– Я выбрала, – сказала я, показывая книгу Норману.

– Вот и отлично, тебе будет, чем заняться в мое отсутствие, – сказал Норман и поцеловал меня в ушко, – пойдем, провожу тебя до комнаты.

Норман отдал ключ от библиотеки портье, и мы поднялись по лестнице. Войдя в комнату, он еще раз поцеловал меня долгим поцелуем и вышел, оставив одну.

Прижав книгу к груди, я осмотрела комнату. Утром я была так поражена роскошью и блеском всей гостиницы, что даже не запомнила обстановку комнаты.

Стены задрапированы в пастельных тонах, небольшой столик, в уголке, напоминает женский будуар, шкаф для одежды, большая кровать с ниспадающим балдахином, словно речной поток тихонько скатывается со скалы.

Я устроилась в плетеное кресло, стоящее у окна, и открыла книгу. Первые два раздела я пропустила, и начала читать сразу «Рай». Люблю этот момент в произведении. Такие светлые чувства описывает автор, что настроение улучшается само собой.

Не заметила, как, но я уснула и проснулась уже под вечер. Кажется, я в первый раз хорошо отдохнула, с тех пор, как покинула дом леди Генриэтты. Нужно привести себя в порядок, скоро придет Норман. Хочется выглядеть достойно. Я открыла шкаф, пару платьев одиноко висели в шкафу. Грустный вздох вырвался у меня из груди.

Я выбрала красное платье, то, что закладывала старьевщику. Надев его, я достала брошку из футляра. Рубиновые крылья бабочки сверкнули в солнечном свете. «Красота», – сказала я вслух и прикрепила брошку на груди. С волосами управилась быстро, они у меня послушные и хорошо укладываются.

Я взглянула в зеркало. Платье сидело идеально, подчеркивая фигуру, волосы падали на плечи. Только глаза выдают усталость и напряжение. За последние две недели, я изрядно извелась и перенервничала. Но ничего, Норман со мной, он любит меня, все будет в порядке.

Я все еще стояла перед зеркалом, когда дверь открылась, и вошел Норман.

– Какая же ты у меня красавица, – сказал юноша, остановившись у двери, – как мне удалось заполучить такую красивую, образованную и нежную девушку.

Я засмеялась и бросилась в раскрытые объятья. Норман поцеловал меня.

– Сейчас я сменю костюм, и пойдем ужинать.

– Хорошо.

Он пошел в другую комнату переодеваться, а я так и осталась стоять у зеркала. Спустя некоторое время мы спускались по красному ковру в ресторан.

– Как дела на службе? – поинтересовалась я.

– Нужно еще два, может три дня. И тогда здравствуй Америка!

– Мне страшно, – призналась я.

Норман положил руку на мое плечо.

– Со мной тебе нечего бояться.

Мы прошли через ряд белых мраморных колон в ресторан. Лакей проводил к столику.

– Принесите нам бутылочку белого вина к ужину.

Лакей поклонился, и в мгновение ока, на столе появились бокалы, и слуга уже разливал янтарный напиток.

– Я не буду, – сказала я, убирая бокал, когда слуга отошел.

Норман поднял бровь.

– Во-первых, я вино пробовала один только раз, у вас на Рождество, а во-вторых, мне еще играть перед публикой.

– Ну и что, от нескольких глотков ничего страшного не случится.

– Знаю я эти несколько глотков, – краснея, ответила я, – после того, как Тереза добавила ром в чай, у меня вся комната кружилась.

– Так вы с Терезой еще и коротали время за стаканчиком горячительного? – засмеялся Норман.

– Я же тебе говорю, она добавила ром в чай, после того случая на улице с грабителями.

– Видимо, тебя надо было встряхнуть, – поднося бокал к губам, сказал он, – но ром гораздо сильнее вина. Да и это вино, – Норман покрутил бокал в руке, – из лучших погребов Франции, а ром подозреваю, был сомнительного качества.

Я поднесла бокал к губам, и ароматный букет пьянящими волнами окутал меня. Пригубив вино, я поставила бокал. Норман смотрел на меня.

– Действительно вкусно, – наконец сказала я, – и сделала еще глоток.

– Аннушке больше не наливать, – засмеялся Норман. – тебе еще играть на фортепиано.

Подали ужин. Жареная индейка с тушеными овощами, домашняя колбаса, козий сыр, запеченная семга. Затем принесли сладкое: яблочный пирог, пудинг, конфеты и марципаны.

– Как все это можно съесть?

– Дамы клюют, как птички, а мужики уплетают во весь рот. Посмотри, – Норман показал глазами на пару за соседним столиком. Женщина вилкой выбирала что-то в тарелке, и, в конце концов, отставила ее от себя, а мужчина аппетитно чавкая, ел мясо, так что жир стекал по пышным усам, все это запивал вином.

Я улыбнулась.

– Пойдем, присядем на диванчик, – предложил Норман, помогая мне убрать стул.

Мы сели в дальнем углу, так что нас не было видно. Норман шептал ласковые слова и осторожно целовал в щечку.

– Добрый вечер сэр Норман, леди Анна, – к нам подошел сэр Людвиг.

Норман встал и поздоровался с хозяином гостиницы.

– Могу я попросить вам, мисс Анна, поиграть немножко, – поклонившись, произнес сэр Людвиг.

– Конечно, я сыграю, – сказала я, встала и подошла к фортепиано.

Звуки музыки разнеслись по всему ресторану. Я отдалась прекрасному искусству, и даже не заметила, как пролетело два часа. Норман сидел рядом, на диванчике, потягивая вино, улыбался мне. Как будет хорошо, вечером я буду играть на фортепиано, а Норман будет сидеть в кресле у камина и даже говорить ничего не надо.

Я сорвала бурю аплодисментов. Вечер прошел великолепно.

Следующие два дня пролетели, словно один миг. Норман уходил на службу, я читала, вечером мы катались в карете по ночному Лондону. Несколько раз я играла на фортепиано. Жизнь прекрасна!

Вечером второго дня Норман поздно вернулся в гостиницу.

– Я уладил все дела, – сказал юноша, – и завтра мы уезжаем в Бристоль, а там сядем на корабль в Америку.

Мои глаза, видимо, стали такими большими, что Норман обнял меня.

– Не бойся, все хорошо. Но если ты не хочешь, давай останемся и никуда не поедем, – он поцеловал меня.

– Поедем, просто не хочется уезжать в чужую страну.

– Мы поедем не надолго, пусть эта поездка будет нашим свадебным путешествием. Я написал письмо маме, отправил на почтовой станции.

Я подняла глаза на Нормана.

– Написал, что люблю тебя, и мы поженимся, несмотря на все условности и скандал в обществе, а также, что мы уезжаем в Америку.

Я молчала, не знала, что сказать. Очень не хочется огорчать леди Генриэтту. Но раз уж так получилось, что теперь говорить. Я легла, но уснуть сразу не смогла, ворочалась с бока на бок. Нужно постараться уснуть, завтра трудный день. Переезд в Бристоль, хотя и в герцогской карете, но все же это дорога.