Своё обещание Ленчик сдержала, и через три дня мы в очередной раз устроили с ней постельную вакханалию. М-да, старый я развратник, до чего невинную девушку довёл, вон как скачет в позе наездницы, как стонет. Звукоизоляция вроде хорошая, но кто его знает, как бы соседи не настучали управдому или ещё в какие вышестоящие органы. Насчёт своих родных я не волновался, по-моему, Катька и мама уже догадывались, что мы не просто под ручку гуляем, а занимаемся более взрослыми делами.

В последних числах мая я наконец приступил к тренировкам. Пока, правда, в щадящем режиме. Совпало это с ответом, который я получил от семейства Завьяловых. Они были согласны, чтобы их дочка попробовала свои силы на советской эстраде, так что теперь Ольга, уже без мамаши, в мои пенаты наведывалась регулярно. Между нами установились исключительно рабочие отношения, тем более что у девушки, как я узнал от неё же, имелся жених. Вроде бы довольно выгодная партия, отпрыск какого-то партийного деятеля городского масштаба. Ну, пусть осчастливят себя, буду за них только рад. Лишь бы это не сказывалось на творческом процессе, я уже всерьёз вознамерился зажечь новую звёздочку на советском эстрадном небосклоне.

Помимо песни из репертуара «Миража» в первый же день я предложил Ольге ещё несколько вещей с ни к чему не обязывающими текстами и запоминающейся мелодией: «Младший лейтенант», «Фотография 9 на 12», «Игрушка», «Айсберг», «Серые глаза», «Не плачь»… Добавил в этот попсовый ручеёк капельку рока от Земфиры – «Не отпускай» и «Искала». Я бы с радостью вообще создал вторую Земфиру, однако в это время проект был просто нереален. Но вот не удержался, пару композиций всё же решил втиснуть в репертуар.

– Твой образ нежной девушки тут не катит, – сказал я Ольге. – Давай-ка взлохматим тебе причёску, чтобы ты немного почувствовала себя рокершей, и попробуй взбодрить себя, будь немного отвязнее. Голос должен звучать тоже более экспрессивно, на нерве. Жаль, мы не в студии с полноценным ансамблем, но попробуем хоть что-то исполнить под фортепиано.

Не сразу, но Ольге всё же удалось воплотить в жизнь мою задумку. Когда мы закончили первый репетиционный день, за окном сгущался вечер, и я по телефону вызвал для своей подопечной такси. Всё-таки хорошо, что уже в эти годы существует подобный сервис, пусть только и в больших городах. В ожидании машины напоил её чаем с конфетами, а на прощание вручил ноты и тексты песен, чтобы на досуге девушка тоже поработала.

– Запомни, никто пока не должен знать о нашем проекте, – сказал я Ольге уже в дверях. – Максимум – мама с папой, и их предупреди, чтобы не болтали. Думаю, до осени мы с тобой запишем магнитоальбом, а там, глядишь, и пластинка выйдет. Тем более – лично моё мнение – материал по-настоящему достойный… – «Хотя и голимая попса за редким исключением», – подумал я. – Ладно, беги, а то вон водитель уже сигналит.

Насчёт ансамбля я быстро подсуетился. Выручили ребята из «Апогея», которые согласились аккомпанировать Завьяловой на своей репетиционной базе в парке Горького, где мы и встречались следующий месяц, не считая моих отлучек на тренировки. По расчётам клубного медика, в конце июня я уже мог выйти за дубль, а там, если всё нормально, и до основы рукой подать. Пока «Динамо» шло на втором месте, отставая на четыре очка от «Спартака». Не помню, если честно, как развивались события в чемпионате в прежней реальности, не исключено, что в этом сезоне уже красно-белым улыбнётся удача. Тогда мне нужно побыстрее возвращаться на поле, чтобы своей игрой внести соответствующие коррективы.

С помощью «Апогея» мы до малейших деталей отработали весь музыкальный материал Ольги, которой меня так и подмывало придумать псевдоним. Не Мадонна, конечно, но хотя бы что-то вроде Адель. Нравилась мне эта английская певица, что уж тут… Так ведь, опять же, мать его за ногу, худсовет зарубит на корню. А может, имя оставить, а изменить фамилию? Так ведь многие артисты делают, и ничего, сходит с рук. Всё-таки Завьялова – какая-то увядающая фамилия, нам бы что-нибудь пожизнерадостнее.

И затягивать с этим не стоит, мы уже планировали запись альбома, на который я собирался требовать деньги у её родителей. Мог бы и сам оплатить, средства имелись, но и так уже творчески в неё вложился, пусть теперь мама с папой приложат руку.

А ещё я планировал пристроить свою подопечную в какое-нибудь учреждение типа филармонии, иначе кто её выпустит на сцену?! А так всё официально, комар носа не подточит. И худсовет тоже будет её слушать при филармонии, принимать программу.

Понятно, что в столичную не пробьёшься, а вот в провинциальную, как «Апогей», почему бы не попробовать? Может, туда же и пропихнуть Ольгу, во Владимирскую? Вроде не так далеко от Москвы, будет, как мои рокеры, там числиться, появляясь во Владимире лишь эпизодически.

– Можно попробовать, у нас на следующей неделе как раз там отчётный концерт, закину удочку, – сказал Миха, выслушав моё предложение. – Думаю, твоё имя должно сыграть свою роль. Во всяком случае, с нами это прокатило.

Прокатило и на этот раз. Сначала, конечно, девушку пригласили на прослушивание, куда она поехала всё же как Адель. Я голову сломал, и в итоге решил, что такой творческий псевдоним ни к чему не обязывает, можно придраться разве что к тому, что имя иностранное. Но, к моему удивлению, тоже прокатило.

Аккомпанировал Адель ВИА «Апогей», благо ребята во Владимир дорожку уже проторили и считались в филармонии своими, чуть ли не доморощенными звёздами, как написали в одной из местных газет. Да и кто ещё мог быстро выучить репертуар, все партитуры? Я заранее договорился с парнями, что девушке пока придётся кататься и выступать вместе с ними. То есть у них будет и своя программа, и совместная – «Адель и вокально-инструментальный ансамбль „Апогей“». Понятно, технически в это время нереально ещё было сделать минусовую фонограмму, да и я был всю жизнь противником и «плюсов», и «минусов».

А затем местный худсовет ознакомился с репертуаром, я при этом, кстати, лично присутствовал и был свидетелем, как трое товарищей в костюмах и одна немолодая дама единогласно проголосовали за подборку песен начинающей певицы Адель.

– Единственная проблема, – сказали Ольге, – вы же учитесь на очном отделении училища имени Гнесиных. А согласно трудовому кодексу у вас не получится совмещать учёбу и работу в филармонии. Либо…

– Либо – что? – спросил я.

– Либо мы берём вашу подопечную на полставки.

– Идёт, – махнул я рукой, не давая Ольге и рта раскрыть. – Она согласна.

В общем, одну проблему решили. Жаль, конечно, что нельзя самому заделаться продюсером и замутить собственный проект, те времена ещё не наступили, а может, и не наступят – не знаю, как там Шелепин работает с моим письмом, и дошло ли оно до него. Как бы там ни было, следующим пунктом в моих планах была запись альбома под рабочим названием «Адель». Ну а что воду мутить, нормальное название, сразу понятно, кто поёт.

Когда я по телефону озвучил сумму Владимиру Климентьевичу, тот на некоторое время замолчал, в трубке раздавалось лишь его сопение. Затем Завьялов наконец выдавил: