Сейчас трудно установить, когда у Виктора Ильина родилась мысль о покушении. Ни с кем он этот вопрос не обсуждал, сообщников не искал, все родилось в его голове, и действовал он в одиночку. По крайней мере, такова официальная версия. Но нет и других сведений, которые бы это опровергали. Вероятнее всего, так оно и было.

21 января 1969 года Ильин заступил на дежурство по части. Обстановка складывалась благоприятная – командир части и замполит отбыли на недельные командирские сборы, – и молодой офицер решил действовать. Тем более что о предстоящей встрече космонавтов трубили все газеты. Было известно, когда она состоится и кто будет их встречать, да и другую необходимую информацию нетрудно было вычислить.

Выкрав ключи от оружейной комнаты, Ильин проник туда и взял из сейфа два пистолета Макарова и четыре обоймы патронов. Авиабилет на Москву уже лежал у него в кармане.

В 7 часов 45 минут он покинул территорию части, чтобы не возвращаться туда уже никогда. Часа через полтора его отсутствие обнаружили, но особого беспокойства не испытали, подумали, что где-нибудь спит, как бывало уже не раз. Исчезновение оружия обнаружили через несколько часов и только тогда подняли тревогу. Со сборов срочно был отозван командир части подполковник Машков.

Сначала фигурировала только одна версия: Ильин поссорился со своей девушкой и решил покончить жизнь самоубийством. Прочесали окрестности части, но ничего не обнаружили. Помчались на квартиру к Ильину на Наличной улице, до полусмерти напугав мать, но и там его не было. Правда, в квартире обнаружили тетрадь, в которой на одной из страниц крупным неровным почерком было написано: «Узнать, когда рейс на Москву... Если летят, брать... идти на дежурство... все уничтожить».

Оставив в квартире засаду, Машков с несколькими офицерами помчались в аэропорт. Несложно было выяснить, что Ильин накануне купил билет до Москвы. Одна из стюардесс вспомнила, что на борту самолета летел молоденький младший лейтенант. Вся история стала приобретать несколько иной характер, и не оставалось ничего иного, как доложить в местное управление КГБ.

Тем временем Ильин, которого искали сослуживцы, уже был в Москве на квартире у своего дяди, бывшего милиционера. Дядя и его жена удивились неожиданному приезду родственника, но он их успокоил: «Хочу на живых космонавтов поглядеть. Когда такое еще представится».

На следующее утро, проводив хозяев на работу, Ильин взял летнюю милицейскую форму дяди (плащ и костюм) и в ней вышел из дома. На метро он добрался до станции «Проспект Маркса», вышел из нее и направился к Боровицким воротам. Там Ильин пристроился к милицейскому оцеплению и стал довольно энергично руководить толпой. Несмотря на то что он единственный был в легком милицейском плаще, это не привлекло к нему внимания, хотя в то время, по официальной версии, его уже разыскивали.

В событиях того дня есть несколько странных моментов, которые и породили предположения, что чекисты не очень-то и хотели найти Ильина, так как покушение было выгодно многим, в том числе и самому Брежневу. Другие утверждают, что Ильин не был одиночкой, а само покушение не что иное, как инсценировка КГБ. А может, Ильину просто повезло, как часто везет дилетантам?

Ильин терпеливо ожидал приближения правительственного кортежа. Пистолеты в карманах были сняты с предохранителей. И вот у поворота на мост Боровицкой башни показались машины в сопровождении мотоциклистов. Пропустив первую машину, Ильин выскочил навстречу второй и, выхватив оба пистолета, открыл огонь. Он стрелял по лобовому стеклу и видел, как уткнулся в баранку водитель, как сидевшие в машине люди бросились под сиденье. Не видел он только лиц тех, в кого стрелял.

Всего Ильин успел произвести восемь выстрелов. У Георгия Берегового осколками стекла было изранено лицо, Андриану Николаеву пуля задела спину. Водитель машины Илья Жарков скончался через сутки в больнице. Посмертно его наградили орденом Красного Знамени.

Одна из пуль рикошетом ранила сопровождавшего кортеж мотоциклиста. Но тот, несмотря на ранение, направил мотоцикл прямо на террориста и сбил его. После этого Ильина скрутили милиционеры и чекисты.

Покушение на Брежнева не удалось.

Виктору Ильину были предъявлены обвинения по пяти статьям Уголовного кодекса: организация и распространение клеветнических измышлений, порочащих советский строй; попытка террористического акта; убийство; хищение оружия; дезертирство. Однако до суда дело не дошло. Врачи поставили Ильину диагноз: психическое расстройство. В мае его поместили в одиночную палату Казанской психиатрической больницы со строгой охраной.

О Виктора Ильине вспомнили в годы перестройки. Ругать Брежнева стало модно, а покушавшегося на него преступника попытались представить чуть ли не героем. В августе 1988 года по просьбе матери его перевели в ленинградскую психиатрическую больницу имени Скворцова-Степанова и через некоторое время выписали оттуда, как не представляющего опасности для общества. В настоящее время он живет на той же Наличной улице, откуда на долгие годы ушел ранним утром 21 января 1969 года.

Так завершилась эта история, лишний раз подтверждающая, что космонавты работают в космосе, но живут на Земле. И не всегда земные дороги оказываются легче звездных.

Говорят, что во многих американских гостиницах нет 13-х номеров. Якобы суеверные жители Нового Света стремятся избежать несчастий и сознательно исключают даже намек на возможные неприятности. Может быть, в каких-то американских городах так и поступают, но мне этого встречать не приходилось, хотя и бывал в США не единожды.

О том, что цифра «13» число несчастливое, заставляет вспомнить полет корабля «Аполлон-13», едва не закончившийся страшной катастрофой. Вместе с тем это одна из самых ярких страниц мировой космонавтики, продемонстрировавшая и надежность космической техники, и возможности человека. О ней стоит рассказать подробнее.

Третья лунная экспедиция была запланирована на апрель 1970 года. Космонавтам Джеймсу Ловеллу и Фреду Хейсу предстояло высадиться в районе кратера Фра Мауро и, как и предыдущим экипажам «Аполлонов», собрать образцы камней, развернуть комплекс оборудования, «оставить следы» на Луне. Третий член экипажа – Томас Маттингли – должен был ждать возвращения своих товарищей на борту командного модуля, кружась вокруг естественного спутника Земли.

Таковы были планы. Но за три дня до старта руководством НАСА, а точнее, лично директором аэрокосмического агентства Томасом Пейном было принято решение о замене в составе экипажа – вместо Маттингли, не имевшего иммунитета к «краснухе», в полет должен был отправиться Джон Суиджерт (в другой транскрипции его фамилия звучит как Свайгерт). Решение более чем странное, но в НАСА чрезвычайно заботились о своей репутации и не хотели нехорошей огласки в случае заболевания во время полета кого-то из космонавтов.

Можно долго рассуждать о том, что испытал Маттингли, узнав об этом решении. Он ничего не сказал ни Пэйну, ни своим коллегам. Только молча пожал руки Ловеллу, Хейсу и Суиджерту. И молчал еще три дня, пока шли последние приготовления к полету. Никуда не выходил из дому и смотрел, смотрел телевизор, ловя любое сообщение о подготовке экипажа, в состав которого должен был входить он. Лишь на второй день полета Маттингли переборол себя и отправился на космодром. Как будто какая-то сила подтолкнула его к этому.