борух сделал быстрый шаг в коридор, уходя с линии стрельбы, и они с Ольгой синхронно «заработали» – короткими трёхпатронными очередями, выбивая сидящих на окнах птиц. В коридоре закружился вихрь из крови и перьев. Синхронный шаг вперёд, хруст стекла под подошвами, дум-дум-дум Боруховского «хеклера», пуф-пуф-пуф Ольгиного «вала», ещё шаг, упали на пол пустые магазины, клацнули затворы, дум-дум-дум, пуф-пуф-пуф… Артём смотрел на это заворожённо, как на удивительный парный танец, и, опомнившись, кинулся вперёд, когда бойцы прошли уже половину коридора, встав напротив двери санузла и быстро снимая поднимающихся в воздух птиц. Кажется, пернатое воинство растерялось от такого напора, вороны метались в пространстве коридора, не пытаясь напасть. Артём добежал, поскальзываясь на битом стекле до двери, дёрнул ручку и ввалился внутрь. Борух с Ольгой не стали испытывать судьбу и метнулись за ним. За закрытой дверью слышалось заполошное хлопанье крыльями и карканье, но атаковать, кажется, никто не пытался.

– Вот вы дали! – Артём обалдело потряс головой. – Я такого даже в кино не видел! Чисто балет!

– Ага, Хачатурян, танец с саблями… – сказал Борух и отчего-то мрачно и странно посмотрел на Ольгу.

Он выглянул в щель приоткрытой двери – сначала одним глазком, а потом, распахнув пошире, высунул голову в шлеме и огляделся.

– Кажется, мы нанесли им неприемлемые потери. Ну или им просто надоело… За окнами ещё летают, но в коридоре пусто… Давай делай свои дела, а я пробегусь на первый этаж, подтащу патронов. Ольга, присмотри тут за ним…

И Борух, не слушая возражений, выскочил в коридор, захлопнув за собой дверь. Раздался удаляющийся хруст стекла, но выстрелов не было – видимо, воронам и впрямь надоело.

К счастью, санузел оказался разделён на несколько помещений: отдельно туалет, отдельно душ со стеклянной матовой дверью и маленький предбанничек с зеркалом и раковиной. Артём, испытывая некоторое смущение, старался мочиться не слишком шумно. Он всегда ощущал неловкость при любой публичности этого процесса. Общественные туалеты с открытыми кабинками были его проклятием, и самым неприятным воспоминанием об армии остался абсолютно лишённый даже намёка на уединение сортир-подиум на два десятка сидячих мест, где справлять нужду приходилось в большой шумной компании сослуживцев. Всё-таки должна быть какая-то интимность в физиологических отправлениях… Когда он, с лёгким смущением на лице, вышел из туалета и направился к рукомойнику, Ольга поставила в угол автомат и непринуждённо направилась к душу, раздеваясь на ходу.

– Кто как, а я просто обязана срочно помыться! – завила она. – Постереги пока вход.

В душе зашумела вода, и Артём, подняв глаза к зеркалу, увидел, что девушка даже не прикрыла до конца и без того вполне символическую стеклянную дверь. В свете ацетиленового фонаря было очень отчётливо видно, что фигура у неё чертовски хороша. Особенно сзади. Нет, и спереди тоже…

Артём, покраснев как школьник, быстро помыл руки, радуясь, что вода в замке подаётся самотёком из баков на чердаке, а не только насосом. На несколько дней их гигиена была обеспечена пусть холодным, но водопроводом. Подхватив свой автомат, он стал спиной к душу, изо всех сил стараясь не коситься в зеркало и размышляя, специально ли Ольга не закрыла дверь? От этих размышлений его так разобрало, что, когда Ольга вышла и предложила ему самому отправиться в душ, то пришлось раздеваться, тщательно отвернувшись и испытывая некоторые неудобства. Так что холодная вода оказалась очень кстати.

Когда вернулся Борух, Артём был уже несколько более спокойным и гораздо более чистым – сожалел только, что нет свежего белья. После мытья он обнаружил, что его куртка тоже попахивает миндалём и полынью, а к майке лучше вообще не принюхиваться. Сплошной порох и адреналин. Так что сообщение Боруха, что противник полностью оставил поле боя, пришлось как нельзя кстати – можно вернуться в обжитые помещёния замка, отдохнуть и переодеться. Впрочем, внушительные подсумки с патронами прапорщик им всё-таки всучил – молча и мрачно. Артём чувствовал в нём какой-то назревший напряг, но за последние сутки столько всего случилось, что даже гадать о причинах было не к месту. Все устали, все на нервах, все слегка не в себе, неоднократно пройдясь по краю. В американском кино им бы уже вызвали психологов, лечить от посттравматического синдрома, но, к счастью, в реальной жизни обычно достаточно стакана, выспаться и переспать. Артём сейчас не отказался бы от всего этого в любой последовательности.

На первом этаже разрушения оказались не так велики – от взрывной волны окна прикрыла стена, и стеклопакеты, по большей части, выдержали. В каминном зале Борух уже развёл огонь и повесил котелок с водой, оперев кочергу на вычурную кованую решётку. Ольга убежала переодеваться, а Артём так комфортно расположился в кресле, что не находил сил встать и отправиться в комнату. Борух, поправив закипающий котелок, тихо сказал:

– Она не та, за кого себя выдаёт.

Артём не стал спрашивать, кто «она», только пожал плечами.

– У нас с ней одна школа, и это точно не ФСБ. Нас готовили одни и те же люди, но я никогда про неё не слышал. А должен бы. Я некоторое время не у дел, но слушал внимательно.

Артём помолчал, но потом решился:

– Знаешь, Борь, что я по этому поводу думаю? Я думаю – а какая, на хер, разница? Не по фиг нам, кто она? У нас секретов особых нет, воровать у нас тоже нечего, завалить нас можно без тайного внедрения. Да пусть она хоть из секретного космического десанта – нам ли не по фиг? Вчера это нам не помешало на одной стене стоять, сегодня не помешало от птичек отбиться, небось и завтра не помешает, если придётся. Ну стреляет хорошо – так оно и к лучшему. По нынешним-то временам.

– Хорошо, если так. Но ты кое о чем забыл – есть у нас секрет, и спереть чего, возможно, найдется…

– Привет, мальчики! – Ольга переоделась во что-то настолько легкомысленно-гражданское, что у Артёма дух захватило. В светлых бриджах, какой-то вызывающе штатской блузке и лёгких тапочках, она спускалась по лестнице в косых лучах солнца, заставляющих светиться огнём и золотом тщательно продуманный рыжий беспорядок на голове. Как будто позируя, она на секунду задержалась в пятне света, и солнечный контражур так обрисовал её фигуру, что даже Борух только выдохнул с шипением, которое почти, но не совсем походило на изумлённый присвист.

– Ну что вы так смотрите? – Ольга явно наслаждалась впечатлением и ничуть не скрывала этого. – Не может же девушка при двух таких кавалерах в грязной камуфле ходить? Простирнула немножко, пока вода есть… Угостите даму чаем?

Борух, опомнившись, перелил кипяток из закопчённого котелка в красивый фарфоровый чайник и сыпанул туда заварки.