Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Надо было срочно предупредить молодого о Дерене.
Координатор осторожно нажал на дверную мембрану, подождал, пока она достаточно расширится и заглянул в капитанскую.
Лендслер дремал, полуприкрыв глаза, оба генерала пили, капитан Пайел копался в браслете. Наверное, Дерен ему отписался, что скоро будет.
— Посол должен быть послан! Факт! — поднял бокал Мерис и чокнулся с комкрыла.
Оба генерала были уже хорошо навеселе, а вот капитан Пайел только изображал пьяного. Видать, волновался за своих отморозков.
Миша-то доложил, что все целы, но тут пока лично не убедишься — не отпустит. Капитан видел снимки и сам хотел убедиться, что обе руки у Дерена целы.
Ришат Искаев с опаской покосился на лендслера и послал капитану смайлик: выйди, мол, на пару минут «для поговорить».
Молодой кивнул и встал.
Лендслер тут же открыл глаза, безошибочно отыскав виновника этого незапланированного движения — координатора.
Ришат Искаев замер, как муха, угодившая в клей. Он смотрел в чёрные как дёготь глаза командующего объединённым Югом лендсгенерала Макловски и с ужасом понимал, почему тот не пьёт. Глаза у командующего и без того были нечеловеческими. Если ещё и напьётся…
Сейчас он был трезв, и потому на лице застыло лишь ленивое звериное недоумение, подёрнутое маревом дремлющей в глубине агрессии.
Так смотрит медведь, перед тем как откусить дрессировщику голову.
Зачем? А взыграло что-то в башке. Уже прошло, ага. Покушал и спать пошёл.
— Колин, я отойду на минуту? С Ришатом перетереть, — сказал капитан, и зверь откатился в чернильную глубину зрачков командующего.
Вайшугоподобный «Колин» воззрился на капитана со звериной доброжелательностью. Это был «его» щенок. Ему было можно так фамильярничать.
Страшные глаза закрылись, и капитан выскользнул в коридор.
— Ты хоть знаешь, кто такой твой Дерен? — спросил Ришат Искаев прямо возле дверей каюты.
Далеко уводить капитана он не рискнул. Командующий перенервничал, наверное, с этими переговорами, раз так реагирует на любое движение.
— Вальтер, что ли? — переспросил капитан. — А что он опять натворил? Ну и чего ты так на меня смотришь?
— А то, что твой лейтенант — экзотский шпион! — решился координатор.
— Да ну тебя, — капитан посмотрел на дверь капитанской, куда стюард как раз внёс блюдо с горячими закусками.
— А это ты видел! — Ришат Искаев активировал голограммку Дерена на фоне резервации на Гране. — А это?..
В воздухе повисла схема, похожая на клубок змей.
— А что это? — капитан потёр голову.
Он страдал провалами в памяти, и это его смущало.
— Генетический паспорт! — успокоил его координатор. — Только не наш, а экзотский! Ты знаешь, кто он такой, твой Дерен?
— Ну… знаю, — молодой нахмурился.
— И кто?
— У него много достоинств, — замялся капитан. — Ришат, давай загадки потом? У меня башка болит.
— Нет уж, — вздохнул Ришат Искаев. — Сейчас он прилетит и начнёт вам мозги пудрить! Я при всех пока не хочу, сам решай. Комкрыла я всё доложу потом, а тебе лучше бы знать заранее.
— Да знаю я всё про этого керпи.
— Ну? И что ты знаешь?
— Ну… — капитан ещё раз вздохнул и задумался. — Ну что он наследник Дома Аметиста по линии Рика Эйбола. Его бабка сбежала из резервации для пособников машин. Вот из этой, которая у тебя на голо. И что?
— Ты знал? — Ришат Искаев едва дар речи не потерял. — Знал, что у тебя в экипаже настоящий наследник одного из самых могущественных экзотских домов?
— Ришат, ну прекрати, — отмахнулся капитан. — Ну разрулили же как-то? Ну чего ты, в самом деле? Локьё знает. И новый этот… Линнер…вальд, что б его дакхи съело.
— Но он же экзот до мозга костей, твой Дерен! — взвился Ришат. — Он же не человек! Ты бы видел, что Миша в отчёте написал! Он людей выключает, как лампочки!
— Ришат, ну хоть ты прекрати, а? — капитан усиленно не желал проникаться важностью темы. — Нас и так Северяне долбали, что на Юге мы все мутанты. Ну, да, не человек. И что? У меня вообще хатт в экипаже. Ну это «Персефона», ты понимаешь? И Рэму девятнадцать лет! И Келли продал парные капсюли от лазерной турели! И Млич мне написал, что они эйнита купили, который по примеру Рэма прошёл восьмимесячные курсы на каком-то поганом астероиде!..
— Девятимесячные… — на автомате поправил Ришат Искаев.
— Вот! — кивнул капитан Пайел. — И это — только первая птица пошла. Они там, в храме, летать хотят, пацаны эти, ты понимаешь? С тех пор, как им Проводящие разрешили до совершеннолетия летать в космос, они же взбесились все! Что я с эйнитами в экипаже буду делать, а? — Капитан уставился в переборку, раздумывая, не врезать ли по ней кулаком, но сдержался. — Ришат, пошли лучше выпьем с нами? — попросил он. — Может, я хоть с тобой напьюсь и в подробностях расскажу тебе, почему мы все на Юге не люди, согласно последним исследованиям Гендепартамента? Пойдём? Не съест тебя Колин. Он просто после болезни моей дёргается: куда я и с кем, как будто мне в самом деле два года…
Ришат Искаев смотрел на капитана Пайела потерянными глазами.
Он видел его на Кьясне. Знал, что ещё месяц назад командующий кормил этого парня с ложечки и приучал к горшку. И это зрелище никак не хотело изгоняться из памяти.
Это действительно надо было запить: вырастить тело, пересадить сознание — частично реконструированное хаттами с помощью чужих воспоминаний…
— Пойдём! — решился он.
И вдруг затормозил у входа в каюту.
— А хатт? — спросил он. — Как ты его не боишься?
— Бо? — переспросил капитан. — А зачем мне его бояться?
— Но он же может с человеком сделать всё, что угодно! Вообще! — возмутился координатор.
— Так и я могу, — светло, по-детски, улыбнулся капитан. — Ты даже не представляешь, что я могу сделать. Могу вот так «Гойю» в кулак взять и…
Корабль дрогнул, и панели освещения в коридоре жалобно замигали.
— Не, это ты прекрати… — покачал головой Ришат Искаев. К фокусам молодого он уже притерпелся. — Но хатты, они же всё-таки… А если он приказ неправильно поймёт? Это же машинный разум?
— Так он же спросит. Это же логичный машинный разум, — рассмеялся капитан.
— А если он тебя убить захочет?
— Зачем?
— Ну, у него же другая логика!
— Тогда подойдёт и скажет: так и так, капитан, хочу вас убить в субботу в 18.20. Это же хатт, понимаешь? У него всё чётко.
— А если он ослушается приказа?
— А вот это уже нелогично. Он же сам на нас навязался. Он хочет быть человеком. Люди — они меня слушаются, значит, и он будет.