— Я живой. Чего вы расклеились?

Отец сжимает кулаки:

— Живой?! Живой, да? Ты чудом уцелел! Просто не знаю каким Богам молиться! Если бы не Аами…

— А что с ней?!

Как же я мог забыть про мою малышку?! Мама отворачивается в сторону, вытирает слёзы на глазах.

— Её больше нет. Девочка закрыла тебя собой.

— Как…Нет?!

— Покушение. В теле того саури из её клана была вживлена бомба. Поэтому её и не обнаружили при досмотре.

— Что с Аами?! И с моим ребёнком?!

Мать всхлипывает вновь, отец мрачнеет ещё больше:

— Их больше нет, Коля. Погибли на месте. Очень многие умерли там.

— А…Император? Доса Аруанн?

— Целы и невредимы, хвала Богам. Возле трона силовой щит, поэтому они не пострадали.

— Дмитрий, Ююми?

— Ты же знаешь, что их не было в зале, они здесь, с нами…

Камера аппарата поворачивается, и я вижу оживившегося брата и его заплаканную жену. Машу, мысленно, естественно, им рукой. Кажется, получилось. Саури улыбается сквозь слёзы, отвечает таким же взмахом, а Дима выдыхает с огромным облегчением:

— Ух, живой!

Аппарат снова переходит на родителей. Отец спешит, похоже, времени врачи предоставили немного:

— Погибло очень много людей. И наших, и из Кланов. За компанию не беспокойся. Пока я занимаюсь делами. Так что лечись спокойно.

Оглядывается по сторонам зачем то:

— Там сейчас мясорубка. Ас Самих и аль Арийя сцепились не на шутку. Да ещё Вождь Вождей. Ведь его слово оказалось нарушено, и…

Связь обрывается, и ко мне вновь подкатывает забытье… И снова прихожу в себя. Передо мной сидит плотный, коренастый офицер в чёрном мундире Службы Имперской Безопасности. Коротко кивает:

— Полковник Васнецов.

Вспоминаю голос в эфире, когда мы… Сглатываю слюну, киваю. Уже, как понимаю, не виртуально, а в живом натуральном виде.

— Очень приятно. Рогов. Николай.

— Император и Вождь Вождей приносят вам свои соболезнования по поводу безвременной кончины вашей супруги.

…Невольно отворачиваюсь к стене. Мои глаза горят, и я не хочу, чтобы офицер видел, что мне плохо. Пара минут тишины. Потом Васнецов нарушает молчание:

— Вождь Вождей обещает, что все виновные будут наказаны. Смерть Аами ас Садих аль Арийя не окажется неотмщённой. Это его Слово.

— …Зачем?

Выдавливаю из себя это слово. Затем повторяю:

— Зачем? Мало тех смертей, что произошли на нашей свадьбе? Я больше не хочу, чтобы ещё кто-то умер. Их законы — не наши. С меня хватит погибших.

Снова тишина в палате. Васнецов молчит. Усилием воли продолжаю:

— Я благодарен Вождю Вождей за участие в моём горе, но… Прошу не преследовать Клан аль Арийя. В память о нашем…

Отворачиваюсь к стене и умолкаю. Васнецов поднимается, затем произносит:

— Я доведу ваше пожелание до того, кому оно адресовано.

Щёлкают каблуки. Шаги. Дверь. Снова шаги.

— Коля!

Это родители. Меня обнимают, и эти материнские объятия отдаются болью во всём теле. Невольно охаю, матушка отпускает меня, торопливо извиняется:

— Ой, прости!

— Да ладно, ма, не переживай. Просто слишком сильно…

— Сильно? Ах да, ты же не знаешь… У тебя больше половины тела заново выращены.

…Ничего себе… Теперь понятно, из-за чего я так вот мучился…

— Сколько я… Пролежал?

— Почти полгода, Коля. И медики до последнего не могли гарантировать, что ты выживешь. Представляешь, как нам пришлось?!

Извиняюще улыбаюсь смущённой улыбкой. Ничего себе… Смотрю на постаревших от происшедшего родителей.

— Я не думал…

— Да никто не думал!

Это папа.

— Клан Аами открестился от всего — мол, фанатик. Но следователи Вождя Вождей нашил ниточку и стали её разматывать. В общем… Аль Арийя практически исчез. Может, два-три недобитка и бегают где-то, но их смерть дело времени.

— Да не нужна мне их смерть!

Я взрываюсь от гнева, резко поднимаясь на локте. Не до конца окрепшее тело пронзает острая боль, но мне плевать:

— Если они умрут, мне что, это вернёт жену и ребёнка?! Нет!

Матушка торопливо подносит мне к губам стакан с водой. Захлёбываясь и стуча зубами по стеклу, пью с жадностью. Она гладит меня по голове:

— Успокойся, Коля. Успокойся. В Кланах свои законы и обычаи, и не нам их нарушать. Там всё сделают сами. Как у них положено.

…Немного успокаиваюсь. Всё-таки простая вода — лучшее средство успокоить разбушевавшиеся нервы. Решаю сменить тему:

— Как Дима и Ююми?

— Он на Фиори. Воюет. Собственно говоря, уже почти закончили. Сейчас отлавливают в горах и пустынях последних наёмников. Атти дал ему земли в… Словом, где-то там. В новых провинциях, как сын выразился, сейчас вовсю идёт строительство. Дима размахнулся. Ююми дохаживает последние дни. Она хотела приехать с нами, но мы не разрешили. Уж больно тяжело протекает беременность. И, знаешь?

Мама почему то переходит на шёпот:

— У неё двойня! Мальчик и девочка!

…Хоть одна приятная новость! Улыбаюсь. Я искренне рад за Димку…

— А что с компанией?

— Ты имеешь в виду 'Ди и Ди'? Или нашу — 'Рогов и сыновья'?

— И то, и другое.

Отец через силу улыбнулся:

— Обороты совместной 'ДиД' уже обогнали семейную контору. И давно. Ас Самих захватил примерно треть кланового рынка, увеличив своё состояние почти в два раза. Да и наша 'Рогов и сыновья' тоже крепко держится. За последнее время открыли два новых направления и в наш состав влились Вяльцевы и Петровы.

— Ого!

…Что первая, что вторая семья была очень известна в Империи. Вяльцевы контролировали почти восемьдесят процентов производимой в государстве электроники. А Петровы — это химия: чистые реактивы для производства разнообразнейших тканей, присадки для металлургии, пластмассы, сверхпроводники, бытовая синтетика…

— Так что, сынок, поправляйся скорей. Дел по горло.

Николай посуровел.

— Прости, папа… Но я не хочу возвращаться в фирму. По крайней мере, пока.

Против ожидания, родители не стали возражать против его решения. Они прекрасно понимали, что сыну необходимо прийти в себя после случившегося.

— И что ты будешь делать?