…Оставшееся расстояние первый залп ракет одолевает за четверть секунды, сходясь к чужакам с двух сторон, словно реактивные клещи. Больше пятидесяти боеголовок, распределенных по площади выделенного для обработки сектора, ухают на Рой сверху смертоносным одеялом. Противоракетная система «Спринтера» успевает снять еще несколько боеголовок, и на этом его возможности исчерпываются.

За несколько десятков метров до целей срабатывает заранее введенная команда на автоматический подрыв, и все боеголовки разлетаются одновременно на тысячи сверхтвердых поражающих элементов. Грохает так, что от взрывной волны под стопами ИБээРа вздрагивают скалы.

Результат — почти нулевой.

Теперь нет сомнений, что бой с конвоем Шайи научил чужаков многому. У них тоже было время проанализировать результаты первого столкновения с военной техникой людей. За мгновенье до взрыва «ежи» свиваются в клубки вокруг тех «жал», которые на тот момент оказываются поближе, и штормовая волна осколков наталкивается на их защитные поля. А поля у иноров определенно помощнее, чем наши ЭМ-щиты. Не успевает укрыться лишь малая часть «ежей», и удар превращает их в пыль. На экране тактической карты уничтоженные мишени гаснут, освобождая оперативный простор.

Рой реагирует немедленно. Восемь из девяти «шаровых молний» срываются с места так резко, словно невидимый кий со всей дури бьет по гигантским бильярдным шарам. Размывшись от бешеного ускорения, они бросаются к базе «Зеро», виновнице обстрела, и скорость, которую фиксирует бортовая аппаратура «Скорпиона», оказывается более трех тысяч километров в час. Они проскакивают по низу ущелья мимо меня раньше, чем я успеваю что-либо предпринять. Они мчатся быстрее выпущенных с базы ракет, и это поневоле впечатляет. Мне трудно будет что-либо им противопоставить, если они с такой прытью накинутся на «Скорпиона». Но пока их интересует база, и этим стоит воспользоваться — ведь теперь мне предстоит справиться с меньшим числом врагов, чтобы добраться до Шайи с Петром.

Девятая «шаровая молния» остается на месте, с ней явно что-то неладно, ракетный удар все-таки зацепил чужака, и зацепил всерьез — светившаяся плазмой поверхность пестрит темными пятнами и искрится молниями. Облако маскирующего аэрозоля все еще продолжает разрастаться, наплывает на поврежденную «шаровую молнию», и вдруг рой «ежей» и «жал» бросается врассыпную…

…Единственная ниточка, связывавшая меня с базой, обрывается — на тактической панели гаснет пиктограмма «крота-1». Как один из виновников обстрела, он не успевает сделать ни единого выстрела и прекращает существование — стайка «шаровых молний» уничтожает его попутно, стремительно продвигаясь к базе «Зеро». А ведь там Лайнус и Зайда… На сожаления нет времени.

Второй рой ракет с базы к этому моменту преодолевает половину пути…

Я засекаю в небе над горами яркие вспышки разрывов и понимаю, что ждать их больше незачем. Теперь мне придется обойтись собственными силами: базе «Зеро» понадобится все вооружение для собственной зашиты. Надеюсь, ее возможностей хватит для отпора, иначе возвращаться мне будет некуда…

…Черная аэрозольная масса взрывается изнутри — вспышка настолько яркая, словно в ущелье на миг загорается новое солнце. За какую-то сотую долю секунды от нестерпимого жара и света аэрозольное облако выгорает до краев, снова обнажая позицию противника. Взрыв «шаровой молнии» причиняет инорам больше ущерба, чем ракетный удар. Каменистый участок на дне ущелья, оказавшийся в момент взрыва под чужаком, горит, словно сухой хворост, а вокруг этого очага почва и камни дымятся. Несколько десятков «ежей» под защитой силовых полей трех «жал» — все, что осталось от Роя. Повезло тем, кто успел удрать подальше. Словно в растерянности, они медленно кружат вокруг эпицентра взрыва «шаровой молнии»…

Трофейный «Спринтер» тоже уцелел, от эпицентра он находился в шести десятках метров, но состояние его плачевно. Несколько внешних слоев брони ободраны, словно кожа истязуемого в пыточной мастерской. Хотя броня робота состоит из десятков таких слоев и полностью функциональности он не утратил, толку в таком состоянии от него мало. От правого плечевого лазера остался выгоревший пенек, головная плазмопушка превратилась в оплавленную сосульку, каким-то чудом дееспособным осталось только плазменное орудие правой руки, да и то по прогнозу моего ИскИна повреждения фатальны и орудие близко к отказу или вообще не сможет сделать ни единого выстрела.

Надеюсь, Шайя и Петр спрятались в скальной толще поглубже. Иначе все зря. Неприятная мысль с холодком страха. Ведь их лоцманы я больше не слышу.

Но теперь прятки закончились, пора внести свою лепту в бой, который я же и заварил. Еще по оценке боя возле Адской пропасти я понял, что защитные поля чужаков не способны задержать чистую направленную энергию боевых лазеров, именно этим я и воспользовался, распределяя, кому достанутся энергетические, а кому — кинетические удары.

Все орудия «Скорпиона» ведут отведенные каждому из них в соответствии с планом цели. Чужаки передо мной как на ладони. Броневые заслонки на трубах транспортно-пускового контейнера РЗУ «Ветер-24» давно откинуты, по сигналу установка выдает полный залп. Семьсот двадцать килограмм смертоносного веса, прожигая воздух пламенными выбросами ракетных двигателей, устремляются к инорам по пологой дуге, едва не задевая вершины встречных утесов. Они ревут, словно облако огромных рассерженных шмелей.

Дульные отверстия носовой и хвостовой гаусс-пушек расцветают яростными снопами пламени. Никакой взрывчатки, всего лишь скорость в несколько километров в секунду и миллионы ампер, поданные при разгоне снаряда в стволе, — все вместе создает кратковременный эффект выхлопа реактивного движка. Снаряды предназначены «Спринтеру». Этот «огрызок», оставшийся от боевого робота, не стоит усилий, но подстраховаться не мешает, мощности вооружения «Скорпиона» вполне хватает для полноценного охвата всех целей.

Одновременно с гаусс-пушками бьют и лазеры, и результат их попадания виден раньше всего: все три недобитых «жала» вспыхивают, разваливаясь на куски.

Бронепробиваемость боеприпасов зависит от квадрата их скорости. Неудивительно, что фактический запас кинетической энергии подкалиберных снарядов гаусс-пушек просто колоссален. Двойное попадание сносит правую ногу «Спринтера» начисто, отрезает, словно ножом хирурга, ИБээР разворачивает вокруг оси на оставшейся ноге, словно порывом штормового ветра, затем он заваливается на спину. Такой удар — своеобразное предложение для вражеского пилота к катапультированию, но этого не происходит. И это уже не мое дело.

Секунду спустя на позицию иноров обрушивается залп ракет и перепахивает дно ущелья огнем, осколками и взрывной волной. На экране поиска целей горит нулевая отметка, путь расчищен. Полностью. Работа сделана.

Не теряя ни секунды, я уже бегу, разгоняясь до предела. Удобный пьедестал оставлен позади, теперь мне нужно добраться до позиций иноров лично. Высматриваю местечко поудобнее, где можно спуститься с длинной обрывистой террасы без риска переломать конечности «Скорпиона». Теплорассеиватели тихо гудят, распределяя излишки тепла между собой. Избиение закончилось, пора вытаскивать Шайю с Петром.