– Не толпись! Всех примем! Парамоша… ты-то куда прёшь? Шестой десяток разменял, а всё туда же.

– Кормить будут? – раздавались голоса возле стола. – Говорят, что ещё куны за поход заплатят.

Ильич распорядился набрать не менее сотни, а дальше как получится. Самые отличившиеся, способные к дальнейшему несению службы, будут отправлены в Орешек. А остальным уж как повезёт. Военный набег – это не прогулка в лес за грибами. Немец, хоть и побитый, достаточно серьёзный противник. Тем временем военные настроения стали набирать обороты. Судачили, что супостат осадил крепость на острове и надо подсоблять. Эта новость распространилась по Новгороду ещё вчера, но то, что истинная цель похода лежит в Копорье, знали всего лишь несколько человек. Сидящие в Новгороде послухи неприятеля могли видеть лишь спешащих на убой горожан и особого внимания данному событию не придавали, так как подобное событие повторялось из года в год. С этим известием и убыл Грот, везя зашитым в шубу адресованное фон Виде письмо. Однако хитроумный беглец решил сыграть в свою игру. Добравшись до первого разъезда орденцев в Тесово, он, представившись тайным агентом, сообщил о вышедшем из города ополчении мужичков: «На троих человек всего один топор. Продовольствие везут». И затребовал себе помимо припасов ещё и незначительную сумму серебра на дорогу. Денег ему, конечно, не выдали – рылом не вышел, а вот с продуктами обещали подсобить. Заночевав в городке, Грот поскакал в Копорье, в надежде уже там передать кому-нибудь грамоту для Хайнрика, а оттуда рвануть подальше из негостеприимной Руси. Семи месяцев, проведённых в порубе, хватило с головой.

В понедельник, сборный отряд четырёх бояр выдвинулся из города. Новгородское воинство ничем не отличалось от огромного купеческого каравана. На каждый десяток были одни сани, запряжённые лошадкой, на коих было сложено воинское обмундирование и продукты. Пяток конных в арьергарде и по два разведчика по берегам замёрзшей реки. Двигаясь по Волхову, минуя деревню Антоново, ополченцы остановились. Двести двадцать человек выстроились на льду, ожидая дальнейшего приказа. Пахом Ильич гарцевал на лошади перед ополченцами, произнося речь:

– Новгородцы! Враг под крепостью Орешек разбит. Немцев побито без числа, и сейчас они драпают в Копорье. Князь Александр повёл свою рать ещё вчера. Мы идём на Тесово[21].

Остановка не была случайной. Из ворот города новгородское воинство выходило фактически небоеспособным. Практически без лошадей, что снижало скорость перемещения раз так в пять, и самое важное, ограниченно вооружёнными. Кое у кого копьецо, в лучшем случае топор со щитом. В Антоново же был создан склад с амуницией и саночный парк с тягловой силой. Евстафий каждый месяц отправлял трое санок с оружием и бронями, и к середине зимы Ильич мог вооружить не менее пяти сотен. После речи, произнесённой перед новгородцами, ополченцы получили в своё распоряжение воинские припасы и, пройдя три версты по льду Волхова, повернули на запад. Мало кто обратил внимание, как к рати присоединились два всадника. Прошмыгнув между отрядами, они поравнялись с необычным для этих мест возком, запряжённым четвёркой лошадей, и растворились в людской массе. Теперь в крытом возке с дымящей трубой ехало пятеро. Новгородские бояре выслушивали присоединившегося к походу византийца, раскрыв рты. Один только Пахом ухмылялся. Как действует огнемет, он видел сам и уже представлял удивлённые лица друзей, когда это оружие будет применено с оказией при захвате какой-нибудь деревянной крепостицы в ближайшем населенном пункте. Случай этот вскоре представился.

