Уилли с Арно находились в тесной каморке на задах мастерской, заваленной квитанциями, какими-то писульками и коробками в пятнах масла. Стул здесь был всего один, и его занимал Уилли. Арно примостился на полу – маленький и тощий, с крупноватой для своего тела головой, ни дать ни взять горгулья, свергнутая с постамента. Каждый в руке держал кружку, а на столе между ними стояла бутылка бурбона. Уилли рассудил, что надо бы хлопнуть чего-то покрепче: самое время и самый что ни на есть повод.

– Может, все не так уж плохо, как кажется, – успокаивал Арно. – Они и раньше попадали в разные переделки и всегда выходили сухими из воды.

Судя по всему, он не очень верил в то, что говорил, хотя был бы откровенно рад обмануться.

Уилли прихлебнул бурбон. «Мейкерс марк». Почему-то на вкус – сущая бурда, зачем вообще было держать его у себя в шкафчике? Подарок от одного благодарного клиента. Но, видать, не настолько благодарного, чтобы поднести бутылку чего-нибудь поблагородней. Уилли вот уже два года как хотел этот бурбон пустить в расход, да все придерживал, ждал подобающего случая. Вот тебе и случай.

– В любом случае копов мы сюда привлекать не можем, – высказал соображение Арно.

– Да. Не можем.

– И вправду, что б мы могли им сказать? – Арно насупил бровь, как будто уже готовился начать по своему обыкновению многословный, но напрочь лишенный смысла диалог-монолог с воображаемым представителем правоохранительных органов. – Опять же, и туда к ним на выручку мы тоже не можем поехать. Ты-то, скажем, стрелять умеешь, а вот я в своей жизни оружие в руках держал всего раз, на прошлой неделе. И то не отличился: чуть тебя из него не грохнул.

Уилли мрачно кивнул.

– Ты только пойми меня правильно, – продолжал Арно. – Я готов делать все от меня зависящее, чтобы им помочь, в известных пределах. Но я по жизни ремонтирую машины, а это сейчас совершенно бесполезно, и для нас, и для них.

Брю отставил кружку.

– Вот же пакость, – сказал он с усталой брезгливостью, и Арно даже не понял, о чем это он: о бухле или о чем-то еще.

Уилли облокотился на стол, посмотрел на свои сведенные ладони, как будто впервые их видел, и окунулся в них лицом, закрыв глаза, – так глубоко, что кончики пальцев почти сошлись на переносице.

Арно взирал на своего босса с тихой нежностью. Любил ли он Уилли Брю? Однозначно да. Любил безоговорочно и преданно, хотя никогда не решался сказать этого вслух: Уилли бы ему показал. Брю дал ему место, где можно работать, и оно было для Арно таким же святилищем, как и его тесная, с бумажными залежами квартирка. Брю уважал рабочие навыки напарника, хотя осмотрительно не выказывал этого уважения ни словом, ни делом. Уилли был ему одним из самых близких друзей. Когда у Арно умерла мать, он обратился к напарнику, и тот помог нести ее гроб – они с Уилли спереди, двое похоронщиков из бюро сзади. Уилли был одним из самых классных механиков, каких Арно когда-либо встречал, и вообще порядочным во всех отношениях человеком. Для Уилли Брю Арно сделал бы что угодно. Даже бы, пожалуй, и жизнь за него отдал.

А вот за Луиса и Ангела он бы жизнь отдавать не стал. Ангел ему в целом импонировал. По крайней мере, добродушный и, чувствуется, в душе человечный, на людей не бросается. А вот Луис не такой, его полюбить сложно. От Луиса волосы дыбом с головы до пят. Понятное дело, такого можно и нужно уважать за его силу, грозность. Но уж лучше уважать Уилли. Уважение Уилли заслужил своими делами, человеческим отношением. Луиса же уважаешь, как уважаешь пантеру (только идиот не отнесется с почтением к ее смертоносной мощи), но это не значит, что ты сам по доброй воле захочешь проводить в одной клетке со зверюгой больше времени, чем требуется позарез.

