об этом, – с выпученными глазами сказал убедительно Бурцев, и женщина рассмеялась на его забавную гримасу, и на обещание не говорить мужу, которого он не только не знал, но никогда не видел. Еврейка подставила щеку для поцелуя, и Бурцев нежно прикоснулся к ней сухими губами. Тут же он прижал еврейку к себе и почувствовал её груди у себя чуть выше живота.

– Нет-нет-нет! – встрепенулась еврейка и, покраснев, отскочила от Бурцева, поправляя волосы и сдерживая улыбку.

– На нет и суда нет, – спокойно и невозмутимо ответил Бурцев и знал, что в следующий раз эта маленькая женщина будет под ним.

– Выгляни, пожалуйста, и посмотри, не стоит ли в коридоре этажная дежурная, – попросила малютка. Бурцев послушно выглянул и сказал, что в коридоре нет ни души. Еврейка быстро вышла из номера и, не ступая на высокие каблуки, пошла неслышно на цыпочках по ковровой дорожке коридора со свёртком в руках.

«Нужна ли мне она? – спросил себя Бурцев. – Наверное, нужна. Место у неё в гостинице мне будет гарантировано… Но с ней может быть только заурядный секс, чего мне уже давно маловато… Хотя таких маленьких женщин в постели я ещё не знал… Надо уделить ей внимание», – легко уговорил себя Бурцев и надумал сходить поужинать в ресторан при гостинице. Время было уже позднее, а на ночь Бурцев редко ел, но он понимал, что ему больше хочется не поесть, а присмотреть себе, возможно, на ночь какую-нибудь женщину, не обременённую семейными узами и строгой моралью. Валерий быстро надел ту одежду, в которой ехал в вагоне и спустился в ресторан. Был будничный вечер, и народ в ресторане почти отсутствовал. Подошла в расклёшенной юбке с белым маленьким фартучком официантка, и Бурцев спросил:

– Успею поесть или вы скоро закроетесь?

– Ресторан до двенадцати, поэтому поесть успеете, – ответила фигуристая женщина.

– Сто грамм коньяка, бифштекс с яйцом и с жареной картошкой. Долго ждать?

– Народа нет, поэтому заказ принесу вам быстро. Коньяк принести вперёд?

– Да. Лимон нарежьте и принесите вместе с коньяком, – уточнил Бурцев и посмотрел молодой женщине в глаза, наклонив голову набок, как смотрят мужчины, желающие более близкого знакомства. Официантка улыбнулась и пошла выполнять заказ, чувствуя спиной заинтересованный взгляд клиента.

Через пять минут девушка принесла маленький графинчик с коньяком, лимон на тарелочке и пузатый бокал на короткой ножке.

– Бифштекс будет готов через десять минут.

– Спасибо. Как вас зовут?

– Анжела, – ответила молодая женщина и опять улыбнулась.

– Анжела, а бутылку такого же коньяка в номер ко мне можете принести?

– Мы по номерам не разносим, но вы можете здесь у меня с собой взять. Навынос десять рублей за бутылку.

– Хорошо. Я подумаю и скажу вам, когда буду окончательно рассчитываться, – официантка кивнула и отошла, а Бурцев вылил из графина коньяк в бокал. «Анжела! – передразнил Бурцев мысленно официантку. – В детстве, поди, сопли были до колена у Анжелы. Сколько же на свете больных на голову родителей… Дадут ребёнку имя и мучается потом дитятко всю жизнь». В зале было почти темно, и играла тихая музыка. Бурцев маленькими глотками выпил весь коньяк. Официантка принесла бифштекс.

– Анжела, а почему сегодня мало людей или так здесь всегда?

– Нет. Это сегодня клиентов мало, а в пятницу и в субботу сюда не попасть, – ответила девушка. Бурцев немного захмелел и спросил:

– Сегодня «чаю», наверное, нет? – Официантка скривила недовольно губы и кивнула, подтверждая.

– Здесь у вас официальная зарплата небольшая? – спросил по-свойски Бурцев, зная, что официантка будет отвечать на все его вопросы, чтобы не обидеть чуть выпившего клиента и гарантированно получить от него хоть какую-то переплату.

– Девяносто в месяц, – с огорчением ответила Анжела, надеясь склонить клиента при расчёте на чаевые.

– Как можно жить на такую зарплату? – спросил Бурцев, пытаясь дать повод думать, что он человек с деньгами.

– Вот так и живём, – улыбнувшись ответила официантка и не стала тотчас убегать от Бурцева, отвечая вдруг с охотой на его вопросы.

