смущённо улыбаясь, согласился Валерий. Полина невольно вспомнила, что иногда в жизни по предложению мужчин ей приходилось пить на брудершафт. Это с возрастом стало ей казаться пошлым, но в компании с желанным партнёром все забывалось, и все пошлости, банальности вызывали вновь сладостные ощущения. Бурцев наполнил бокалы, передал один Полине и, сплетя руки с гостьей, комично чуть присел вровень с её ростом. Медленно выпив до дна, Валерий и Полина начали целоваться. Бурцев не отрывался от её губ, а Полина не противилась его длительному поцелую. Валерий плотно прижал широкий зад женщины к себе большой ладонью. По телу Полины прошла дрожь от желания близости с высоким и сильным Бурцевым. Захмелевшая женщина уже ничего не предпринимала и только безропотно стояла и наблюдала за действиями партнёра. Полина видела, как во сне, что Валерий снимает с неё осторожно спортивную кофту через голову, потом расстёгивает бюстгальтер, затем спускает с неё вместе с трусами спортивные брюки. Полина медленно и покорно приподнимала по очереди ноги, освобождая свои ступни от белья внизу, запустив свои пальцы в волосы присевшего Валерия, чтобы не упасть. Бурцев обхватил зад покорной женщины, затем голую приподнял и положил навзничь на кровать. Расслабленная Полина почувствовала, что молодой хозяин уже проникает в неё, но кроме послушного разведения ног, ничего больше сделать была не в силах. Сначала Полина ладонями гладила широкую спину Валерия, потом она передвинула ладони на его зад. Бурцев на это отреагировал с остервенением. Он со всей силы входил в Полину, чувствуя приятные прикосновения её нежных пальцев к ягодицам, и оттого его удары были резкими и мощными. Полина с закрытыми глазами время от времени вскрикивала. Наконец Бурцев закричал громко, и в такт ему простонала Полина. Любовники неподвижно пролежали какое-то время. Первая тихо заговорила Полина:

– Я кончила несколько раз… Ты такой сильный… У меня не было мужчины целый год…

– Но ты только полгода, как разошлась с мужем, – удивился Бурцев и, приподнявшись на руках над женщиной, посмотрел ей в лицо.

– Потому и разошлась, что он ослаб… Он много курит – по две пачки ежедневно в течение почти сорока лет, поэтому перестал с возрастом уделять мне внимание… Раньше он пил, но сейчас бросил. Он старше меня на десять лет, и я поняла, что дальше все будет только хуже… – Полина говорила, не открывая глаз. Она словно разговаривала не с Бурцевым, а со священником, рассказывая тому свою жизнь и объясняя решение уйти от мужа.

– Чем ты будешь заниматься здесь, в городе? – спросил Валерий.

– С работой у меня решено. Я оформила перевод в территориальное управление магистральных нефтепроводов. Я экономист.

– Давай я тебя попарю в бане? Ты только лежи, а я легонько тебя побью веником.

– Давай! – очнувшись от грустных мыслей, согласилась Полина. Она легла в жарко натопленной бане на верхний полок, а Валерий, смочив прохладной водой берёзовый веник, начал нежно касаться всего её тела от плеч до пяток. Затем Валерий усилил удары, и через две минуты Полина взмолилась, прося его отпустить её в предбанник отдышаться от нестерпимой жары. Бурцев тотчас остановился и помог женщине спуститься. Сам же он начал сразу нещадно бить себя веником по груди, спине и ногам, сидя наверху, где только что лежала Полина. Остановившись, Валерий задумался. Теперь ему после близости с Полиной, как когда-то с Зоей, расхотелось лишать её жизни. Он понимал, что мимолётное человеческое чувство в его положении не имело никакого смысла и покажется ему смешным через час, когда он вновь захочет любви с Полиной. «Это временно пустые яйца делают меня человеком добрым, нежным и великодушным… Через час я точно захочу её пристрелить после самого интересного…» – говорил себе Бурцев и начинал постепенно предвкушать более острые ощущения от предстоящих событий.

После отдыха Полина помылась и надела красный махровый халат, который достала из чемодана. Бурцев помылся после Полины и тоже надел халат. Валерий взял со стола широкое эмалированное блюдо с шампурами и вышел в огород. Угли в мангале уже начали угасать, но ещё сохраняли кое-какой жар, и разложенные шашлыки быстро начали приобретать блеск от тающего сала в колбасе. Поднялась к Бурцеву из полуподвала и Полина. Уже начало немного темнеть.