Помнился разговор, что состоялся у них с Уилли наутро после той первой встречи с Луисом. Брю тогда накупил кофе и булок с корицей – густой сдобный запах, встретивший Арно сразу на входе в мастерскую. Сам Арно на тот момент уже полностью смирился с тем, что этот день у них в стенах автомастерской последний. И тут Уилли поведал ему о Луисе и о его предложении, а также о своем решении: делать нечего, надо соглашаться. Так он все подал: заем нужно делать, хотя особой охоты нет. Как устроен мир, Уилли знал вполне и понимал, что такие подарки задаром не делаются – с ними выдвигаются условия, приемлемые и не очень. На тот момент Арно не испытывал ничего, кроме облегчения и благодарности за то, что их не трогают с места и можно будет продолжать работу. Его не заботило, что у того благодетеля, возможно, на ногах раздвоенные копыта, а из головы торчат рога. Это отношение изменилось, едва Арно встретил Луиса и увидел физическую форму, которая отныне будет отбрасывать тень на прежде размеренный, уютно рутинный бизнес. Эту тень слегка разбавлял Ангел, но все равно уже многие годы Арно со своим возлюбленным боссом обречены были трудиться под ее сенью, и Арно это по-человечески возмущало.

Сейчас Ангел с Луисом в беде. Понятно, что эти двое действовали в ответ на предшествовавшие события, что у них не было выбора и что их выживание – а может, и связанное с этим выживание Арно с Уилли – зависело от этих действий, но Арно не настолько наивен, чтобы считать, будто при нормальном ходе вещей люди со стволами нагрянули бы в эту мастерскую ни с того ни с сего, по внезапной прихоти. Это определенно была расплата за нечто, содеянное Луисом ранее. Арно не хотелось видеть Ангела и Луиса мертвыми, но в принципе можно понять причину, по которой этого мог хотеть, и даже добиваться, кто-то еще.

Между тем Уилли встал и начал рыться в бумагах на столе. Наконец после падения оттуда банки с гайками и пачки перехваченных резинкой квитанций он нашел то, что искал: свою потрепанную адресную книжку. Полистав ее, босс остановился на страницах «Н – П».

– Ты кому звонить собрался? – спросил Арно и с неловкой попыткой на юмор добавил: – Экзорцистам[22], что ли?

– В каком-то смысле, – ответил Уилли со странноватой улыбкой, от которой Арно стало еще больше не по себе.

Он украдкой следил за тем, как босс выписывает номер: сначала единицу, затем «2-0-7»… и тут Арно стало ясно, к кому Уилли собирается обратиться за помощью. Он плеснул себе еще бурбона, долил чуток в кружку Уилли.

– За удачу, – сказал он.

Действительно, если за дело возьмется Детектив, то кто знает, может, что-то и получится. Хорошо бы, если б обошлось без них с Уилли.

* * *

Из опасений, как бы фэбээровцы не поставили на его линию прослушку, звонить Уилли отправился в соседний квартал из «Нейта». Одно время его волновало и то, как бы они не поставили «жучок» в его кабинет. Хотя, несмотря на грязь и общую нехватку пространства, у себя в конторке Уилли знал каждый дюйм до интимных подробностей, так что малейшее изменение в родном окружении было бы тотчас им ухвачено. Иное дело телефон. Из какой-то телепередачи Брю узнал, что для прослушивания телефона сейчас совсем нет необходимости вживлять в него всякие там бяки. Это уже не времена «холодной войны». Сейчас спецы если захотят, то могут легко сказать, даже что ты ел на обед, просто направив тебе на живот какую-то там штуковину. Особую настороженность у Уилли вызывали мобильники, с той поры как Луис проинформировал его о том, как легко их можно отслеживать, а сами разговоры перехватывать. Луис объяснил, что сотовый телефон, даже когда отключен, действует на манер небольшого электронного маячка и в любое время указывает точное местонахождение своего владельца. Сделать себя невидимым можно, разве что вынув батарейку.