Жители Тесово наблюдали за новгородцами немного в стороне от острога, устроившись на возвышенности в ожидании зрелища. Никто не помогал освободителям, но и не мешали. Победители всегда грабят, а значит, сценарий заранее известен. Всё ценное давно зарыто, а то, что на виду – не жалко. «Красные придут – грабят, белые придут – грабят. Куда крестьянину податься?» Формула пережила века, приблизительно так же размышляли и тесовцы.

Деревянный форт представлял собой трапецию из четырёх срубов в два этажа, соединённых частоколом заострённых двухметровых брёвен и воротами, обращёнными к дороге. Укрепление было возведено на холме, ещё до прихода немцев. Орденцы попытались вырыть ров и сделать подъёмный мостик, но работы были только в начальной стадии. Траншею в двадцать шагов длиной и три шириной перед воротами успели оформить, а остальное – нет. Зимой особо не покопаешь. Гарнизон в два десятка кнехтов и пятнадцать эстов под командованием рыцаря Йохана заперлись внутри, поглядывая на приближающихся парламентёров. Прихода русского войска никто не ожидал. За день до этого шпион из Новгорода поведал об ополченцах, но из его рассказа двигаться они должны были совсем в другом направлении, да и, судя по вооружению, это были явно не они.

– Может, мимо пройдут? – предположил рыцарь.

Но желанию Йохана не суждено было сбыться. Новгородцы выслали парламентёра. Снорька воткнул шест с белым флагом в снег у края рва напротив ворот и стал громогласно декларировать условия.

– Острог сдать! Оружие оставить! С собой можно взять одни сани и убирайтесь прочь. Времени на раздумья до полудня.

– А если нет? – раздался голос в ответ.

– Воеводу повесим, остальных продадим.

– Убирайтесь прочь! – закричал Йохан.

– Дело хозяйское. Время пошло. – Снорри развернул коня и поскакал к новгородцам.

Через час из русского лагеря выехали странные сани. Лошадка, укрытая попоной, везла маленький домик, выкрашенный белой краской. Не доезжая ста аршин до ворот, возок развернулся и остановился. Коня распрягли, и несколько воев стали подкатывать санки к укреплению. В этот момент к домику подбежало десять новгородцев с большими щитами, которые тут же выстроились полукругом и спрятались за ними. Остальные ополченцы расположились позади, вне досягаемости стрел.

– Варвары думают протаранить этим ворота, не засыпав ров? – сам себя удивлённо спросил Йохан.

За пятнадцать шагов до рва возок остановился. Теперь обороняющиеся могли рассмотреть, что за чудо новгородцы подогнали к острогу. На санках под наклоном был установлен щит с овальной прорезью, из которой торчала труба с наконечником. С боков и сверху конструкция была закрыта гладкими листами похожими, то ли на медь, то ли на серебро, словно черепаха панцирем. Логически рассуждая, можно было предположить, что металл используется как противопожарное средство, а значит, не может обладать достойной толщиной, да и лошадка особо не напрягалась. Йохан долго пытался осмыслить, какую угрозу может нести надвигающийся механизм, и в итоге решил от него избавиться.

– Альберт, твой арбалет самый мощный. Пусти болт, может, в домике кто-то сидит.

Кнехт высунул оружие в бойницу, прицелился и нажал на скобу спуска.

Бамц! – Болт стукнул по алюминиевой броне и разлетелся на щепки в разные стороны.

В этот момент из трубы вылетело пламя. Никто и не думал уничтожать ворота. Огонь ворвался в открытые бойницы башни острога. Раздался вопль горящих людей, и вскоре из всех щелей подожженного здания пополз смрадный чёрный дым. Потушить горящий напалм очень сложно, а когда пожар возникает в замкнутом пространстве, то это практически невозможно даже современными средствами. Снорька обманул. Воеводу не повесили, его сожгли. Оставшиеся без командира орденцы сдались на милость победителей, распахнув ворота. Лучше оказаться в плену, чем сгореть заживо, как Йохан и Альберт. Саму башню, кстати, так и не смогли уберечь.