– Какие красивые седые ёлочки у тебя посажены между яблонями, – сказала Полина. – Вон та ёлочка не на месте. Её нужно пересадить между теми двумя, а то одна ель в стороне, и это портит красоту ряда.

– Я обещаю тебе, что пересажу эту ель туда, куда ты сказала… – ответил Бурцев, глядя спокойно в глаза Полине. Только ему был понятен страшный смысл его слов.

– Уже зябко становится. Пойдём вниз, – позвала Полина, поёжившись от прохладного ветерка. Забрав готовые шашлыки, Валерий и Полина спустились в полуподвал и расположились опять за столом.

– Ещё наливай вина перед шашлыками. Сейчас откроем вот эту бутылку. Это «Мукузани» – вино красное и подороже… – сказала Полина. Небольшой круглый стол в подвале позволял Бурцеву просунуть голое колено между коленей Полины.

– Не знаю, как я смогу потом уехать домой… – сказал Бурцев, и у Полины вдруг на лице появилась растерянность. Ей не хотелось, чтобы этот удивительно желанный парень куда-то уезжал. Валерий почувствовал это и добавил: – Если не отрезвею, то придётся остаться до утра. – Полина на это замечание улыбнулась.

– Не оставляй меня сегодня одну, пожалуйста… – попросила женщина откровенно и так, словно знала, что это последний день в её жизни. Бурцев поспешно согласно кивнул и, приподнявшись над столом, поцеловал Полину в губы. Ещё, примерно, час парочка ела и запивала еду вином. Неожиданно Бурцев вспомнил утро, когда приехал вывезти Полину в город.

– Сегодня утром, когда я приехал за тобой, и ты вдруг повернулась ко мне задом в своей обтягивающей юбке и чёрных колготках, то у меня от желания к тебе закружилась голова…

– Правда?! – с искоркой радости в глазах спросила Полина и, сделав глоток вина, улыбнулась, и предложила: – Хочешь, я опять надену ту юбку, чёрные колготки и туфли на высоком каблуке?

– Очень… – ответил Бурцев почти шёпотом.

– Тогда выйди ненадолго. Я тебя позову… – Бурцев поднялся со старого кресла и немедленно ушёл наверх. «Это самый подходящий момент. Она приговорена не мной. Она сама просит меня пристрелить её…» – сказал мысленно Бурцев, чувствуя лёгкое опьянение от выпитого вина. Подойдя к стеклянному буфету, Валерий спокойно достал из банки пистолет, передёрнул затвор и привычно положил взведённое оружие в карман толстого махрового халата. «Опять нужно купить несколько халатов. Нет-нет! Я устал копать землю. Эта женщина будет последней жертвой в доме отца…» – успел подумать Бурцев и услышал, что его зовут. Обречённо он пошёл на зов. Спустившись по ступенькам, Валерий увидел Полину, стоящую спиной к нему. Женщина стояла у стола и казалась высокой в туфлях на каблуках, в чёрных колготках, в плотно облегающей бедра юбке. Сверху на Полине была надета ярко-красная блузка.

Переодетая женщина повернулась и посмотрела на реакцию Бурцева, зная, что её наряд опять должен пробудить в нем желание. Бурцев подошёл вплотную и прошептал:

– Я хочу грубо тебя раздеть…

– Можешь… Только не порви, пожалуйста, юбку… Трусы и колготки не жалко… – так же тихо прошептала Полина, глядя преданно хмельными глазами. Бурцев резко развернул партнёршу к себе задом и почувствовал, как опять быстро налилась кровью его ненасытная молодая плоть. Валерий грубо задрал юбку Полины до пояса. Глазам его открылся большой зад в чёрных колготках и гипюровых трусах под ними. Валерий толкнул Полину в спину на кровать, и та едва успела выставить перед собой руки. В полусогнутом положении зад Полины сделался ещё шире. Бурцев от звериного возбуждения легко разорвал резинку колготок и тонкие трусы на Полине, как когда-то у первой жертвы, и тотчас вошёл в неё. Полина застонала, и начала в такт резким движениям Бурцева тихонько вскрикивать. Валерий услышал сводящие его с ума громкие шлепки тел и стремительное наступление оргазма.