– Ладно, Анжела, через десять минут приходи со счётом. Я сейчас быстро поем. – Официантка кивнула, улыбнулась и ушла готовить для Бурцева счёт. Бурцев съел бифштекс. В голове ощущалось приятное опьянение, и ему во что бы то ни стало захотелось найти на ночь женщину. Подошла Анжела со свежей помадой на губах, что от внимания Бурцева не ускользнуло.

– Шесть рублей и сорок две копейки с вас, – сказала девушка. Бурцев встал и достал из заднего кармана портмоне. Валерий умышленно поднялся из-за стола, чтобы продемонстрировать свой высокий рост. Бурцев достал пятьдесят рублей и протянул официантке.

– Сдачи не надо, – сказал Бурцев и опять полез в портмоне, достал две купюры по сто рублей и протянул девушке. – Анжела, здесь ещё двести рублей. Возьми бутылку коньяка и принеси её ко мне в тридцать второй номер. Мы выпьем её вместе с тобой после работы. – Одну секунду девушка думала, потом, нисколько не смутившись, сказала:

– Но сейчас меня к вам в номер не пустит этажная дежурная.

– Я с ней договорюсь. Она тебя сама проводит ко мне. – Девушка понимающе кивнула и сказала, что через двадцать минут сдаст выручку и придёт. Бурцев с равнодушным видом пошёл в номер. «Вот что значит деньги… Хоть бы она подумала для приличия минуту, а то сразу согласилась. Мне нужно больше и больше зарабатывать, чтобы любая понравившаяся женщина, не думая, бежала за мной… Как хочется мне поскорее снять с неё юбку и грубо распоряжаться ею…» – подумал захмелевший Бурцев. Он поднялся на свой этаж и подошёл к столу дежурной.

– Добрый вечер, Антонина Николаевна, – сказал Бурцев пожилой женщине, как старой знакомой.

– Добрый вечер, Валера, – улыбнувшись ответила дежурная, заметив, что жилец из тридцать второго номера чуточку навеселе. Бурцев полез в портмоне и достал десять рублей. – Антонина Николаевна, это вам. Сейчас ко мне придёт официантка из ресторана. Вы её проводите ко мне в номер. Хорошо?

– Хорошо, Валера, – ответила Антонина Николаевна, улыбнувшись понимающе, и быстро спрятала деньги в карман пиджака европейского покроя для высоких мужчин. – Не беспокойся, родной, – сделаю все, как надо. Мы люди опытные и дело молодое хорошо понимаем, – заискивающе добавила седая женщина и фамильярно легонько похлопала Бурцева по спине.

Зайдя в номер, Бурцев первым делом спрятал все привезённые на дело наличные деньги в свёртке за радиатор батареи отопления. Валерий опасался заснуть и не мог положиться на незнакомую официантку. Батарея была до пола закрыта оконной портьерой.

Через полчаса постучали в дверь номера. Бурцев пошёл открывать.

– Валера, вот Анжелочка, принимай, – сказала Антонина Николаевна. – Можете не беспокоиться и никому до утра не открывать. – Анжела улыбнулась и прошла в номер. Когда Антонина Николаевна ушла, и Бурцев закрылся, Анжела подошла к столу, вытащила из бумажного пакета коньяк, два пустых ресторанных бокала и три груши.

– Ну, ты молодец – все предусмотрела. Я, правда, чуть не задремал, пока ждал тебя, – сказал Бурцев и стал открывать бутылку.

– Пока сдала выручку, пока приняла душ… Никак не думала, что сегодня буду ночевать с незнакомым мужчиной, – сказала Анжела, как будто оправдывая с запозданием своё быстрое согласие прийти в номер пить коньяк к незнакомому парню за деньги. Деньги были немалые, и их силу она хорошо понимала.

– Не расстраивайся, – сказал понимающе Валерий и, как полноправный хозяин купленной женщины, подошёл к Анжеле, и поцеловал её в губы. Официантка не противилась и отдалась поцелую, словно целовалась с давно знакомым мужчиной. Никогда прежде Анжела не приходила к парню за деньги. Нужно было совпасть нескольким случайностям, чтобы она, не задумываясь, согласилась на предложение Бурцева. Во-первых, ей очень нужны были деньги, потому что она была разведена и жила у родителей с маленькой дочерью, которую все время хотелось хорошо одеть. Сама Анжела тоже не могла себе позволить многого в одежде, а так хотелось выглядеть хорошо, чтобы попытаться ещё раз выйти замуж. Во-вторых, Бурцев был приезжий и это не могло сказаться на её репутации. Никто не знал, что она взяла с него двести рублей за ночь. В-третьих, Бурцев был приятным и интересным молодым человеком, которому не грех было отдаться и без денег. В-четвёртых, ей